Зеленский Андрей (Арнольд) Абрамович
— художник, родился в 1812 г., видимо, в Полтаве, сын купца 1-й гильдии; год смерти его неизвестен.
В декабре 1836 г. он представил в Академию Художеств 9 картин при прошении, в котором просил: "буде он окажется достойным, причислить его к сословию Академии". Представленные картины были одобрены Академией Художеств, З. получил звание "назначенного" в академики, и ему была задана программа для получения звания действительного академика — "написать поколенный портрет профессора живописи Бруни". Но "назначенный" в академики З. или не исполнил своей программы, или она не удовлетворила требованиям, и в следующем 1837 г. ему была поручена другая задача — "изобразить в картине масляными красками Товита, исцелившего своему отцу Товию глаза, и ангела, от них отлетающего, мера фигур требуется не менее полунатуры". Таким образом первая программа была по классу живописи портретной, вторая же по классу живописи исторической.
Но и эту программу З. не выполнил и в течение 13 лет оставался "назначенным", пока, наконец, в 1849 г. не был утвержден академиком по живописи портретной и исторической за представленный образ "Жены Мироносицы у гроба Спасителя", картину "Агарь в пустыне" и 5 портретов.
Как само "причисление к сословию Академии" — выражаясь словами Зеленского — было необыкновенно, так не вполне обычна была и дальнейшая деятельность этого во всяком случае любопытного художника.
Перед большою публикою он дебютировал на академической выставке 1839 г., "выставив портреты во весь рост в малом размере". "Этот род портретной живописи" — писал художественный критик того времени — "чрезвычайно приятен, изображает человека со всеми его манерами, и мы должны отдать справедливость г. Зеленскому за искусное исполнение". Таким образом Зеленский явился до известной степени новатором.
Им были выставлены портреты князя Г. П. Волконского, действительного статского советника Энгельгардта и французской актрисы Аллан. Судя по этим именам, видно, что Зеленский за трехлетнее пребывание свое в Петрограде сумел обзавестись заказчиками из так называемого bon mond''a. Если критик в общем похвалил Зеленского, то в частности, касаясь портрета знаменитости французского театра того времени г-жи Аллан, нашел, что "все посетители выставки говорили гласно, что г-жа Аллан лучше на сцене, нежели на картине г-на Зеленского, и это правда.
Художнику надлежало уловить не одно простое сходство, но и гениальную выразительность несравненной актрисы в ее лучшие минуты, а он не сделал этого. Портрет г-жи Аллан — есть проза. Однако художник — человек с дарованием и пойдет еще вперед". Критик оказался до известной степени пророком, и если не в смысле развития таланта, то в житейском успехе Зеленский пошел далеко.
Кроме портретов высокопоставленных лиц, Зеленский взялся и за другое дававшее в то время значительный заработок занятие — писание образов.
В 1842 г. он работал в церкви министерства внутренних дел, на Аптекарском острове, которую строил К. Тон. В этом году он представил в Академию Художеств "написанный для этой церкви образ Вознесения Господня" и просил, если "образ сей заслуживает быть поставлен в упомянутой церкви, то выдать ему о том свидетельство". Академия Художеств определила объявить Зеленскому, что "тон в писанном им образе найден хорош, но рисунок и исполнение вообще неудовлетворительны и слабы, почему и нужно оный исправить". Несмотря на этот отзыв, Зеленский продолжал работать и в 1844 г., представил четыре образа — св. Александра Невского, св. Василия Великого и Евангелистов Марка и Луки. Академия Художеств нашла исполнение образов "довольно удовлетворительным", но строитель церкви Тон указал, что образа, предназначенные для одного иконостаса, различной величины, что они писаны грудными, а должны быть поколенными, и поэтому не могут быть поставлены в один иконостас, так как нарушат общую гармонию.
Не надо забывать, что главные образа в церкви писал сам Карл Брюллов.
Далее Зеленский работал много в Гатчинском соборе, где его кисти принадлежат указанный выше образ "Жены Мироносицы", "Плащаница", "Рождество Христово" и "Снятие с Креста". Последний образ был на выставке 1849 г. Его называли "замечательной картиною"; у художника, по словам критики, был виден "талант, вкус, искусная композиция и хорошая школа". Но Зеленский не удовлетворился выпадавшими на его долю успехами, от образов и портретной живописи он перешел к жанру и написав в 1850—1851 гг. две картины: "Жница" и "Кормилица в русском костюме с ребенком, заснувшим на руках" (у этой последней картины было и другое название "Материнская любовь"), которые отправил в 1852 г. в Лондон на королевскую выставку художественных произведений.
Это были первые картины русского художника, выставленные на этой выставке, и они имели, судя по отзывам прессы того времени, "большой и вполне заслуженный успех". Английские газеты называли Зеленского "знаменитейшим" русским художником, восхищались как самими сюжетами картин, так и их выполнением.
В следующем 1853 г. уже в Петрограде, на академической выставке, Зеленский, кроме портретов доктора Маргулиса и г-жи Штиглиц (урожденной Грейг), выставил еще два новых жанра: "Женитьба в Вологодской губернии" и "Жницы"; в последней картине отмечалось стремление художника к натурализму: "на картине "Жницы" левый угол неба, где за дымчатыми облаками заходит солнце, очень верно схвачен с натуры и с первого взгляда бросается в глаза". Конечно, во всех вышеприведенных отзывах видно безусловное преувеличение.
Зеленский никогда не был "знаменитейшим" русским художником.
Имея некоторый талант в живописи, он обладал гораздо большим умением приспособляться, умением рекламировать и себя и свои произведения, которые в настоящее время вполне забыты и не могут, особенно с чисто художественной точки зрения, привлечь к себе внимание.
Петров, "Материалы в истории Академии Художеств, т. II. стр. 353, 365, 444; т. III, стр. 12, 109, 282. — "Сев. Пчела" 1839 г., стр. 1000; 1849 г., стр. 913; 1850 г., стр. 920, 949; 1852 г., стр. 637, 924, 930; 1853 г., стр. 894. — "СПб. Вед." 1849 г., стр. 913; 1851 г., стр. 970; 1852 г., стр. 624, 729; 1853 г., №№ 219, 228. — Н. Соловьев, "Тальони", стр. 44—45. П. Столпянский. {Половцов}
