Ткачев Петр Никитич
— писатель по экономическим и политическим вопросам и литературный критик, редактор зарубежного журнала "Набат", родился в 1844 г. в Псковской губернии, в небогатой помещичьей семье. Среднее образование получил во 2-й Петербургской гимназии, по окончании курса которой поступил в 1861 г. на юридический факультет Петербургского университета.
Однако в том же году он был арестован в связи с волнениями среди студентов и заключен в Кронштадтскую крепость; вследствие этого ареста последовало его увольнение из университета.
По окончании следствия он был административным порядком выслан в Псковскую губернию, в имение матери на поруки.
Здесь T. готовился к государственным экзаменам по юридическому факультету, которые и сдал при университете по возвращении в Петербург, получив звание кандидата прав. 17 ноября 1862 г. он был вторично арестован в связи с делом студента Ольшевского · заключен в Петропавловскую крепость, но вскоре был освобожден.
В конце 1864 г. сенат признал недоказанным обвинение Т. "в сообщничестве со студентом Ольшевским в преступных его замыслах", но все же приговорил T. к заключению в крепость на 3 месяца "за имение у себя возмутительного воззвания под заглавием "Что нужно народу" и за недонесение о том кому следует.
И первый, и второй арест Т. были результатом не прямого участия его в революционном движении начала 60-х годов, а личного знакомства с некоторыми революционерами.
Он стоял в стороне от подпольного движения того времени, посвятив свои силы легальной публицистической деятельности.
Писать T. начал очень рано; уже в 1862 г. в № 6 журнала "Время" помещена была его статья "О суде по преступлениям против законов печати". В период с 1862 по 1864 г. в журналах "Время" в "Эпоха" помещались его статьи по разным вопросам, касавшимся судебной реформы.
Одновременно с тем он сотрудничал также и в "Библиотеке для Чтения", издававшейся П. Б. Боборыкиным.
Первоначально Т. писал по вопросам юридического характера.
Таковы его статьи: "Тюрьма и различные системы тюремного заключения" ("Эпоха", 1864, № 3; по поводу статей А. Ю. Миттермайера "О сословии адвокатов" и "Руководство к судебной защите по уголовным делам") в "Тюрьма и различные системы тюремного заключения" ("Библиотека для Чтения", 1864, № 2). Но потом он стал посвящать свои статьи разработке вопросов экономических.
Так, в "Библиотеке для Чтения" им напечатаны за 1864 г.: "Русский город" (№ 4—5) и "Статистические этюды. Бедность и благотворительность, преступление и наказание" (№№ 10 и 12). Когда "Библиотека для Чтения" прекратила свое существование, T. стал сотрудничать в "Русском Слове" Г. Е. Благосветлова и в заменившем его журнале "Дело". Его литературная деятельность не ограничивалась одними журнальными статьями; под его редакцией издан был учено-литературный сборник "Луч" (СПб. 1866) и сделаны переводы следующих книг: "Судебные ошибки" с подзаголовком "Посвящается присяжным заседателям" (СПб. 1867); "Рабочий вопрос в его современном значении и средства к его разрешению" соч. Э. Бехера (СПб. 1869—1871); "История крестьянской войны в Германии" соч. В. Циммермана (СПб. 1865—1868; 2-е изд. СПб. 1872). 26 марта 1869 г. T. был арестован в третий раз по обвинению в участии в заговоре Нечаева; ему приписывалось составление известной прокламации "К обществу", выпущенной Нечаевской организацией.
Кроме того, как сказано в обвинительном акте, он "независимо от участия в заговоре предан суду еще по двум обвинениям: 1) в составлении предисловия и примечаний противозаконного содержания к изданному под его редакцией переводу книги Эрнста Бехера под заглавием "Рабочий вопрос"; 2) в напечатании статьи преступного содержания под заглавием "Психологические этюды" в изданном им сборнике "Луч". Осталось невыясненным, насколько близко было участие Т. в организации Нечаева, но во всяком случае он не стоял в стороне от нее, а прокламация "К обществу" была действительно составлена им. После двухлетнего предварительного заключения сенат приговорил его к 2 годам крепости.
По освобождении, в начале 1873 г., он выслан был административно в Великие Луки, Псковской губ. T. опять возобновил свою журнальную деятельность, сотрудничая в "Деле", но уже не под своей фамилией, а под псевдонимами: П. Н. Нионов, П. Н. Постный, П. Никитин, П. Грачиоли, П. Гр-ли, Все тот же. По общему признанию историков литературы и общественного движения в России, Т. обладал недюжинным литературным талантом; статьи его написаны живо и увлекательно и отличаются строгой последовательностью.
Если он местами не договаривал до конца, то это объясняется цензурными условиями времени.
В своих статьях Т. проводил ту мысль, что все стороны общественной жизни, право, мораль, все завоевания культуры и темные стороны человеческого общежития обусловливаются экономическою жизнью общества; он доказывал, что в историческом процессе развития господствует определенная, строгая закономерность, и отрицал "гармонию интересов", проповедовавшуюся классической школой экономистов, утверждая, что в сфере экономической жизни общества господствует эксплуатация экономически слабых сильными. "Вот в чем состоит эта гармония, — говорится в его рецензии на книгу Адама Смита "О богатстве народов": — своекорыстие одних обуздывается голодом, своекорыстие других — границей минимума человеческих потребностей" ("Дело", 1868, № 3, отд. II, стр. 77). Т. считают сторонником и первым проповедником учения Карла Маркса, однако в его изложении доктрина эта носит упрощенный характер.
Т. много работал над статистикой экономической и населения и умело обращался с цифровым материалом, несмотря на крайнюю скудость его в то время. Ho большая часть статей его посвящены литературной критике.
У него не было определенно выработанных литературных взглядов: с одной стороны, он защищал реализм в искусстве в писаревском смысле, а с другой — упрекал И. С. Тургенева в том, что он недостаточно эстетик.
В своих критических статьях он уделял больше внимания анализу затронутых разбираемым произведением общественных явлений, чем разбору его литературного достоинства.
По цензурным условиям времени, говорить о вопросах общественного характера почти только и можно было в статьях, посвященных внешним образом критике литературных явлений; к этой форме прибегали и Чернышевский, и Добролюбов, ею же пользовался и Т. В своих статьях он боролся с мещанством и консерватизмом, рисовал пути к лучшему будущему человечества.
Провозвестников в литературе и сторонников на практике таких идеалов он называл "людьми будущего". "Для людей будущего, — говорит он, — осуществление известных хороших идей, роковою необходимостью выработанных нашей цивилизацией, составляет единственную цель и наслаждение в жизни". К противникам он относился резко и нетерпимо: его полемика всегда носила характер кровный и страстный.
Не имея возможности полностью развить свои взгляды в легальной прессе Т. в конце 1873 года эмигрировал при содействии М. И. Куприанова и других, за границу и поселился в Женеве.
Здесь он сначала сотрудничал в журнале "Вперед", но вскоре прекратил сотрудничество вследствие расхождений во взглядах с редактором журнала П. Лавровым.
Выход его из журнала ознаменовался брошюрой, написанной им против П. Лаврова; в ней он нападал на последнего с не меньшей резкостью и отрицанием, с какими раньше относился в "Русском Слове" к писателям, не сходившимся с направлением этого журнала.
Резкость брошюры произвела дурное впечатление на читателей зарубежной печати и сразу поставила T. в изолированное положение.
В ноябре 1875 г. он основал свой собственный орган "Набат", в сотрудничестве с Турским, Лакиером, Григорьевым и Молчановым.
По своим воззрениям, нашедшим свое отражение в "Набате", Т. занял обособленное положение среди литературных выразителей различных течений в русском революционном мире 70-х годов. Его взгляды довольно точно охарактеризованы данной ему кличкой "русского якобинца"; он был сторонник захвата государственной власти и декретирования затем известных пунктов программы.
Поэтому он расходился и с левыми своими соседями, напр. Бакуниным, который, как анархист, отрицал всякое государство и всякую власть, и с правыми, как Лавров, бывший за умеренный образ действия.
В дальнейшем Т. рисовалась народная дума, которая постепенно преобразует современный общественный строй в социалистический путем видоизменения крестьянской общины в коммуну (в каковом пункте сближался с народниками), введения учреждений, устраняющих потребность в частном посредничестве при обмене, постепенного обобществления орудий производства, путем общественного воспитания в духе лозунгов французской революции, уничтожения родительской власти, развития общинного самоуправления и умаления функций центральной власти.
Сторонников в революционной среде Т. имел мало. Успехи террора в России и резкий поворот в сторону политической борьбы к концу 70-х годов создали несколько более благоприятную почву для пропаганды идей "Набата". В своих статьях этого времени Т. признавал террор, как прием борьбы, но статьи его носили такой кровожадный, упрощенный до вульгарности характер, что сами террористы протестовали против направления "Набата". Осенью 1880 г. Т. сделал попытку перенести издание "Набата" в Петербург, но тотчас же по прибытии туда типографии она была арестована.
Издание "Набата", существование которого и до того с трудом поддерживалось его немногочисленными сторонниками, прекратилось.
Т. в том же году уехал в Париж; в революционном мире он уже не пользовался никаким влиянием.
В Париже он в 1882 г. заболел психически и остатки своей жизни провел в парижском приюте для душевно-больных St. Anne. Здесь T. и умер 23 декабря 1885 г. Во время своего пребывания за границей Т. продолжал сотрудничать в "Деле". Им помещены были в этом журнале следующие статьи: за 1867 г. — "Производительные силы России.
Статистические очерки" (№№ 2, 3 и 4); "Новые книги" (№№ 7, 8, 9, 11 и 12); "Немецкие идеалисты и филистеры" ( по поводу книги Шерра "Deutsche Cultur und Sittegeschichte", №№ 10, 11, 12); за 1868 г.: "Люди будущего и герои мещанства" (по поводу романов Шпильгагена, Джорж Эллиот, Жорж Занд, Андре Лео; №№ 4 и 5); "Подрастающие силы" (о романах В. А. Слепцова, Марко-Вовчка, М. А. Авдеева; №№ 9 и 10); "Разбитые иллюзии" (о романах Решетникова; №№ 11 и 12); за 1872 г.: "Недодуманные думы" (о сочинениях Н. Успенского; № 1); "Неподкрашенная старина" (о романе Н. Станицкого "Три страны света"; №№ 11 и 12); "Недоконченные люди" (о романе Кущевского "Николай Негорев"; № 2—3); "Невинные заметки" (о повести "Вешние воды" И. С. Тургенева; № 1); "Статистические примечания к теории прогресса" (№ 3); "Спасенные и спасающиеся" (по поводу романа Боборыкина "Солидные добродетели"; № 10); за 1873 г. "Статистические очерки России" (№№ l, 4, 5, 7 и 10); "Тенденциозный роман" (по поводу собрания сочинений А. Михайлова-Шеллера; №№ 2, 6 и 7); "Вольные люди" (о "Бесах" Ф. М. Достоевского; №№ 3 и 4); "Тюрьма и ее принципы" (№№ 6 и 8); за 1874 г.: "Ташкентские рыцари" (по поводу повестей и рассказов Н. Каразина; № 11); за 1875 г.: "Научная хроника" (№ 1); "Беллетристы-эмпирики и беллетристы-метафизики" (о сочинениях Кущевского, Глеба Успенского, Боборыкина, С. Смирновой; №№ 3, 5 и 7); "Роль мысли в истории" (по поводу "Опыта истории мысли" П. Миртова, №№ 9, 12); за 1876 г.: "О почвенниках новейшей формации" (о газетах "Молва" и "Неделя"; № 2); "Литературное попурри" (о романах "Два мира" Алеевой, "В глуши" Марко-Вовчка, "Подросток" Ф. M. Достоевского и "Сила характера" С. Смирновой; №№ 4, 5 и 6); "Французское общество конца XVIII века" (по поводу книги Тэна; №№ 3, 5, 7); "Поможет ли нам мелкий кредит?" (№ 12); за 1877 г.: "Идеалист мещанства" (по поводу сочинений Авдеева; № 1); "Уравновешенные души" (по поводу романа Тургенева "Новь"; №№ 2, 3, 4); "О пользе философии" (по поводу сочинений А. А. Козлова и В. В. Лесевича; № 5); "Эдгард Кине. Критико-биографический очерк" (№ 6—7); за 1878 г.: "Безобидная сатира" (о книге Щедрина-Салтыкова "В среде умеренности и аккуратности"; № 1); "Салонное художество" (о романе графа Л. Н. Толстого "Анна Каренина"; №№ 2, 4); "Кладези мудрости российских философов" (по поводу "Писем о научной философии" В. В. Лесевича; №№ 10 и 11); "Литературные мелочи" (о взглядах Суворина, Достоевского и Елисеева на Некрасова; № 6); за 1879 г.: "Мужик в салонах современной беллетристики" (по поводу сочинений Успенского, Златовратского, Засодимского и А. Потехина; №№ 3, 6, 7, 8 и 9); "Оптимизм в науке, посвящается Вольно-Экономическому Обществу" (№ 6); "Единственный русский социолог" (о "Социологии" де-Роберти; № 12); за 1880 г.: "Утилитарный принцип в нравственной философии" (№ 1); "Гнилые корни" (о сочинениях В. Крестовского-псевдоним; №№ 2, 3, 7, 8). Уже из заглавий этих критико-литературных статей T. зaрyбежного периода его жизни видно, что ни один писатель его не удовлетворял.
И к Толстому, и к Тургеневу, и к народникам, и даже к Щедрину он относился резко отрицательно.
Над литературными его взглядами этого периода довлели его взгляды политические, непримиримые и крайне-крайние.
В литературе он искал политических тенденций и не мог их, конечно, найти, художественность же произведения, правдивость бытописания, личные переживания персонажей для него стали безразличны.
В течение нескольких лет Т. вел "Библиографический листок" в "Русском Слове" и отдел "Новые книги" в "Деле", подписываясь обыкновенно только инициалами П. Т. Многие рецензии, особенно о книгах экономического содержания, достигают у него размеров журнальной статьи и иногда более ясно отражают экономические воззрения Т. чем его статьи.
А. Тун, "История революционных движений в России", изд. "Библиотеки для всех", СПб. 1906, стр. 113, 121—125, 166—107, 236—237, 381, 25 и 55. — Д. Д. Языков, "Обзор жизни и трудов покойных русских писателей и писательниц", Москва 1907, изд. 2-е, вып. 10, стр. 96. — Б. Базилевский (В. Богучарский), "Государственные преступления в России в XIX в.", СПб. 1906, т. I, стр. 159—161, 172—173, 176, 180—181, 182, 187, 188. — Его же, "Революционная журналистика 70-х годов в России", СПб. 1906. — Его же, "Материалы для истории революционного движения в России", СПб. 1906, — С. Сватиков, "Общественное движение в России, в 1790—1895 гг.", Ростов-на-Д. 1905, ч. II, стр. 80—81. — С. А. Венгеров, "Очерки по истории русской литературы", СПб. 1907, изд. 2-е, стр. 107. — М. Лемке, "К биографии П. Н. Ткачева", "Былое", 1907, № 8, стр. 151. — "Материалы для биографии П. Н. Ткачева", там же, стр. 156. — Земфир-Ралли-Арборе, "С. T. Heчаев", там же, 1906, № 7, стр. 138, 142. — П. П. Суворов, "Записки о прошлом", "Русское Обозрение", 1893, кн. 9, стр. 144—145 и отд. изданием, Москва 1899, ч. І, стр. 98.· — В. С. Карцов и М. Н. Мазаев, "Опыт словаря псевдонимов русских писателей", СПб. 1891, стр. 91 и 33. — "Правительственный Вестник", 1871, №№ 155—206, — "Судебный Вестник", 1870, № 21. — "Иллюстрированный Мир", 1886, № 2. — "Новое Время", 1885 г., № 3535. — "Былое", 1907, № 7, стр. 128—129. — В. И. Межов, "История русской и всеобщей словесности", СПб. 1872, стр. 261, № 5811, стр. 263, № 5858; стр. 557, № 14543. {Половцов} Ткачев, Петр Никитич — писатель.
Род. в 1844 г. в Псковской губ., в небогатой помещичьей семье. Поступил на юридический факультет СПб. университета, но вскоре за участие в студенческих беспорядках попал в Кронштадтскую крепость, где просидел несколько месяцев.
Когда университет был вновь открыт, Т., не поступая в число студентов, выдержал экзамен на ученую степень.
Привлеченный к одному из политических дел (так назыв. "делу Баллода"), Т. отсидел несколько месяцев в Петропавловской крепости, сначала в виде ареста подследственного, потом по приговору сената.
Писать Т. начал очень рано. Первая его статья ("О суде по преступлениям против законов печати") была напечатана в № 6 журнала "Время" за 1862 г. Вслед за тем во "Времени" и в "Эпохе" помещено было в 1862—64 гг. еще несколько статей Т. по разным вопросам, касавшимся судебной реформы.
В 1863 и 1864 г. Т. писал также в "Библиотеке для чтения" П. Д. Боборыкина; здесь помещены были, между прочим, первые "статистические этюды" Т. (преступление и наказание, бедность и благотворительность).
В конце 1865 г. Т. сошелся с Г. Е. Благосветловым и стал писать в "Русском слове", а затем в заменившем его "Деле". Весною 1869 г. он был вновь арестован и в июле 1871 г. приговорен СПб. судебною палатою к 1 году и 4 месяцам тюрьмы (по так наз. "Нечаевскому делу"). По отбытии наказания Т. выслан был в Великие Луки, откуда вскоре эмигрировал за границу.
Прерванная арестом журнальная деятельность Т. возобновилась в 1872 г. Он опять писал в "Деле", но не под своею фамилией, а под разными псевдонимами (П. Никитин, П. Н. Нионов, П. Н. Постный, П. Гр—ли, П. Грачиоли, Все тот же). Т. был очень заметною фигурою в группе писателей крайнего левого крыла русской журналистики.
Он обладал несомненным и незаурядным литературным талантом; статьи его написаны живо, порою увлекательно.
Ясность и строгая последовательность мысли, переходящая в известную прямолинейность, делают статьи Т. особенно ценными для ознакомления с умственными течениями того периода русской общественной жизни, к которому относится расцвет его литературной деятельности.
Т. не договаривал иногда своих выводов только по цензурным соображениям.
В тех рамках, которые допускались внешними условиями, он ставил все точки над и, как бы парадоксальны ни казались порой защищаемые им положения, Т. воспитался на идеях "шестидесятых годов" и оставался верен им до конца своей жизни. От других своих сотоварищей по "Русскому слову" и "Делу" он отличался тем, что никогда не увлекался естествознанием; его мысль всегда вращалась в сфере вопросов общественных.
Он много писал по статистике населения и статистике экономической.
Тот цифровой материал, которым он располагал, был очень беден, но Т. умел им пользоваться.
Еще в 70-х гг. им подмечена была та зависимость между ростом крестьянского населения и величиною земельного надела, которая впоследствии прочно обоснована П. П. Семеновым (в его введении в "Статистике поземельной собственности в России"). Наибольшая часть статей Т. относится к области литературной критики; кроме того, он вел в течение нескольких лет отдел "Новых книг" в "Деле" (и ранее "Библиографический листок" в "Русском слове"). Критические и библиографические статьи Т. носят на себе чисто публицистический характер; это — горячая проповедь известных общественных идеалов, призыв к работе для осуществления этих идеалов.
По своим социологическим воззрениям Т. был крайний и последовательный "экономический материалист". Едва ли не в первый раз в русской журналистике в его статьях появляется имя Маркса.
Еще в 1865 г. в "Русском слове" ("Библиограф. листок", № 12) Т. писал: "Все явления юридические и политические представляют не более как прямые юридические последствия явлений жизни экономической; эта жизнь юридическая и политическая есть, так сказать, зеркало, в котором отражается экономический быт народа... Еще в 1859 г. известный немецкий изгнанник Карл Маркс формулировал этот взгляд самым точным и определенным образом". К практической деятельности, во имя идеала "общественного равносилия" ["В настоящее время все люди равноправны, но не все равносильны, т. е. не все одарены одинаковою возможностью приводить свои интересы в равновесие — отсюда борьба и анархия... Поставьте всех в одинаковые условия по отношению к развитию и материальному обеспечению, и вы дадите всем действительную фактическую равноправность, а не мнимую, фиктивную которую изобрели схоластики-юристы с нарочитою целью морочить невежд и обманывать простаков" ("Русское слово", 1865, № XI, II отд., 36—7).], Т. звал "людей будущего". Он не был экономическим фаталистом.
Достижение социального идеала или, по крайней мере, коренное изменение к лучшему экономического строя общества должно было составить, по его воззрениям, задачу сознательной общественной деятельности. "Люди будущего" в построениях Т. занимали то же место, как "мыслящие реалисты" у Писарева.
Перед идеей общего блага, которая должна служить руководящим началом поведения людей будущего, отступают на задний план все положения отвлеченной морали и справедливости, все требования кодекса нравственности, принятого буржуазною толпою. "Нравственные правила установлены для пользы общежития, и потому соблюдение их обязательно для каждого.
Но нравственное правило, как все житейское, имеет характер относительный, и важность его определяется важностью того интереса, для охраны которого оно создано... Не все нравственные правила равны между собою", и притом "не только различные правила могут быть различны по своей важности, но даже важность одного и того же правила, в различных случаях его применения, может видоизменяться до бесконечности". При столкновении нравственных правил неодинаковой важности и социальной полезности не колеблясь следует отдавать предпочтение более важному перед менее важным.
Этот выбор должен быть предоставлен каждому; за каждым человеком должно быть признано "право относиться к предписаниям нравственного закона, при каждом частном случае его применения, не догматически а критически"; иначе "наша мораль ничем не будет отличаться от морали фарисеев, восставших на Учителя за то, что он в день субботний занимался врачеванием больных и поучением народа" ("Дело", 1868, № 3, "Люди будущего и герои мещанства"). Политические свои воззрения Т. развивал в нескольких брошюрах, изданных им за границею, и в журнале "Набат", выходившем под его редакцией в Женеве в 1875—76 гг. Т. резко расходился с господствовавшими тогда в эмигрантской литературе течениями, главными выразителями которых были П. Л. Лавров и М. А. Бакунин.
Он являлся представителем так наз. "якобинских" тенденций, противоположных и анархизму Бакунина, и направлению Лавровского "Вперед". В последние годы своей жизни Т. писал мало. В 1883 г. он заболел психически и скончался в 1885 г. в Париже, 41 года от роду. Статьи Т., более характеризующие его литературную физиономию: "Дело", 1867 — "Производительные силы России.
Статистические очерки" (1867, №№ 2, 3, 4); "Новые книги" (№№ 7, 8, 9, 11, 12); "Немецкие идеалисты и филистеры" (по поводу кн. Шерра "Deutsche Cultur und Sittengeschichte", №№ 10, 11, 12). 1868 — "Люди будущего и герои мещанства" (№№ 4 и 5); "Подрастающие силы" (о романах В. А. Слепцова, Марко Вовчка, М. В. Авдеева — №№ 9 и 10); "Разбитые иллюзии" (о романах Решетникова — №№ 11, 12). 1869 — "По поводу книги Дауля "Женский труд" и статьи моей "Женский вопрос" (№ 2). 1872 — "Недодуманные думы" (о сочинениях Н. Успенского, № 1); "Недоконченные люди" (о романе Кущевского "Николай Негорев", №№ 2—3); "Статистические примечания к теория прогресса" (№ 3); "Спасенные и спасающиеся" (по поводу романа Боборыкина: "Солидные добродетели", № 10); "Неподкрашенная старина" (о романе "Три страны света" Некрасова и Станицкого и о повестях Тургенева, №№ 11—12). 1873 — "Статистические очерки России" (№№ 4, 5, 7, 10); "Тенденциозный роман" [по поводу "Собрания сочинений" А. Михайлова (Шеллера), №№ 2, 6, 7]; "Больные люди" (о "Бесах" Ф. М. Достоевского, №№ 3, 4); "Тюрьма и ее принципы" (№№ 6, 8). 1875 — "Беллетристы-эмпирики и беллетристы-метафизики" (о соч. Кущевского, Гл. Успенского, Боборыкина, С. Смирновой, №№ 3, 5, 7); "Роль мысли в истории" (по поводу "Опыта истории мысли" П. Миртова, №№ 9, 12). 1876 — "Литературное попурри" (о романах: "Два мира" Алеевой, "В глуши" М. Вовчка, "Подросток" Достоевского и "Сила характера" С. И. Смирновой, №№ 4, 5, 6); "Французское общество в конце XVIII в." (по поводу книги Тэна, №№ 3, 5, 7); "Поможет ли нам мелкий кредит" (№ 12). 1877 — "Идеалист мещанства" (по поводу соч. Авдеева, № 1); "Уравновешенные души" (по поводу ром. Тургенева "Новь", № 2—4); "О пользе философии" (по поводу соч. А. А. Козлова и В. В. Лесевича, № 5); "Эдгар Кинэ, критико-биограф. очерк" (№№ 6—7). 1878 — "Безобидная сатира" (о кн. Щедрина: "В среде уверенности и аккуратности", № 1); "Салонное художество" (об "Анне Карениной" Толстого, № 2 и 4); "Кладези мудрости российских философов" (по поводу "Писем о научной философии" В. В. Лесевича, № 10, 11). 1879 — "Мужик в салонах современной беллетристики" [по поводу сочин. Иванова (Успенского), Златовратского, Вологдина (Засодимского) и А. Потехина, № 3, 6, 7, 8, 9]; "Оптимизм в науке. Посвящается Вольн. Экон. Обществу" (№ 6); "Единственный русский социолог" (о "Социологии" Де-Роберти, № 12). 1880 — "Утилитарный принцип в нравственной философии" (№1); "Гнилые корни" (о сочин. В. Крестовского псевдон., №№ 2, 3, 7, 8). Н. Ф. Анненский. {Брокгауз} Ткачев, Петр Никитич сотрудник "Библиотеки для чтения", "Русского слова" и "Дела", эмигрант; р. 184? г., † в 20-х числах декабря 1885 г., в Париже. {Половцов} Ткачев, Петр Никитич [1844—1885] — публицист и литературный критик.
Происходил из мелкопоместной дворянской семьи. В 1861 поступил в Петербургский ун-т; вскоре принял участие в студенческом движении, был арестован и вследствие закрытия ун-та правительством вынужден прекратить занятия в нем. Тогда же Т. принял деятельное участие в революционных кружках, в связи € чем в 1862 был арестован и приговорен к трем месяцам тюрьмы.
В том же году началась литературная деятельность Т.; он сотрудничал в "Библиотеке для чтения", "Времени", "Эпохе" и др. журналах.
С конца 1865 Т. стал постоянным сотрудником "Русского слова" и заменившего его "Дела". К концу 60-х гг. Т. как публицист приобрел значительную популярность в кругах мелкобуржуазной интеллигенции.
Одновременно с лит-ой деятельностью он продолжал и революционную работу, неоднократно подвергаясь обыскам и арестам.
Сблизившись с С. Г. Нечаевым, Т. вместе с ним руководил студенческим движением 1869 в Петербурге, написал и напечатал прокламацию с изложением студенческих требований ("К обществу"), в связи с чем снова подвергался аресту и в 1871 по процессу нечаевцев приговорен к 1 г. 4 мес. тюрьмы.
По отбытии наказания Т. был выслан в Псковскую губ., откуда в конце 1873 бежал за границу.
Поселившись в Швейцарии, он пытался сотрудничать в журн. П. Л. Лаврова "Вперед", но вскоре, убедившись в разногласиях относительно задач и методов революционной деятельности, порвал с Лавровым.
Сблизившись с группой русских и польских эмигрантов-бланкистов, Т. вместе с ними издавал журнал "Набат" [1875—1881], орган русского бланкизма.
Участвовал Т. и во французском бланкистском органе "Ni dieu, ni maitre". Эмиграция не помешала Т. продолжать сотрудничество в "Деле". В 70-х гг. он был одним из ближайших сотрудников этого журнала, выступая в нем под различными псевдонимами: Никитин, Нионов, Постный, Все тот же и др. В 1882, вследствие тяжелой болезни, литературная деятельность Т. прекратилась.
Примыкая в идейном отношении к русским просветителям 60-х гг., Т. тем не менее занимал в их среде обособленное место. Знакомство с теорией К. Маркса убедило Т. в том, что не сознание людей определяет их бытие, а бытием определяется их сознание.
Еще в 1865 Т. заявил себя приверженцем учения Маркса.
Ткачев в своих статьях не раз делал попытки установить и объяснить зависимость отдельных конкретных явлений жизни от экономики.
Но это не делало Т. марксистом.
Учение Маркса оставалось непонятым Т. Его экономический материализм был пропитан психологизмом и стоял в непосредственной связи с утилитарной системой морали, сторонником которой являлся Т. Деятельность как отдельного человека, так и общества определяется, по Т., расчетом, соображениями о личных выгодах; вследствие этого интерес экономический приобретает первенствующее значение.
Понимая противоположность классовых интересов и неизбежность борьбы между различными классами общества, Т. рассматривал ее как частный вид всеобщей борьбы, наблюдающейся в истории человечества: борьбы государств, национальностей, общественных групп и индивидов между собою. Оставалась Т. чужда и диалектика Маркса, что было связано и с общими философскими взглядами Т. Не понимая философии Гегеля и отзываясь о ней, как о "чепухе", Т. выступал как сторонник общественно-научного, механистического материализма в духе Писарева.
Наконец для Т. оставались чуждыми и взгляды Маркса на историческую роль пролетариата.
Социальная революция рисовалась Т. как переворот, совершаемый "сознательным" меньшинством, захватывающим при помощи заговора государственную власть и устанавливающим свою диктатуру в целях проведения в жизнь ряда социальных реформ.
В области литературно-критической Т. выступал как сторонник реалистической критики Чернышевского и его последователей, однако сильно вульгаризируя ее. К "критике эстетической" и к теории "искусства для искусства" Т. относился резко отрицательно.
Такую критику он упрекал в полном субъективизме.
Т. отвергал существование единого эстетического критерия, указывая, что эстетические воззрения не только изменяются с течением времени, но и в одно и то же время бывают законно различны у людей различного общественного положения.
В отличие от критики эстетической, Т. стремился доказать возможность критики, основанной на научных началах.
Т. считал, что даже Добролюбов и Писарев не сумели избавиться от влияния эстетической критики.
Писарев, по мнению Т., оценивал художественные произведения с точки зрения абстрактного идеала, и это делало его метод критики идеалистическим.
Для того, чтобы стать научной, критика должна всецело отбросить вопрос о субъективных ощущениях, вызываемых в нас творением художника, и искать норм для оценки его в сумме социальных и исторических факторов.
Лит-ый критик должен ограничиться оценкою "психологической" и "жизненной правды" художественного произведения, оставляя в стороне его "художественную правду". Сообразно с этим в художественном произведении Т. в первую очередь интересуют такие вопросы, как влияние жизненных условий на творчество художника, общественный смысл его произведений, соответствие действительности характеров и отношений, изображаемых художником.
Эти вопросы интересовали Т. особенно потому, что в его глазах художественное творчество представляло ценность постольку, поскольку оно было полезно для общества.
Т. даже заявлял, что художественная литератуpa нужна для общества лишь потому, что в его среде имеются люди, которые по состоянию своего умственного развития недоступны для воздействия науки. Такие люди легко воспринимают идеи, если они преподносятся им в беллетристической форме. Этим определялось и отношение Т. к вопросу о тенденциозности в художественном творчестве.
Т. считал, что наличие в художественном произведении определенной тенденции не только полезно, но и неизбежно.
Требуя от искусства, чтобы оно "поучало и вразумляло", Т. в высшей степени отрицательно относился к той беллетристике, к-рая стремится ограничиться бесстрастным протоколированием и копированием действительности.
Причем Т. очень расширил, и произвольно, круг этой последней литературы.
Так, он отзывался с осуждением о беллетристике типа Н. Успенского и В. Слепцова, которых он называл "эмпириками", а также о натуралистической школе Э. Золя. Еще более резко оценивал Т. дворянскую литературу, обвиняя Тургенева, Писемского и др. в искажении народной жизни и в том, что они занимались неактуальными проблемами.
Таким образом Т. прямолинейно отрицал многих значительнейших писателей из дворянского и даже революционно-демократического лагеря, резко снижая тем самым роль литературы в общественной жизни. Слабой стороной эстетических взглядов Т. было также совершенное отрицание возможности эстетической оценки произведения, вследствие отрицания им каких-либо общеобязательных объективных критериев.
Несмотря на это, литературно-критическая деятельность Т. имела в свое время большое общественное значение, гл. обр. ввиду того, что он постоянно выступал на защиту реальной критики против всех попыток идеалистической ревизии литературного наследства просветителей, неоднократно предпринимавшихся в 70-е гг. лит-ыми критиками народнического лагеря.
Библиография: I. Избранные сочинения.
Ред., вступ. статья и примеч.
Б. П. Козьмина, тт. I — III и V — VI, М., 1932—1937, Избранные литературно-критические статьи.
Ред., вступ. статья и примеч.
Б. П. Козьмина, М. — Л., 1928. II. Козьмин Б., П. Н. Ткачев и революционное движение 1860-х годов, М., 1922. Б. Козьмин. {Лит. энц.}
