Вяземский Петр Андреевич
[1792—1878] — поэт и критик.
Происходил из древнего княжеского рода; в ранней молодости остался единственным наследником большого состояния и занял блестящее положение в высших кругах столичного дворянства.
Служебную карьеру Вяземский начал в Варшаве [1819—1821], где присутствовал при открытии первого сейма, переводил речь Александра I, известную своими либеральными обещаниями, и участвовал в составлении H. H. Новосильцевым проекта конституции для России.
Либеральная атмосфера Варшавы того времени была воспринята легко увлекающимся В. особенно горячо, тем более, что сам он, как представитель когда-то влиятельного древнего рода, тяготился деспотизмом самодержавия, возвышением новоиспеченной аристократии и изолированным положением, в котором находилось старинное родовитое дворянство.
Его переживания этого периода близко совпали с назревшим настроением декабристов.
Свои убеждения В. демонстративно высказывал в стихах, частных письмах и беседах.
В 1820 он подписал записку об освобождении крестьян, поданную Александру I гр. Воронцовым.
В результате — В. был отстранен от службы и прожил несколько лет в опале, под тайным надзором.
Лишь в 1830 году, освободившись от либеральных "увлечений молодости", Вяземский примирился с правительством и вновь поступил на службу.
Во вторую половину жизни достиг высших чинов, званий и положения при дворе Александра II и умер ярым консерватором и реакционером.
Как поэт Вяземский может быть назван блестящим представителем так наз. "светского стиля" в русской поэзии.
Воспитанный на французской литературе XVII и XVIII вв., он оставался всю жизнь под сильным влиянием французского классицизма, хотя и выступал в 20-х гг. защитником романтизма против его врагов.
Стиль его многочисленных посланий, стихов "на случай", эпиграмм, мадригалов, куплетов для пения и т. п. свидетельствует об их близкой связи с теми же жанрами в французской "легкой поэзии" конца XVIII века. Отличаясь язвительным, хотя и не глубоким умом, чрезвычайной находчивостью и остроумием, Вяземский сосредоточивал все свое внимание, как в поэзии, так и в прозе, на заостренной мысли, на блестящей игре словами, часто игнорируя красоту и отделку формы. Слабая сторона его поэзии — внешнее остроумие и отсутствие художественной простоты.
Стремление В. обновить русский литературный язык введением малоупотребительных или заново сочиненных слов и оборотов речи придавало его стилю лишь большую претенциозность и туманность.
В поэтической деятельности Вяземского можно различать несколько периодов.
Он вступил в литературу певцом наслаждения жизнью, счастливой любви, беспечного бытия в кругу близких, понимающих друзей (см. например его "Послание к халату", 1817). Наряду с эпикурейской поэзией мы видим у него сатирические произведения, басни, эпиграммы и пр., осмеивавшие как отдельных лиц, так и общие пороки и свойства людей (например "Да как бы не так", 1822, цикл эпиграмм на Шаликова, Шаховского и другие).
Годы политического либерализма вдохновили его на "свободолюбивые" стихотворения.
Лучшие из них: "Петербург" [1818], заканчивающийся воззванием к царю дать конституцию России и уничтожить крепостное право, и "Негодование" [1820 г.], грозящее местью деспотам за угнетение народа.
Эти стихотворения отражали настроения известной части дворянства накануне декабрьского восстания и по содержанию были близки Пушкинским ("Деревне" и "Вольности"). В эти же годы политических надежд и разочарований Вяземский пережил увлечение поэзией Байрона, наложившей отпечаток на некоторые его произведения (напр. "Уныние", 1849). Стихотворения второй половины жизни В., в поэтическом отношении очень продуктивной, отличаются значительно более художественной формой — результат влияния поэзии Пушкина и его плеяды.
По настроению они полны грустного лиризма, а иногда свидетельствуют о тяжелой меланхолии и пессимизме автора.
Пережив всех близких ему людей, дотянув до эпохи разложения дворянства, наблюдая быстрый рост буржуазии и выступление на общественную сцену ненавистной ему демократической интеллигенции, В. чувствовал себя одиноким и чужим всему, что окружало его в последние десятилетия жизни. В стихах он иногда издевался над враждебной ему современностью, но чаще уходил в далекие воспоминания о прошлом или с тоской изображал свое безотрадное существование.
Лит-ая деятельность для В. была лишь занятием дилетанта, а не насущным трудом.
Несмотря на это, трудно найти человека, более преданного лит-ым интересам, тщательнее следившего за жизнью русской литературы.
В. был связан личными дружескими отношениями с большей частью писателей, принадлежавших к тому же высшему дворянскому слою общества: Карамзин, Дмитриев, Батюшков, Жуковский, Пушкин и Баратынский — его ближайшие друзья.
Он принимал горячее участие в борьбе "Арзамаса" (см.) против "Беседы" (см.), в начале 20-х гг. выступил в защиту романтизма и в особых статьях явился толкователем ранних поэм Пушкина.
Особенно развернул он свое полемическое дарование на страницах "Московского телеграфа" Полевого.
Однако, разойдясь с идеологическим направлением этого журнала, он перешел в 1830 в "Лит-ую газету" Дельвига и позднее в "Современник" Пушкина.
Вместе с своими друзьями — редакторами этих органов — он выступил на защиту "лит-ой аристократии" против нападок Булгарина, Греча и того же Полевого.
Не удовлетворяясь журнальной деятельностью, В. попробовал свои силы в серьезной историко-литературной работе, результатом чего явилась до сих пор не потерявшая значения книга о Фонвизине (напис.—1830, напеч.—1848). В этой книге, как и в предшествовавших ей работах об Озерове и Дмитриеве, В. противопоставил формально-эстетическому разбору творчества писателя его историко-культурное и биографическое изучение.
Это было первое применение в России методов, выработанных европейской критикой (М-те де Сталь, Шлегель и др.). После смерти Пушкина В. почти прекратил журнальную деятельность, относясь с глубоким презрением к новым демократическим течениям в художественной литературе и критике.
Особенно вызывали его негодование Белинский и его школа. В старости В. пытался иногда выступать с ярыми патриотическими и реакционными статьями ("Письма русского ветерана", 1865), но чаще уходил от неприятной современности к "образам прошлого". В своей "Старой записной книжке" он собрал интересные клочки воспоминаний, относящихся к лицам и событиям высшего светского круга конца XVIII и начала XIX вв., а также оставил ряд небольших статей-монографий, посвященных наиболее дорогим для него умершим людям. Библиография: I. Собр. сочин. Вяземского в 12 тт., СПб., 1878—1886; его переписка, "Остафьевекий архив", т. I — V. II. Статьи Грота Я., Сухомлинова М., Пономарева С., в Сборн. 2 отд. Ак. наук, т. XX, 1880; Трубачев С. С., Вяземский как писатель 20-х гг., "Истор. вестн.", № 8, 1892; Спасович В., Вяземский и (то польские отношения и знакомства.
Сочин. Спасовича, т. VIII, 1896; Языков Д., П. Вяземский, М., 1904; Кульман Н., Вяземский как критик, Изв. Ак. наук, кн. 1, 1904; Гинибург А., Вяземский литератор, Сборн. "Русская проза", под реп. Б. Эйхенбаума и Ю. Тынянова, Л., 1926; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. I, СПб., 1900. В. Нечаева. {Лит. энц.}
