Ворошилов Климент Ефремович
Ворошилов К. Е. (1881—1969; автобиография). — Род. я в селе Верхнее Екатеринославской губ. Отец служил сторожем на жел. дор., а мать работала поденщицей.
Отец, солдат Николаевской службы, был человеком вольнодумным и весьма своеобразным.
Работая на самых тяжелых работах в помещичьих экономиях, рудниках и на жел. дор., он часто менял места службы вследствие скандалов с хозяевами и администрацией.
Поэтому с раннего детства пришлось познакомиться с самой горькой нуждой.
В один из периодов безработицы отца ходил с сестрой "по миру", просить хлеба. С 6—7 лет пошел на работу выбирать колчедан на шахтах, за что получал по 10 коп. в день. К 10 годам вместе с отцом пас помещичий скот. В тот же период познакомился на практике с кулаком-мироедом.
В одну из очередных голодух нашей семьи (отец исчез в поисках работы) меня взял к себе "в гости" дядя, брат отца, живший в деревне очень богато.
Вместо гостя меня обратили в батрака и подвергали в течение года дикой эксплуатации.
Затем я снова на рудниках, уже мальчиком, в мастерских.
В этот период меня зверски избили работавшие поденно крестьяне соседнего села, придравшись к какой-то глупости, а по сути за то, что меня приняли в мастерские, отказав одному из крестьян.
Случай избиения меня — ребенка, целой артелью взрослых парней остался больным воспоминанием на всю жизнь. Рос я неграмотным, и это весьма сокрушало мою мать, поставившую целью своей жизни сделать меня настолько "образованным", чтобы я мог так же читать псалтырь и часослов, как и ее отец (мой дед). Дальше ее мечты не шли. К несчастью, в местах, где мы жили, не было школ. В 1893 г. в селе Васильевка Славянского уезда открылась земская школа, куда я был принят.
Учился две зимы и успешно окончил весь "курс наук". За два года сменилось 3 учителя, и последний из них, С. М. Рыжков, оказался прекрасным учителем и воспитателем.
Меня С. М. искренно полюбил, и я в семье учителя стал своим, близким.
С. М. Рыжков, впоследствии член I Государств.
Думы и второй секретарь ее (трудовик), был умным, честным, жизнерадостным и с высокоразвитым общественным инстинктом человек.
Учась в школе, 14—15-ти лет я начал под руководством С. М. читать классиков и книжки по естественно-научным вопросам и тогда же начал прозревать насчет религии.
В 1896 г. я поступил на завод при ст. Алчевская.
Работая на заводе, я не переставал читать, а общение с учителем довольно быстро давало ростки — я умственно и культурно рос. Однажды, кажется в 1897 г. или 1898 г., на завод был назначен полицейский пристав.
Отсюда начинается моя политическая работа.
Сей полиц. пристав, Греков, приехал к почтмейстеру, мимо которого проходили мы, подростки, человек 10—15. Все поздоровались с приставом, кроме меня. Пристав был ретив и глуп. Соскочив со скамьи, где он сидел в обществе "дам", бросился ко мне с кулаками и требованием объяснить, почему я не поклонился.
Я рассмеялся в лицо "начальству", и оно с гневом вцепилось в мою рубашку, а я в свою очередь запустил руки за галстук озверевшего сатрапа.
Почтмейстер и все мои товарищи исчезли, а я, с легкими, правда, тумаками, был водворен в каталажку.
На второй день я был освобожден, но преследования начались систематические и настойчивые.
Сначала за мной следили "тайно", а затем стали ходить по пятам агенты пристава.
Преследования сделали свое дело: я не только открыто повел разговоры с учителем на политические темы, но уже завел знакомства и на заводе, и среди учительства.
В 1899 г. в чугунолитейном цехе под моим руководством забастовали крановщики.
Через некоторое время у меня обыск и кратковременный арест. Вместе со мною подвергся обыску и мой учитель.
С. М. Рыжкова вызвали в Питер, кажется в министерство просвещения, и требовали прекращения сношения с Ворошиловым.
В течение трех лет я без работы.
Все заводы и рудники Донбасса отказывают в работе, я значусь в черных списках.
В 1903 г. поступаю из Луганске на завод Гартмана, но через 2—3 месяца меня с полицией выдворяют из Луганска.
В это же время я официально вступаю в партию и делаюсь большевиком, вхожу в Луганский комитет.
Летом 1909 г. снова удается поступить через Рыжкова на Гартманский завод. В феврале, а затем в июне руковожу на заводе забастовками.
Тогда же выбираюсь председателем сов. депутатов на заводе.
В июле, во время забастовки, арестуюсь на заводе и, до полусмерти избитый, сажусь до декабря в тюрьму.
В декабре, по требованию тысячи рабочих, подошедших к тюрьме, освобождаюсь под залог. Вскоре я скрылся от нахлынувшей волны реакции.
В начале 1906 г. делегатом еду на Стокгольмский съезд и впервые встречаюсь там с цветом нашей партии — видаюсь с Ильичом.
По возвращении из Стокгольма усиленно готовим организацию к боевым действиям.
Я дважды еду в Финляндию и привожу большие партии оружия, закупленного у финских революционеров.
С этим оружием пришлось повозиться и нынешнему председателю Исполкома Коминтерна Г. Е. Зиновьеву.
Луганская организация имела лучшие боевые отряды и прекрасную лабораторию, изготовлявшую в неограниченном количестве бомбы. Оставаясь все время председателем депутатского собрания, я был избран председ. вновь организованного профсоюза рабочих завода Гартмана.
Управление заводом фактически перешло в руки рабочих, и директор завода управлял номинально.
В октябре меня и других должны были судить выездной сессией Харьковской судебной палаты, но общая забастовка рабочих Луганска сорвала суд. Весной 1907 г. палатой был оправдан и тогда же поехал на Лондонский партийный съезд делегатом от Луганской организации.
Перед этим был делегирован на первую Всероссийскую конференцию профсоюзов металлистов в Москву.
В июле 1907 г. был арестован и в октябре того же года выслан в Архангельскую губернию на 3 года. В декабре 1907 г. бежал из ссылки и был направлен ЦК для работы в Баку. Здесь вместе с тов. Шаумяном, Джапаридзе, Сталиным, Сосновским и др. проработал до осени 1908 г. и уехал в Питер. В Питере был арестован в сентябре и снова отправлен в Архангельскую губ. В ссылке, в Холмогорах, в январе 1911 г. был арестован и просидел в Архангельской тюрьме до ноября, а затем выслан в Мезенский уезд. Освободившись из ссылки в 1912 г., я поступил служить в кооператив рабочих на заводе "Дюмо", но через 3—4 месяца был арестован и выслан в Чердынский край. Из Чердыни освободился в 1914 году и устроился на Царицынском орудийном заводе.
В Царицыне собираю рассеянных по заводам и предприятиям старых большевиков, но вскоре должен был уехать в Питер, спасаясь от царской армии. В Питере снова обыски и слежка.
С первых дней февральской революции я — член питерского С.-Р. Д. и член бюро нашей фракции.
В марте я в Донбассе.
В апреле участвую на партконференции делегатом, а затем делегатом же на 6-м съезде партии.
В Луганске, где я работал в 1917 г., председательствовал в Совете, Гор. Думе и комитете партии.
Был делегатом на демократическом совещании, а затем был избран от Екатеринославской губ. членом Учред. Собрания.
Военную работу начал с отряда, организованного в 1918 г., в марте, под моим командованием дравшегося с оккупационными немецкими войсками.
Вскоре был назначен командиром 5-й Украинской армии,а затем командовал отрядами, отходившими под напором немецких войск с Украины на Волгу и к Царицыну.
На ст. Лихая произошло большое сражение.
Наши отряды в панике бежали в направлении на Белую, встретив восставших казаков и их пули. Десятки тысяч деморализованных, изнуренных, оборванных людей и тысяча вагонов со скарбом рабочих и их семьями нужно было провести через бушевавший казачий Дон. Целых три месяца, окруженные со всех сторон генералами Мамонтовым, Фицканауровым, Денисовым и др., пробивались мои отряды, восстанавливая железнодорожное полотно, на десятки верст снесенное и сожженное, строя заново мосты и возводя насыпи и плотины.
Через три месяца "группа войск Ворошилова" пробилась к Царицыну, я здесь из нее и других частей была образована 10-я Красная армия, которой мне было поручено командовать.
В 1918 г. вхожу в состав правительства Украины, затем назначаюсь командующим войсками Харьковского воен. округа.
После этого командовал 14-й армией и внутренним Украинским фронтом.
В конце 1919 г. — член РВС 1-й Конной армии, в 1921 г. — член ЦК РКП, командующий Сев.-Казк. воен. округом и член РВС Союза ССР, а в 1924 г. — член его Президиума.
С мая 1924 г. назначаюсь командующим войсками Московского воен. округа и в настоящее время состою членом бюро МК РКП, членом Президиума Моссовета, председателем Московского Авиохима, зам. председ.
Авиохима РСФСР и особо уполномоченным РВС СССР при Совнаркоме РСФСР. За боевые заслуги награжден 2 орденами Красного Знамени и почетным оружием. [С 1925 нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета СССР, с 1934 нарком обороны СССР. С 1940 заместитель председателя СНК СССР и председатель Комитета обороны при СНК СССР. В годы Великой Отечественной войны член ГКО. С 1946 заместитель председателя Совмина СССР. В 1953—60 председатель Президиума Верховного Совета СССР. До 1961 и с 1966 член ЦК, в 1926—60 член Политбюро (Президиума) ЦК партии.
В 40-х годах член Главной редакции 1-го издания Большой Советской Энциклопедии.] {Гранат}
