Замятин Дмитрий Николаевич

(1805—1881) — государственный деятель, из дворян Нижегородской губернии; окончил курс в Царскосельском лицее; был герольдмейстером, обер-прокурором, с 1852 г. сенатором.

В 1858 г. З. был назначен товарищем министра юстиции (графа В. Н. Панина), в 1862 г. — министром юстиции.

В отличие от своего предместника З. принял меры, чтобы со стороны м-ва юстиции оказано было полное содействие проведению судебной реформы согласно с только что перед тем обнародованными основными ее положениями.

Ревностным помощником его в этом деле явился его товарищ, Н. И. Стояновский, который, собственно, и давал тон деятельности м-ва юстиции, как Н. А. Милютин — м-ву внутр. дел при Ланском.

Особая комиссия, образованная при м-ве юстиции, предложила более или менее существенные поправки к 1100 статьям судебных уставов.

Много замечаний по инициативе З. было сделано также сенаторами и обер-прокурорами.

С утверждением 20-го ноября 1864 г. судебных уставов начались усиленные работы по введению их в действие.

Противники реформы не теряли еще надежды, что действительное открытие нового суда замедлится по недостатку материальных средств и нужного персонала.

Благодаря настойчивости З. и Н. И. Стояновского все трудности по приисканию персонала для замещения новых судебных должностей (до 550 в одних только округах Петербургском и Московском, в том числе 394 с правом несменяемости) и по приспособлению зданий к публичным заседаниям были преодолены к началу 1866 г. При назначении судебных деятелей З. не стеснялся бюрократической рутиной, принимая в соображение лишь образовательный ценз и личные качества назначаемых.

Он посещал с этою целью судебные заседания, только что ставшие публичными в силу правил 11 октября 1865 г., часто ездил в провинцию и вообще старался по возможности ближе ознакомиться с кандидатами на новые должности.

Благодаря этому новому методу З. удалось найти тот прекрасный судебный персонал, который подал пример честного и смелого служения задачам нового суда. 17-го апреля 1866 г., в лучший, по собственному его определению, день своей жизни, З. торжественно открыл новые судебные установления в СПб., 23 апр. — в Москве.

В произнесенных им по этому случаю речах он открыто признавал, что отныне судам предоставляется полная самостоятельность с обязанностью водворить в России уважение к закону и творить милостивый и равный для всех суд. Руководя действиями прокурорского надзора, З. всегда рекомендовал ему держаться в пределах закона, отнюдь не подчиняясь случайным административным видам и соображениям.

Он требовал от него полнейшего уважения к суду и в этом духе регламентировал даже мелочи; так, напр., в циркуляре от 15-го января 1867 г. (исключенном при гр. Палене из сборника циркуляров) предписывалось прокурорам вставать при обращении к суду. З. имел утешение видеть, что новое дело необыкновенно быстро и удачно прививалось к жизни. В первом отчете своем о новых судах ("Ж. М. Ю.", 1867, № 2) З. официально удостоверял о поразительном успехе новых судебных учреждений и в частности — мирового института и суда присяжных.

Успех судебной реформы и строгое проведение ее начал не только не обезоружили ее противников, но, напротив, еще более их озлобили.

Администрация не мирилась с новою судебною властью, неуклонно стоявшею на почве закона.

Высшее сословие, воспитанное на крепостном праве и привыкшее к безнаказанности, негодовало на новые суды, особенно мировые, за то что они не хотели и не могли делать изъятий — ни во внешних приемах, ни по существу дела — в пользу привилегированных классов.

Дела о печати также вызывали нарекания не только на суд, но и на прокуратуру, отказывавшуюся поддерживать неправильные требования цензуры.

Особенно сильное впечатление произвел оправдательный приговор СПб. окружного суда по делу А. Н. Пыпина и Ю. Г. Жуковского, привлеченных к суду за напечатанную в "Современнике" статью Жуковского "Вопрос современного поколения". Министр внутренних дел Валуев внес, не снесшись даже вопреки ст. 201 п. 1 общ. нак. мин. с министерством юстиции, проект о новых правилах суда по делам печати, в котором предлагал полное подчинение прокуратуры требованиям Главного управления по делам печати.

З. удалось отстоять права прокуратуры, но он не мог предупредить издания первой новеллы (закон 12 декабря 1866 г.) к судебным уставам, передавшей важнейшие дела о печати в судебную палату как первую инстанцию.

Поводом к нареканиям на суд присяжных послужило дело чиновника дпт. духовн. дел иностранных исповед.

Протопопова, обвинявшегося в оскорблении действием своего начальника и оправданного присяжными согласно заключению психиатров, признавших его действовавшим в припадке умоисступления.

Незадолго перед тем возникал вопрос об увольнении М. Н. Любощинского без прошения от звания сенатора гражданского кассационного дпт. за речь его в СПб. губернском земском собрании, закрытом в январе 1867 г. по высочайшему повелению.

После разъяснения З., что судьи в силу судебных уставов могут быть увольняемы только по суду, это дело не имело дальнейших последствий.

Несмотря на все нарекания и инсинуации, З. отказывался колебать независимость суда и делать попытки к давлению на суды согласно видам администрации.

В начале 1867 г. его противники одержали верх: сначала был уволен Н. И. Стояновский, а 16 апреля 1867 г. — и сам З., с назначением членом Госуд. совета.

В этом новом звании З. продолжал служить судебным уставам, защищая их принципы от несовместных с ними предположений.

В 1873 г., во время празднования 50-летнего юбилея З., он был приветствуем со всех концов России как устроитель гласного суда и носитель его лучших традиций.

См. Гр. Джаншиев, "Страница из истории судебной реформы: Д. Н. Замятнин" (М., 1883); некролог в "Журн. гражд. и уголовн. права", 1881, 6; там же, в № 9 за 1882 г., речь Н. И. Стояновского.

Г. Д. {Брокгауз}