Суздальские и Суздальско-Нижегородские князья
— удельные князья, свое имя получили от главных центров в их княжестве — Суздаля и Нижнего-Новгорода.
Относительно времени основании Суздаля (ныне уездного города Владимирской губернии) летописи не дают никаких указаний; во всяком случае, он одно из древнейших русских поселений и, без сомнения, существовал уже в конце X века. Первое достоверное упоминание о нем находим у Нестора под 1024 г.: "В се лето всташа вълъсви в Суждали, избиваху старую чадь по дьяволю наученью и бесованью". Следующие два столетия Суздаль с значительными прилегавшими к нему землями был волостью сначала Киевских, потом Переяславских, наконец Владимирских князей.
В 1237 г. он был сожжен Батыем, а его окрестности разорены.
В 1238 г., по уходе татар из северо-восточной Руси, великим князем Владимирским стал Ярослав Всеволодович, который в том же голу отдал Суздаль в самостоятельный удел младшему брату своему Святославу Всеволодовичу. 1238 год таким образом можно считать началом существования Суздальского удельного княжества.
Святослав прокняжил в Суздале только до 1246 г. включительно, когда (по смерти брата Ярослава) занял великокняжеский престол.
Хотя за Святославом не удержался эпитет князя Суздальского, вытесненный его великокняжеским званием (о Святославе Всеволодовиче см. том "Сабанеев — Смыслов"), тем не менее, он все же был первым князем в Суздале, и при установлении порядка смены князей на этом столе с него и следует начинать.
С переходом Святослава во Владимир Суздаль перешел к его племяннику Андрею Ярославичу (второй князь в Суздале), которым этот удел был сохранен за собою и в период его кратковременного великокняжения.
За ним следовали в порядке времени его сыновья Юрий, Михаил и Василий Андреевичи, затем сын последнего — Александр Васильевич.
При следующем Суздальском князе — Константине Васильевиче (младшем сыне Василия Андреевича) удел значительно был расширен новыми землями, — к нему были присоединены Нижний-Новгород, Городец, Юрьевец, Шуя и др., и даже резиденция князя на некоторое время (с 1350 г.) была перенесена в Нижний-Новгород.
С этой поры и все княжество стало называться Суздальско-Нижегородским, а иногда Суздальско-Городецким.
Нижний-Новгород основан в 1221 г. князем Юрием Всеволодовичем на месте древнего болгарского поселка с целью защиты от мордвы и болгар.
Находясь на слиянии Волги и Оки, город скоро стал важным торговым пунктом между Русью и азиатскими инородцами.
Как крайний восточный пункт Владимирского великого княжества, он имел также важное стратегическое значение, — значение сторожевой твердыни.
В 1238 г. он избежал, по-видимому, татарского разгрома, но потом подвергался ему неоднократно.
До слияния его с Суздальским княжеством он находился во владении великих князей Владимирских.
После присоединения к Суздалю Нижнего-Новгорода и других мест княжество самостоятельно просуществовало еще 42 года. В 1392 г. и Суздаль и Нижний-Новгород были присоединены к великому княжеству Московскому.
С этих пор Суздаль уже никогда не подымался из подчиненного положения, Нижний-Новгород же еще два раза (каждый раз ненадолго) приобретал значение самостоятельного княжества, — первый раз в 1412—1417 гг., когда князь Даниил Борисович при помощи Зелени-Салтана отнял город от Москвы, и второй раз в 1446—1450 гг., когда в нем княжили Василий и Федор Юрьевичи, получившие его от Василия Шемяки.
Таким образом, собственно Суздальское удельное княжество существовало 112 лет, а в соединении о Нижним-Новгородом еще 42 года, всего свыше 150 лет. Князья его достигали значительного могущества, с успехом боролись с другими удельными князьями и только пред усилившеюся Москвою должны были сложить оружие.
От Суздальских князей произошли шесть княжеских родов, все уже давно угасшие: в XV колене (от Рюрика) — князья Ногтевы, XVI колене — Шуйские, XVII — Горбатые-Шуйские и Глазатые-Шуйские, XVIII — князья Барбашины иХІХ — Скопины-Шуйские. I. Родословные: а) Рукописные: в Архиве министерства иностранных дел в Москве, №№ 84/110 (4°, гл. 9); 174/280 (F°, гл. 9); 187/296 ("Родословн. книга о великих князех от Августа Кесаря Римского и о великих князех Великие России Московского государства и о удельных князех", 4°); 222/383 ("Родословец", 4°); 592/1094 ("Родословец русских великих князей... и удельных князей русских"). — В Императорской Публичной библиотеке, отд. Q, IV, №№ 47, 102 и 272. — Там же, в отд. древнехранилища ?. ?. Погодина, №№ 1518 ("Лествица великих государей и великих князей русских") и 1604. — В Московском обществе истории и древностей российских, №№ 177, 178 и 179 (4°, гл. 11). — В библиотеке Императ. академии наук, №№ 29 (4°, гл. 10), 31 (4°), 37 (F°.) — б) Изданные: "Родословная книга князей и дворян российских и выезжих" ("Бархатная книга"), ч. II, M., 1787 г., гл. 8. — T. Мальгин, "Зерцало российских государей", изд. 3-е, СПб., 1791 г. — М. Г. Спиридов, "Сокращенное описание служеб благородных российских дворян", М·, 1810 г. — "Родословная книга великих и удельных князей рода Рюрикова", в "Записках касательно Российской истории", ч. V, СПб., 1793 г. — Митон, "Родословная владетельн. российских князей по росписям H. M. Карамзина", Спб, 1821 г. — (Приписываемый Екатерине II) "Родословник князей великих и удельных рода Рюрикова", СПб., 1793 г. — "Родословная книга в трех списках, синодальному и двух других", издан. "Времен.
Импер. Московск.
Общ. Истор. и Древност.
Российск.", кн. X, М., 1851 г. — П. Строев, "О родословии владетельных князей русских", "Сын Отечества", 1844 г., ч. XIV и "Жизнь и труды П. М. Строева" — Н. Головин, "Родословная роспись потомков вел. кн. Рюрика", М., 1851 г. — П. Хавский, "О родословных росписях потомства вел. кн. Рюрика", "Северная Пчела", 1835 г., № 135. — Эрмерин, "Общий обзор родов, происшедших от вел. кн. Рюрика". — И. Жанти, "Родословная царей и князей русских... с присоединением хронологических таблиц", Тифлис, 1888 г. — Кн. П. Долгоруков, "Российская родословная книга", 2 тт., СПб., 1854—1855 гг. — Кн. Лобанов-Ростовский. "Русская родословная книга", СПб., 1895 г. — ?. ?. Петров, "Для немногих; специальные заметки по генеалогии, истории и искусству", СПб., 1871 г. — Его же, "История родов русского дворянства", т. І, СПб., 1885 г. — Гр. Бобринский, "Русские роды, внесенные в Общий Гербовник", СПб., 1890 г. — П. Д. Хмыров, "Перечень князей Рюрикова дома". — "Алфавитно-справочный перечень удельных князей русских и членов царствующего дома Романовых", СПб., 1871 г. — В. Дурасов, "Родословная книга всероссийского дворянства", ч. І, СПб., 1906 г. II. Летописи и акты: "Полное Собрание Русских Летописей", тт. I, II, IV — VIII, XV. — "Никоновская летопись", т. III — V". — В. Татищев, іИстория России", т. IV. — "Собрание Государственных Грамот и Договоров", т. І, №№ 41, 42, 62. — "Акты Исторические", т. ?, №№ 25, 28, 29, 38, 58. — "Нижегородский летописец", напеч. в "Древней Российской Вивлиофике" Новикова, в "Ученых Записках Казанского Университета", 1836 г., кн. II, стр. 126—157 и отд. издан А. С. Гацисским (лучшая редакция). — "Степенная книга", т. І, 66. — "Книга Большого Чертежа", изд. Г. И. Спасским, M., 1846 г. III. Пособия общего характера.
Н. М. Карамзин, "История госуд. Российского", СПб., 1843 г., тт. IV — V. — С. М. Соловьев, "История России", кн. І, по изд. т-ва "Обществен.
Польза". — М. М. Щербатов, "Российская история", т. II. — Истории России Иловайского, Бестужева-Рюмина и др. — Арцыбашев, "Повествование о России", т. II. — Проф. Сергеевич, "Лекции по русскому праву", СПб., 1887 г. — А. В. Экземплярский, "Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период", 2 тт., СПб., 1891 т. — В. С. Борзаковский, "История Тверского княжества", СПб., 1876 г. IV. Сочинения специальные: а) О Суздале: Ананий Федоров, "О богоспасаемом граде Суждале", составл. в 1770 г., напечат. в "Древней Российск.
Вивлиофике" Новикова и во "Времен.
Московск.
Общ. Истор. и Древностей Российских", т. XXII. — Шаганов, "О древних гробницах в Суздале", "Нижегор.
Губернск.
Ведомости", 1847 г., № 40. — Его же, "Кидекша", ibid., 1847 г., № 68 (об основании Суздаля). — Митроп.
Евгений, "Словарь истор. духовн. писателей", т. I, стр. 34 (о том же). — Кисленский, "История Суздаля и его древн.", СПб., 1848 г. и "Журн. Минист.
Народн. Просвещ.", 1848 г., прибавл., стр. 19—47. — Протопопов, "Суздаль от княжения вел. кн. Юрия Долгорукого до нашествия татар", "Владимирск.
Губернск.
Ведом.", 1839 г., №№ 25, 26. — Его же, "Суздаль от нашествия татар до присоединения его к Московскому княжеству", ibid., 1839 г., №№ 27, 30, 35—37. — Иеромонах Иоасаф, "Суздальские достопримечательности", ibid., 1839 г., №№ 3—13. — "О древнейших княжеских лицах, похороненных в Суздальском соборном храме", ibid., 1842 г., № 29. — Гр. М. В. Толстой, "Путевые заметки из древней Суздальской области", СПб., 1869 г. — Тихонравов, "Археологические заметки о г. Суздале и Шуе", "Записки Русск Археологич. общества по отдел. русско-славянской археологии", т. І, СПб., 1851 г. — "Князья Суздальско-Шуйские", "Архив историко юридических сведений" Калачова, кн. І. — A. Щекатов, "Географич. словарь Российского государства", т. V, 1807, стр. 1237 (о Суздале). — Семенов, "Географич.-статистический словарь". — Н. Барсов, "Материалы для историко-географич. словаря России". — б) О Нижнем-Новгороде: ?. И. Мельников, "Исторические известия о Нижнем Новгороде", "Отечеств.
Записки", 1840 г., т. XI, № 7, и "Журнал для чтения воспитан. военно-учебн. заведений", 1840 г., т. 27, №№ 106, 107. — Его же, "Нижегородское великое княжество", "Нижегор.
Губ. Ведом.", 1847 г., № 4, стр. 13—15; № 5, стр. 17—19; № 6, стр. 21—22; № 7, стр. 25—27; № 8, стр. 29—30. — Его же, "История Нижнего-Новгорода до 1350", ibid., 1847 г., №№ 2, 3. — Им же сообщена "Легенда о возникновении Нижнего Новгорода", ibid., 1845 г., № 3 и 1847 г., № 7. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории и описание Нижнего-Новгорода", 2 тт., Н.-Новгор., 1857 г. — Ив. Гурьянов, "Историческое обозрение Нижнего-Новгорода", М., 1824 г. — "Основание Нижнего-Новгорода", "Журн. для чтения воспит. военно-учебн. заведений", 1848 г., т. 74, № 291. — Духовский, "Взгляд на события, совершившиеся в течение шести веков в Нижнем-Новгороде", "Казанский Вестник", 1826 г., ч. 18, кн. 9, стр. 15—34. — "История событий, случившихся в Нижнем-Новгороде, от 1462 до 1600 г.", "Нижегор.
Губ. Вед.", 1846 г., №№ 50—52, 54—57. — Перетяткович, "Поволжье в XV и XVI вв." ("Очерки из истории края и его колонизации"). — Амвросий, "История российской иерархии", V, стр. 164. — Добротворский, "Описание Нижегородского Печерского монастырях — "Родословная таблица Нижегородских великих князей", "Памятная книжка Нижегородской губ. на 1895 г." — Хвольсон, "Ибн-Даста", стр. 188. — Н. Шиганов, "Для истории Горбатова", "Нижегор.
Губ. Ведом.", 1847 г., № 68. 1. Александр Васильевич, старший сын Василия Андреевича (7), шестой князь на суздальском столе, который он получил в 1309 г., после смерти отца, тем не менее, впервые упоминается В. А. только в 1327 г., когда он вместе с другими русскими князьями, под началом Ивана Калиты, ходил на Тверь с целью наказать тверского князя Александра Михайловича и жителей Твери за то, что последние истребили татарский отряд и его начальника Шевкала (Щелкана-Дудентьевича).
Александр Михайлович бежал во Псков, где был избран князем, но Калита не оставил его и там в покое и в 1329 г. предпринял поход на приютивший этого князя город. В этом походе опять-таки участвовал и А. В. От брака с неизвестной имел дочь Анастасию, бывшую второю женою тверского князя Бориса Александровича.
Полн. Собр. Русск. Летоп., т. III, стр. 74; т. IV, стр. 51, 53; т. V, стр. 218, 220; т. VII, стр. 200, 201, 203; т. XV, стр. 417. Никоновск. летоп., т. III, стр. 138, 151, 160. — "Степен. книга", т. І, стр. 66. — Амвросий, "История российск. иерархии", т. V, стр. 164. — Добротворский, "Описание Нижегородского Печерского монастыря". — П. И. Мельников, "Нижегородское великое княжество", "Нижегор.
Губ. Ведом.", 1847 г., №№ 3, 4. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижн.-Новгорода", Н.-Новг., 1857 г., ч. І. — Карамзин, "История госуд. Российск.", изд. Эйнерлинга, СПб., 1843 г., т. V, стр. 349. — С. М. Соловьев, "История России", изд. т-ва "Обществ.
Польза", кн. І, стр. 922, 951, прим. 1. — А. В. Экземплярский, "Великие и удельные князья Сев. Руси", т. II, СПб., 1891 г., стр. 269, 388, 398—400, 478, 511. — В. С. Борзаковский, "История Тверского княжества", СПб. 1876 г., стр. 125. 2. Александр Даниилович, прозванием Взметень, единственный сын Даниила Борисовича (10), упоминается в летописях только однажды, по случаю женитьбы его в 1419 г. на вдове Александра Ивановича Брюхатого (3), Василисе Васильевне.
Потомства он не имел. Полн. Собр. Русск. Летоп., т. V, стр. 261; т. VІІI, стр. 90. — Никоновск. лет., т. V, стр. 73. — П. И. Мельников, "Утвари в селе Медведеве", "Нижегор.
Губ. Ведом.", 1846 г., № 46. — Карамзин, "История госуд. Российск.", т. V, прим. 254. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 433, 435, 441. 3. Александр Иванович, прозванием Брюхатый, единственный сын, по одним родословным, Ивана Васильевича (15), а по другим — Ивана Борисовича (14), что более вероятно, так как находит подтверждение в официальных документах.
Известия о нем довольно скудны.
До 1414 г. он был заодно с Суздальско-Нижегородскими князьями Даниилом (10) и Иваном (14) Борисовичами, Василием Семеновичем (9) и Иваном Васильевичем(15), боровшимися против Москвы за обладание Н.-Новгородом, когда же в этом году брат великого князя Юрий Димитриевич названных князей выгнал из Нижнего, оттеснив их за p. Cypy, А. И. поспешил примириться с великим князем, а несколько позже даже породнился с ним, женившись в 1418 г. на дочери его Василисе.
В виде приданого он получил Нижний Новгород и писался великим князем, хотя княжение его находилось, конечно, в полной зависимости от Москвы.
Прокняжил он недолго, так как в конце того же 1418 г. скончался, оставив единственного сына Семена, который потомства не имел. Полн. Собр. Русск. Летоп., т. І, стр. 235; т. V, стр. 261; т. VI, стр. 140; т. VIII, стр. 88. 90; т. XV, стр. 487. — Никоновск. летоп., т. V, стр. 67, 73. — "Нижегородск. летописец", изд. А. С. Гацисским. — "Акты Исторические", т. I, №№ 25, 38, 58. — "Акты Археографич. экспедиц.", т. I, № 17. — "Собрание Госуд. Грамот и Договор.", т. І, №№ 41, 42. — П. И. Мельников, "Утвари в селе Медведеве", "Нижегор.
Губ. Вед.", 1846 г., № 46. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода", Н.-Новг., 1857 г., ч. I. Карамзин, "Истор. госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, т. V, стр. 76; прим. 146, 254, 282. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 422, 431, 434—438, 441, 442. 4. Андрей Константинович, старший сын Константина Васильевича (17), восьмой князь Суздальско-Нижегородский, родился не позже 1329 г., впервые же в летописях упоминается только под 1355 г., когда умер его отец, и А. К. в ту же зиму отправился к хану Чанибеку: "и чествоваше его царь, и пожалова его, и даде ему стол отца его, княжение Суздальское и Нижний Новгород и Городец". Из орды А. К. возвратился "с честию и пожалованием" летом 1356 г., а через несколько месяцев после этого между ним и великим князем московским Иваном Ивановичем произошло в Переяславле свидание, о целях которого, ввиду умолчания летописей об этом, можно только догадываться.
А. К., характером мягкий и миролюбивый, не желая продолжать распрей из-за великокняжеского стола, так ревностно оспаривавшегося его отцом, первый, по-видимому, сделал некоторые шаги к примирению о Московским князем, в пользу последнего отказался от всяких притязаний на великое княжение, и упомянутое свидание для того, как кажется, и состоялось, чтобы этот отказ оформить.
Известно, что Московский князь щедро одарил "молодшего брата", т. е. А. К., и "отпустил его с миром". Под 1359 г, летописи отмечают А. К. пребывающим в орде, где в это время происходили смуты — дворцовые перевороты и ханоубийства следовали непрерывным рядом. Бранные времена в орде чуть было не захватили и А. К. в число своих жертв, что явствует из слов летописи: ".... едва упасе его Бог от горькия смерти от рук поганых". Когда ханский престол ненадолго занял один из многочисленных претендентов на него, Нарбус, все русские князья в том же 1359 г. ездили в орду с дарами и поклоном новому хану; среди них был и А. К. Около этого времени умер Московский князь Иван Иванович, и в связи с этим возник вопрос о том, кому сидеть на великокняжеском столе, ибо сын умершего, Димитрий (Донской), был еще ребенок.
Великокняжеский Владимирский престол хан предложил А. К., однако он "по то не поялся", т. е. от предложенной чести отказался, при том не из скромности, как склонны предполагать многие историки, а вероятнее из простого расчета: приняв дар, ему пришлось бы за него вести ожесточенную борьбу с другими князьями, и прежде всего с Москвою, меряться с которою для него было, разумеется, не под силу. Эти вполне вероятные соображения находят некоторое подтверждение и в словах, которые Татищев, неизвестно откуда их почерпнувший, влагает в уста A. K.: "Доискиваться ярлыка (на великое княжение) — потратить только деньги, а потом, когда вырастет Димитрий, то надобно будет воевать с ним, при том должно нарушить клятву, данную его отцу". Как известно, великокняжеский престол после отказа А. К. достался его младшему брату, Дмитрию Константиновичу (12), который менее чем через два года на опыте убедился в справедливости опасений А. К. В 1360 г. А. К. участвовал в съезде князей, состоявшемся в Костроме для решения вопроса о том, как ответить на требование хана о выдаче новгородских разбойников, "ушкуйников", на которых в орде жаловались жукотинские князья.
Надобно думать, что А. К. присоединился к общему мнению, в смысле удовлетворения требования.
Наряду с другими русскими князьями А. К. в 1361 г. отправился в орду представиться новому хану Хидырю и попал туда как раз в то время, когда там происходила новая "замятня" — Хидырь был убит старшим сыном, Темир-Хозем, в свою очередь тоже скоро убитым.
Русские князья поспешили удалиться.
На обратном пути из орды на ?. ?. напал какой-то татарский князь Рятякозь, отбитый только с большим трудом.
В 1364 г. А. К., чувствуя сил своих умаление, постригся, а 2 июня 1365 г. скончался, пред смертью приняв схиму, и погребен в нижегородском Спасо-Преображенском монастыре.
О его характере летописи отзываются в самых теплых выражениях, называя его — кротким, смиренным, тихим, "зело духовным" и многодобродетельным.
Он был женат, по одним данным, на некоей Анастасии, происхождением нам неизвестной, а по другим — на дочери тверитянина Ивана Киасовского, Василисе, но потомства не оставил.
Еще при жизни А. К. дал уделы и двум младшим братьям: Димитрию (12) — Суздаль, а Борису (6) — Городец с Поволжьем, и только третьего из них Димитрия-младшего (13), прозвищем Ноготь, оставил без особой волости.
Полн. Собрание Русск. Летоп., т. I, стр. 231; т. IV, стр. 4—6, 63—65; т. V, стр. 228—230; т. VIII, стр. 10—11, 13. — ?иконовск. лет., т. III, стр. 205, 207, 212—218; т. IV, стр. 7—8, 18, 78—79. — Архангелогородск. лет. под 1360 г. — "Степенная книга", т. І, стр. 486. — "Временник" П. М. Строева, т. І, стр. 336. — М. Д. Хмыров, "Перечень князей Рюрикова дома", №№ 72, 328. — ?. ?. Петров, "История родов русского дворянства", т. І, родосл. таблица кн. Суздальских. — Татищев, "Российская история", т. IV, 188. — Карамзин, "История госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, т. IV, стр. 174, 181, 183; прим. 376, 396; т. V, стр. 3, 4; пр. 1, 4, 114, 137. — С. М. Соловьев, "История России", изд. т-ва "Обществ.
Польза", кн. І, стр. 956, 959. — А. В. Экземплярский, "Великие и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 41, 49, 50, 104, 182, 344, 388, 403—409, 417, 423, 424. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории Н.-Новгорода", Н.-Новгор., 1857 г., ч. І. — П. И. Мельников, "Нижегородское великое княжество", "Нижег. Губ. Вед.", 1847 г., №№ 4—8. — Его же, "История Нижнего Новгорода", там же, 1845 г. №№ 2 и 3. — "Нижегородский летописец" А. С. Гацисского. 5. Андрей Ярославич, второй князь Суздальский, с 1248 г. великий князь Владимирский (о нем см. отдельно — Андрей Ярославич). 6. Борис Константинович, третий сын Константина Васильевича (17), десятый князь Суздальский, князь Нижегородский и Городецкий, родился около 1335 г., но в летописях первый раз встречается только в 1354 г., по поводу его женитьбы на дочери великого князя литовского Ольгерда.
В следующем году умер отец Б. К., перед смертью назначив детям своим особые уделы: старшему сыну, Андрею (4), он дал Н.-Новгород, Дмитрию (12) — Суздаль, Б. К.-городец.
Десять лет спустя умер и Андрей, не оставив потомства.
Его удел по тогдашнему праву наследования должен был перейти к Дмитрию, но Б. K. предупредил последнего — самовольно засел в Нижнем и даже не пустил брата въехать в город, когда тот хотел осуществить свои права. В нужде Дмитрий обратился к помощи вел. кн. Дмитрия Ивановича (Донского), который уговаривал братьев мирно поделиться, но Б. K. совета не послушался.
Тогда Московский князь послал к нему преподобного Сергия (Радонежского) звать его на суд в Москву, на что Б. К. ответил, по словам летописи — "Князей судит только Бог", т. е. от суда отказался и в Москву, конечно, не поехал.
По настоянию митрополита и Димитрия Ивановича, Сергий применил резкую меру — затворил все церкви в Нижнем-Новгороде, но и это не помогло.
Когда же, наконец, все мирные средства были исчерпаны, Московский князь прибегнул к более действительному — послал свои полки на помощь Дмитрию, и последний, присоединив к ним и свою довольно значительную рать, в 1365 г. подошел к Нижнему-Новгороду.
Не надеясь на успешность сопротивления, Б. К. вышел брату навстречу и запросил мира, отступаясь от Нижнего.
Мир был дан, и Б. К. снова поселился в своем Городце.
С тех пор он ни разу не нарушил установившегося между ним и братом согласия и в этом отношении является редким и отрадным исключением на фоне тогдашней исторической жизни, когда нарушение заключенных договоров, сложение крестных целований и пр. были общим явлением.
Как брату Дмитрию, так и вел. кн. Московскому он всегда оставался верным союзником: в 1367 г. вместе с братом боролся против монгольского мурзы Булат-Темира, грабившего нижегородские земли; соединенными силами князья разбили татар и прогнали их за p. Пояну; в 1370 г., по требованию брата, он ходил на болгарского царя Асана, который сдался без битвы и был смещен с престола; далее, в 1375 г. Б. К. помогал Димитрию Ивановичу в борьбе его с Тверским князем Михаилом Александровичем; наконец, в 1377 г. Б. К. разбил и жестоко наказал мордву, сжегшую Нижний-Новгород и ограбившую удел Дмитрия, который сам в то время был бессилен, так как незадолго до того его полки были разгромлены y p. Пьяны ордынским выходцем Арапшею.
В 1383 г. умер Дмитрий Константинович, и вслед за этим возник вопрос, кому должен достаться главный в Суздальском княжестве удел, Нижний-Новгород, его ли детям или же Б. К., как следующему брату скончавшегося.
Б. К., находившийся в это время в орде у Тохтамыша, повел пред последним энергичные хлопоты и успел у него выпросить себе ярлык на Нижегородский удел. Сыновья же Дмитрия, Семен (20) и Василий (8) Кирдяпа, принуждены были тем самым довольствоваться Суздалем.
Этим она остались, конечно, недовольны, и в 1387 г., когда возвратился из орды младший из них, Василий, державшийся там с 1382 г. в качестве заложника, братья начали борьбу с Б. К. за Нижний и даже за Городец, на который получил ярлык от хана Василий.
Так как им помогал Московский князь, то Б. К. принужден был уступить силе, отступился от Нижнего и вновь поселился в Городце, который получил по заключенному с племянниками договору.
Считая свои права на Нижегородский удел несомненными, Б. К. не терял надежды возвратить его себе и ждал только удобного случая.
Такой случай представился в 1389 г., когда умер Димитрий Донской, в котором племянники Б. К. находили сильную поддержку.
Б. К. тотчас отправился в орду хлопотать о ярлыке.
Не застав в орде Тохтамыша, отправившегося к границам Персии воевать с Тамерланом, он нагнал его в пути, долгое время странствовал с ним, наконец, добился желаемого и в 1390 г. вернулся в Нижний.
Но и в этот раз княжение В. К. в Нижнем продолжалось недолго.
В 1393 г. Московский князь Василий Димитриевич поехал в орду "со многою честию и дары", "умздил" там всех ханских вельмож и самого хана в особенности и вместе с другими уделами получил ярлык и на княжество Нижегородское.
В том же году, возвратившись из орды, он отправил в Нижний-Новгород послов, которым нижегородские бояре, не любившие, как полагают некоторые историки, В. К. или, что вероятнее, понимавшие, на чьей стороне сила и успех, — предали город, а народу объявили, что он теперь принадлежит Московскому князю. Через некоторое время приехал в Нижний и Василий Димитриевич, схватил В. К., его жену и детей, заключил их в оковы и развел их по разным городам, а в Нижнем посадил своих наместников.
С этих пор прекратилась самостоятельность Нижегородского княжества, ставшего владением московских князей.
Скончался Б. К. в Суздале, по одним известиям в 1393 г., по другим — 12 мая 1394 г.; тело его погребено в суздальском Рождественско-Богородицком соборе; позже его прах был перенесен в городецкий Михайловский собор. Как упомянуто выше, он был женат на дочери литовского князя Ольгерда, Марии, и от брака с нею имел двух сыновей — Даниила(10) и Ивана (14) прозванием Тугий Лук. Б. K. известен еще как строитель: в 1372 г., в виде оплота от набегов мордвы, черемис и татар, он основал на p. Суре город. Курмыш (ныне уездный город в Симбирской губ.), а в 1369 г. поставил в Нижнем соборную церковь во имя Архангела Михаила.
Полное Собр. Русск. Летоп., т. IV, стр., 62, 65, 95, 99; т. V, стр. 228, 230, 242, 245; т. VI, стр. 122—124; т. VIII, стр. 9, 13—14, 16—17, 26, 48—50, 52, 60—62, 64; т. XV, стр. 446. — Никоновск. летоп., т. IIІ, стр. 204; т. IV, стр. 9—10, 17, 23—24, 34, 42—41, 54—56, 138, 142—143, 149, 191, 202, 203—241, 254—"Нижегородский летописец" изд. А. С. Гацисским. — "Историческое собрание о богоспасаемом граде Суждале", Анания Федорова, "Времен.
Московск.
Общ. Истории и Древностей Российских", т. XXII. — Протопопов, "Исторический очерк г. Суздаля". "Владим.
Губернские Ведом.", 1839 г., №№ 25—37. — Кисленский, "История Суздаля и его древности", СПб. 1848 г. — Тихонравов, "Археологические заметки о г. Суздале и Шуе", "Записки Русск. Археологич. общ. по отдел. русско-славянск. археологии", т. І, СІІб., 1851 г. — Таганов, "О древних гробницах и Суздале", "Нижегородск.
Губ. Ведом.", 1847 г., № 40. — "Акты Археографич.
Экспедиции", т. ?, № 12. — ?. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода", Н.-Новгор., 1857 г. — П. И. Мельников, "Исторические известия о Нижнем-Новгороде", "Отечеств.
Записки", 1842 г., т. XI, отд. І. — Его же. "Нижегородское великое княжество", "Нижегор.
Губ. Вед ", 1847 г., №№ 6 и 7. — Духовский, "Взгляд на события, совершившиеся в течение шести веков в Нижнем-Новгороде", "Казанский Вестник", 1826 г., кн. 9. — Карамзин, "История госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, СПб., 1843 г., т. IV, стр. 174; прим. 377; т. V, стр. 4, 6, 21, 24, 27, 57, 62, 71, 74—76, 118; прим. 4, 33, 39, 114, 122, 137, 138, 144, 145. — С. М. Соловьев, "История России", изд. т-ва "Обществ.
Польза", кн. І, стр. 959, 960, 973, 974, 976, 985, 1009—1011. — "О древнейших княжеских лицах, погребенных в Суздальском соборном храме", "Владим.
Губсрнск.
Ведом.", 1842 г., № 29. — A. В. Экземплярский, "Великие и удельные князья Северной Руси", т. II, стр. 59, 223, 225, 308, 344, 397, 403, 404, 409—412, 414—429, 431, 434—437, 440, 443, 482, 544. — B. C. Борзаковский, "История Тверского княжества", СПб., 1876 г., стр. 159. — "Энциклопед. словарь" Брокгауза-Ефрона, полутом 7, стр. 413. 7. Василий Андреевич, третий сын Андрея Ярославича (5), пятый князь в Суздале, которым владел три или четыре года, так как унаследовал его не ранее 1306—1307 г., когда умер брат ?. ?., Михаил (8), а в 1309 г. скончался и сам ?. ?.; он и упоминается только по поводу своей кончины, именно в Никоновской летописи, которая известия о нем явно перепутывает, считая его прямым потомком не Андрея Ярославича (5), а его брата — Александра Невского.
От брака с неизвестной имел двух сыновей — Александра (1) и Константина (17). Никоновская летоп., т. III, стр. 105 (ошибочно назван Михайловичем). — А. В. Экземплярский, "Великие и удельные князья Сев. Руси", т. II, стр. 388—390, 397—399. — Карамзин, "Истор. госуд. Российск.", т. IV, стр. 247, 263—Нижегородская летоп., изд. Гацисским. — H. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижн.-Новгорода", ч. І, гл. 1. — "Энциклопедич. словарь", Брокгауза-Ефрона, полут. 10, СПб., 1892 г., стр. 591. 8. Василий Дмитриевич, прозванием Кирдяпа, старший сын Дмитрия Константиновича (12), князь Суздальский и Городецкий, родился около 1350 г. На политическое поприще он выступил рано, именно с 1365 г. Выступление это стояло в связи с борьбой за Нижегородское княжество между отцом В. Д. и его дядей, Борисом Константиновичем (6), который самовольно занял Нижний-Новгород помимо старшего брата. По поручению отца, В. Д. в этом 1365 г. вместе с братом Семеном (20) ездил для переговоров к дяде, но тот не пустил его к себе; тогда В. Д. отправился в орду, откуда вскоре возвратился с ханским послом и, главное, с ярлыком для отца на великое княжение Владимирское, от которого Дмитрий Константинович, впрочем, добровольно отказался в пользу московского князя, чем обеспечил себе поддержку последнего в борьбе с Борисом.
Когда Борис был сломлен и Дмитрий Константинович сел в Нижнем, В. Д. получил Суздаль, в котором княжил до 1382 г. За это время о нем сохранились немногочисленные сведения: в 1367 г. он участвовал вместе с отцом и дядей Борисом в походе на ордынского выходца Булат-Темира, в 1370 г. только с дядей ходил на болгарского царя Асана и, наконец, в 1376 г. с братом Иваном (16) водил соединенную рать нижегородскую и московскую опять на болгар, которых под Казанью разбил, обложил данью и взял с них единовременный выкуп в размере 5000 руб. Есть известие, что В. Д. принадлежит инициатива происшедшего в 1374 г. в Нижнем избиения татарского посла Сарайки и его свиты, однако достоверность его сомнительна.
В трагической битве с татарами на p. Пьяне В. Д. не участвовал, находясь в это время в Суздале; получив же весть о поражении русских и о гибели брата Ивана, он отправился к месту битвы и там отыскал тело брата, которое привез в Нижний и предал земле. В 1382 г. на Русь и в частности на Москву надвинулась гроза в лице Тохтамыша.
В. Д. отцом, желавшим отклонять от Суздальско-Нижегородского княжества новый разгром, был послан с дарами навстречу хану. Когда москвичи отказались отворить пред Тохтамышем городские ворота, В. Д. и брат его Семен вступили с осажденными в переговоры, причем клялись им в отсутствии злых намерений у хана, добросовестно, по-видимому, будучи убеждены в этом. Однако, как оказалось, они заблуждались — хан, достигнув цели, вероломно нарушил обещание не убивать и не грабить, и В. Д. с братом являются, таким образом, косвенною причиною, хотя бы и невольною, произошедшей в Москве резни. Из-под Москвы Тохтамыш взял Б. Д. с собою в орду в качестве заложника, аманата.
Там он томился до 1386 г., когда, не будучи в силах долее выдерживать неволю, бежал, но на дороге был пойман и вновь доставлен в орду, где за свою попытку принял от хана "истому велию". Однако вскоре он успел чем-то умилостивить Тохту и в 1387 г. был отпущен на Русь, причем получил даже ярлык на Городец.
Возвратившись на Русь, В. Д. нашел, что владеть Городцом ему обидно, и стал домогаться Нижнего-Новгорода, в котором сидел его дядя Борис Константинович.
В союзе с братом Семеном он собрал суздальские, городецкие полки, выпросил помощь у Димитрия Ивановича Донского и подступил к Нижнему, под которым простоял восемь дней, и принудил дядю к сдаче. Однако В. Д. владел Нижним-Новгородом недолго, так как в 1389 г. он, по ханскому ярлыку, снова перешел к Борису, а несколько позже, в 1393 г., был присоединен к Москве вел. кн. Василием Димитриевичем (сыном Донского), который, не довольствуясь этим, пошел на Суздаль, где снова княжил В. Д. вместе с братом Семеном.
По данным Татищевского свода, Московский князь вывел братьев из Суздаля и дал им Шую, чем они, как старшие в роду Суздальско-Нижегородских князей, остались крайне недовольны и в 1394 г. "побежали" в орду добиваться своей вотчины, — полагать надо, не Суздаля, а Нижнего.
Великий князь послал за ними погоню, но братья ускользнули от нее. С этих пор вплоть до самой кончины В. Д. более в летописях не упоминается.
Надо думать, что он помирился с Московским князем, конечно, на всей воле последнего, причем, вероятно, получил Городец; по крайней мере, известно, что в нем он скончался, именно в 1403 г.; тело его предано земле в нижегородском Спасо-Преображенском соборе.
От брака с неизвестной он имел четырех сыновей: Ивана (15), Юрия (22), Федора (23) и Даниила (11), через которых считается родоначальником князей Шуйских старшей ветви. Полн. Собр. Pyccк. Летоп., т. IV, стр. 84, 86—87, 89, 95, 107, 145; т. V, стр. 242, 253; т. VI, стр. 98, 100—101, 103, 124, 132; т. VIII, стр. 13—14, 17, 24, 26, 42—43, 45, 47, 50, 52, 64. — Никоновская летоп., т. IV, стр. 8—10, 17, 24, 47—48, 53, 132, 135—137, 149, 155—156, 254, 256, 307. — Татищевск. свод, т. IV, стр. 375. — "Нижегородский летописец", изд. А. С. Гацисским. — Д. Кисленский, "История Суздаля и его древности", "Журнал Минист.
Нар. Просвещ.", 1848 г., прибавл., стр. 19—47. — Протопопов, "Суздаль от нашествия татар до присоединения его к Московскому княжеству", "Владим.
Губернск.
Ведом.", 1839 г., №№ 35—37. — "Князья Суздальско-Шуйские", "Архив историко-юридических сведений" Калачова, т. I — Тихонравов, "Археологические заметки о г. Суздале и Шуе", "Записки Русск. Археологич. общ. по отдел. русско-славянск. археологии", т. І, СПб., 1851 г. — ?. Мельников, "Исторические известия о Нижнем-Новгороде", "Отечеств.
Записки", 1840 г., т. XI, № 7. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода", ?.-Новгор., 1857 г., т. I. — Карамзин, "История госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, СІІб., 1843 г., т. V, стр. 4, 24, 27, 45, 47, 57, 76; прим. 4, 31, 44, 90, 98, 114, 137, 144—146; т. XII, прим. 1. — С. М. Соловьев, "История России", изд. т-ва "Обществ.
Польза", кн. І, стр. 973, 974, 982, 983, 1010, 1011, 1012. — А. В. Экземплярский, "Великие и удельные князья Сев. Руси", т. II, СПб., 1891 г., стр. 223, 225, 245, 251, 323, 390, 409—417, 419, 420, 423—432, 434—440. 9. Василий Семенович, единственный сын Семена Дмитриевича (20), — о нем известно только, что он владел Шуей и что вместе с Даниилом (10) и Иваном (14) Борисовичами находился в Н.-Новгороде в 1414 г., когда их всех вытеснил оттуда брат великого князя, Юрий Дмитриевич.
Из шести безудельных сыновей его старший, Александр, прозванием Глазатый, дал начало угасшему роду князей Шуйских-Глазатых, а от третьего сына Александра, Ивана Барбаши, произошли князья Шуйские-Барбашины.
Друтой сын В. С., Иван, прозванием Горбатый, считается родоначальником также угасших князей Шуйских-Горбатых.
Из остальных детей В. С. следует отметить еще Андрея, прозвищем Лугвицу, павшего в бою у Суходрова, и Василия, прозванного Гребенкой, бывшего князем и воеводой в Пскове и Новгороде Великом без согласия Москвы и затем в 1477 г. перешедшего на службу к Иоанну III. Полн. Собр. Русск. Летоп., т. XV, стр. 487. — "Собр. Госуд. Грам. и Догов.", т. II (договор детей В. С. с Василием Темным). — Н. Шиганов, "Для истории Горбатова", "Нижегородск.
Губернск.
Вед.", 1847 г., № 68. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 225, 430, 438, 440, 441. 10. Данил Борисович, старший сын Бориса Константиновича (6), родился ранее 1370 г., вероятно в Нижнем-Новгороде, в первый раз упоминается под 1392 г., притом безыменно: в этом году великий князь Московский отнял у Бориса Константиновича Нижний-Новгород, а его самого, жену и детей захватил в плен и развел по разным городам.
Освободившись из неволи — когда именно, неизвестно, — Д. Б. жил сначала в орде, потом у казанских татар, в Болгарии.
Это скитание по чужим землям свидетельствует, что из неволи он, вероятно, бежал. Из Болгарии Д. Б., старший между наличными суздальско-нижегородскими князьями, или, как называют его летописи, "отчич Нижнего-Новгорода", пытался вырвать свою отчину из рук Московского князя Василия Димитриевича.
В 1411 г. он и его брат Иван (14) с болгарскими, жукотинскими и мордовскими князьями подошли к Нижнему и обложили его. Узнав об этом, Московский князь на выручку осажденным послал своего сына Петра, которому дал ростовские и ярославские полки. Противники встретились 15 января при с. Лыскове. "Бысть межи ими сеча зла", из которой Д. Б. вышел победителем, но не совсем ясно, сумел ли он использовать свое благоприятное положение, овладел ли Нижним или нет; только косвенные данные позволяют с некоторою вероятностью отвечать на этот вопрос утвердительно.
В том же 1411 г. Д. Б., "укрывая тайно от всех, приведе к себе", вероятно в Нижний, татарского царевича Талыча и в июле послал его вместе со своим боярином Семеном Карамышевым на Владимир, который был страшно разорен и опустошен.
Следующее известие о Д. Б. гласит, что он отправился в орду хлопотать о ярлыке на Нижегородское княжество, который и получил, благодаря тому, что хан Зелени-Салтан (Джедал-Эдин) гневался на Московского князя. Последний, однако, и сам пошел в орду, где нашел уже нового хана, брата и убийцу Зелени-Салтана, Керимбендея, который утвердил Нижний за Московским князем.
Тем не менее, Д. Б. не покорился, и только в 1414 г. посланный великим князем Юрий Димитриевич кн. Галицкий принудил его, после безуспешного сопротивления, уйти из Нижнего.
Три следующих за тем года Д. Б. скитался по разным землям, ища себе помощи против Москвы и нигде не находя ее. Видя бесплодность своих усилий, он и его брат Иван, который всегда делил с Д. Б. и радости и неудачи, в 1417 г. явились в Москву и примирились с великим князем, но этот мир был непродолжителен, так как уже в следующем году они бежали из Москвы, а куда — неизвестно.
На этом летописные известия о Д. Б. прекращаются.
От брака с Марией, отчеством и происхождением неизвестной (в иночестве Марина), он имел сына Александра, прозванием Взметень.
Полн. Собр. Русск. Лет., т. I, стр. 235; т. III, стр. 104; т. IV, стр. 12, 112, т. V, стр. 254. 261; т. VI, стр. 141: т. VIII, стр. 85, 88—90; т. XV, стр. 446, 485, 487. — Никоновск. летоп., т. IV, стр. 241; т. V, стр. 36—39. 44, 70. — "Нижегородск. летописец", изд. А. С. Гацисским. — "Акты Историч.", т. I, № 29. — "Акты Археографич.
Экспедиции", т. 1, № 18. — Карамзин, "Истор. госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, т. V, стр. 118, 119; прим. 135, 146, 211. — С. М. Соловьев, "История России", изд. т-ва "Общ. Польза", кн. І, стр. 1012, 1013. — А. В. Экземплярский, "Великие и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 59, 60, 90, 225, 308, 310, 344, 421, 431—434, 438, 440—441. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода", ч. I, Н.-Новг., 1857 г. — П. И. Мельников, "Нижегородское великое княжество", "Нижегор.
Губ. Вед.", 1847 г., №№ 4—8. 11. Даниил Васильевич, четвертый и младший сын Василия Димитриевича Кирдяпы (8), известен только по одному отмеченному летописями факту: в 1411 г., находясь в рядах великокняжеских войск, он участвовал в битве при с. Лыскове; в этой битве он и пал. Родословные считают его бездетным.
Пол. Собр. Русск. Летоп., т. III, стр. 104; т. IV, стр. 12; т. V, стр. 258; т. VIII, стр. 85; т. XV, стр. 485. — Никоновск.
Лет., т. V, стр. 36—39. — "Нижегородск.
Летопис.", изд. А. С. Гацисским. — Карамзин, "Истор. госуд. Российск.", т. V, прим. 254. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князь Северной Руси", т. II, стр. 426, 432, 440. 12. Дмитрий Константинович старший, второй сын Константина Васильевича, девятый князь Суздальский и Нижегородский, одно время великий князь Владимирский, родился, как можно заключить из косвенных указаний Воскресенской и Никоновской летописей, в 1323 г. О первой половине его жизни не сохранилось никаких известий — впервые его имя на страницах летописей упоминается почему-то только под 1359 г., когда русские князья, а в числе их и Д. К., ездили в орду на поклон новому хану, Наврусу.
Замечательно, что в течение целых 35 лет ни разу даже не упоминаемый летописцами, следовательно, как можно думать по этому признаку, не принимавший никакого участия в современных событиях, ничем себя не проявивший и ничем не видавшийся, Д. ?. в эту поездку, благодаря отчасти стечениям обстоятельств, отчасти же, по-видимому, личным качествам, сразу же выдвигается на первый исторический план с тем, чтобы вскоре и сойти с него. Незадолго перед поездкой князей в орду скончался московский князь Иван Иванович, бывший в то же время и великим князем Владимирским.
Так как даже старший его сын, Димитрий (Донской), был малолетен, то возник вопрос, не отдать ли великокняжеский престол кому-нибудь старшему.
Хан предложил его сначала старшему брату Д. К., Андрею Константиновичу (4), но тот отказался от этой чести. Тогда Наврус дал ярлык Д. К. Последний, по выражению летописи, получил княжение "не по отчине и не по дедине", т. е. ни отец, ни дед его великими князьями Владимирскими не были, следовательно, наследственного права на это достоинство он не имел. Сам Д. К., однако, был другого мнения (хотя бы потому, что он был коленом старше детей Ивана Ивановича), ярлык принял и из орды направился непосредственно во Владимир, в котором, чтобы прочнее закрепить его за собою, остался жить, возвратив этому городу значение столицы.
Но Москва не думала уступать.
Бояре ее, привыкшие быть боярами сильнейших князей, не желали сойти на низшую ступень и приложили все силы, чтобы добыть ярлык для малолетнего Димитрия.
Последний был отправлен с этой целью в орду, где за него хлопотали влиятельные его родственники, князья тверской и ростовский, полагавшие, что для них безопаснее иметь на Владимирском столе безвольного малютку, чем взрослого честолюбца, каким они считали Д. К. В орде продолжались смуты, и добиться чего-нибудь не представлялось возможным.
Тогда московские бояре в 1362 г. двинули против Д. К. многочисленное войско, ввиду которого он, не считая возможным сопротивляться, отступился от великого княжения, и оно перешло к Димитрию Ивановичу.
На этом борьба Д. К. за великое княжение не закончилась.
В 1363 г. он снова получил великокняжеский ярлык, на этот раз от хана Мюрида, который гневался на московского князя и этим хотел его наказать.
Д. К. тотчас же поехал во Владимир, но прокняжил там только 12 дней, так как Димитрий Иванович опять пошел на него с большим войском, вытеснил его из Владимира, осадил в Суздале и принудил к миру на всей своей воле. Хотя в том году в Суздаль к Д. К. прибежали несколько влиятельных русских князей, в том или другом обиженных Москвою, и предлагали ему союз против последней, он, однако, не рискнул возобновить борьбу.
Даже когда в 1365 г. он в третий раз получил ярлык на великое княжение Владимирское и борьба за осуществление своих прав, так сказать, сама собою напрашивалась, Д. К., дважды испытав на себе могущество московского князя, предпочел уклониться от нее, добровольно отказавшись от ярлыка в пользу Димитрия Ивановича, чем снискал его расположение и обеспечил для себя в трудных случаях его поддержку, которая пригодилась в самом ближайшем времени.
В том же 1365 г. скончался Андрей Константинович, и Д. К., как старший после умершего, должен был унаследовать ему Нижний-Новгород, но его предупредил младший брат, Борис Константинович (6), который не допустил Д. К. даже въехать в город. При таких затруднительных обстоятельствах, сам не имея достаточной силы, чтобы управиться с самовольным братом, Д. К. обратился за помощью к Димитрию Ивановичу, который через посредничество св. Сергия Радонежского предложил сначала Борису суд, затем пригрозил закрытием всех церквей в Нижнем, а когда эти меры на Бориса не произвели воздействия, дал Д. К. значительное войско, во главе которого последний и подступил к Нижнему.
Силе Борис принужден был уступить, и Д. К. сел на княжение в Нижнем-Новгороде, наиболее крупном и богатом городе в суздальском княжестве, своему побежденному брату отдав Городец.
Оказанная Москвою помощь Д. К. окончательно примирила его с Димитрием Ивановичем, а в 1366 г. дружба между ними была закреплена узами свойства — московский князь женился на дочери Д. К., Евдокии.
Примирившись с Димитрием Ивановичем и с родным братом Борисом, Д. К. мог обратить свое внимание и на противников другого рода. Еще раньше Нижегородскую землю тревожили волжские пираты, "ушкуйники" или, как называет их Никоновская летопись, "младые дворянчики"; принятое в 1360 г. на костромском съезде князей, в котором участвовал и Д. К., решение о выдаче разбойников хану ни к чему не привело, так как они на своих легких судах, "ушкуях", были неуловимы.
В 1366 г. эти "младые дворянчики" внезапно подплыли на 200 ушкуях к самому Нижнему, ограбили здесь гостей и ушли с большой добычей, а Д. К. был бессилен даже преследовать их, ограничившись принятием лишь оборонительных мер на случай повторных набегов.
В 1367 г. он имел ратное дело с ордынским выходцем кн. Булат-Темиром, который, пользуясь непрекращающимися смутами в орде, овладел средним течением Волги и оттуда стал тревожить и грабить Нижегородскую область.
С целью разом покончить с этим хищником, Д. К. собрал значительное войско и лично вывел его против татарского князька, которого встретил у берегов Пьяны, сыгравшей такую роковую роль в судьбе Д. К., и наголову его разбил.
Наконец, в 1370 г. Д. К. послал брата Бориса и сына Василия против своего соседа, болгарского князя Асана (Осана), который, не вступая даже в бой, встретил русских с челобитьем и дарами.
Поход был предпринят Д. К. не по своей воле, так как с болгарами он поддерживал самые добрососедские отношения, а по приказанию хана, чем, вероятно, и объясняется довольно редкий в истории русских князей поступок: приняв от Асана челобитье и дары, они, тем не менее, его самого сместили и на Болгарское княжество посадили какого-то Салтана, сына Бакова, по-видимому — ставленника хана. В 1372 г., опасаясь новых набегов со стороны разбойников — "ушкуйников" и инородцев, Д. К. обнес Нижний-Новгород каменной стеной.
После этого о Д. К. нет никаких известий до 1374 г. В этом году к Нижнему-Новгороду подошли 1? тыс. татар, составлявшие, как видно, лишь передовой отряд более крупного войска и направлявшиеся к Москве, где в это время находился и Д. К., гостя на крестинах у зятя, Димитрия Ивановича.
Нижегородцы татар не только не пропустили, но напали на них, многих перебили, а главного посла, именем Сарайку, и его дружину захватили живьем и посадили в крепость.
Возвратившись из Москвы, Д. К. распорядился развести пленных татар по разным местам, но они, как повествует летопись, вырвались, пробились на архиерейский двор и оттуда, предводительствуемые Сарайкой, стали стрелять по нападавшим нижегородцам.
Последние, конечно, одолели и, придя в ожесточение, перебили всех татар. Мстя за свой отряд и послов, тогдашний хан Мамай выслал против Нижнего значительное войско, которое опустошило побережья pp. Киши и Пьяной, многих людей перебило и в полон побрало.
Оказать сопротивление Д. К. было не под силу. Так же пассивно отнесся он к нашествию татар и в следующем 1375 г., посланных Мамаем наказать его за то, что он помогал Московскому князю в походе последнего на Михаила Александровича, кн. Тверского, бывшего в то время в милости у Мамая. И на этот раз татары пожгли и пограбили нижегородские заселения и ушли с большим полоном.
Неизвестно по каким причинам, в 1376 г. у Д. К. вышла ссора с болгарами, и зимою этого года он предпринял против них поход, в котором его собственное многочисленное войско было усилено еще значительною ратью, присланною в помощь, по его просьбе, Московским князем. 16 марта русские подошли к Казани.
Принять бой жители вышли за город — начали стрелять, "гром пущаху, страшающе русские полки", выезжали на верблюдах в надежде всполошить у русских лошадей, но единодушного и стремительного натиска не выдержали и бежали в город, преследуемые и избиваемые русскими, которые потом стали разорять и грабить села и зимовища окрест Казани, а на Каме пожгли все болгарские суда. Не видя исхода, осажденные князья Махмет-Салтан и упомянутый выше Асан добили челом Д. К. двумя тысячами рублей, на воинов дали три тысячи, да кроме того принуждены были согласиться на обложение страны данью. В 1377 г. на Нижний-Новгород, не без ведома Мамая, пошел ратью выходец из Синей орды (от Аральского моря) царевич Арапша (Араб-шах), "ратник велий и мужествен, и крепок, и свиреп зело". Д. К. послал просить помощи у Московского князя, который явился лично к Нижнему и привел с собою многочисленные полки. Так как слухи о нашествии Арапши постепенно затихли, то Димитрий Иванович решил отъехать в Москву, свою рать оставив в распоряжении Д. К. Вскоре выяснилось, что татары до поры до времени скрываются у урочища Волчьих Вод (где-то в нынешней Симбирской губ.). Д. К. немедленно послал своего сына Ивана (16) и какого-то кн. Семена Михайловича с большой ратью, к которой присоединились и московские полки. В походе и войско и его начальники вели себя очень неосторожно: доспехи, щиты и шлемы держали на повозках, оружие имели не готовое к бою, "ездиша порты своя с плеч спущающе, а петли растегавше, аки в бане растрепаша", все "мед пиаху допиана и ловы деющее, потеху себе творяще... мняшесь дома суще". Между тем татары, тайно наведенные мордовскими князьями на русских, зашли с тыла и неподалеку от той же р. Пьяны 2 августа ударили на них, "бьюще, колюще и секуще". Среди русских полков возникла невообразимая паника: преследуемые и избиваемые татарами, люди бросились бежать в беспорядке к Пьяне, в водах которой многие нашли свою смерть, и среди них сын Д. К., Иван. Только небольшая горсть людей спаслась или осталась в живых в этой несчастной битве, память о которой долго еще жила у народа в саркастической "пословке": "За Пьяною люди пьяны". Победители-татары "сташа на костех", а затем быстрым маршем двинулись к Нижнему.
Думать об обороне при таких обстоятельствах, когда все войско было уничтожено, Д. К. не приходилось, и он ушел в Суздаль, а его примеру последовало и большинство жителей. 5 августа татары были уже в городе, перебили оставшихся там людей, дома, церкви и монастыри сожгли, а затем разрушительной лавой разлились по окрестностям Нижнего, все предавая огню и мечу. Княжество Д. K. нашествием Арапши до того было опустошено и ослаблено, что по уходе татар на него осмелилась напасть даже ничтожная мордва, побившая многих людей и пожегшая уцелевшие селения.
На борьбу с этим не столько несчастьем, сколько позором за Д. K. выступил его благородный брат Борис, который, наскоро собравши незначительное войско, бросился по следам уходящей мордвы, у той же роковой р. Пьяны настиг ее и жестоко разбил, отомстив за поругание.
Этим месть не ограничилась, и зимою того же 1377 г. Д. К. сам, собравшись с силами, выслал на хищников значительную рать, которая в союзе с присланными на помощь московскими полками всю Мордовскую землю "пусту сотвориша", селения разграбив и пожегши, жителей побив и полонив.
В отмщение за этот карательный поход на подвластную хану мордву, Мамай в 1378 г. выслал рать на Нижний.
Д. К., бывший в то время в Городце, поспешил домой, но жителей нашел разбежавшимися.
Не надеясь на успешность сопротивления, он попытался отделаться от бедствия откупом, но татары последний не приняли, вошли в город, пограбили и сожгли его и отправились в орду с большим полоном.
Описав эти бедственные события, летописи на некоторое время, года на четыре, перестают говорить о Д. ?. ?о-видимому, он не участвовал даже в Куликовской битве, может быть из-за своего бессилия, может быть и по некоторым соображениям.
Именно, можно думать, что напуганный предыдущими нашествиями татар и опасаясь еще больших опустошений, он не только не поддерживал Московского князя в его антиордынской политике, но напротив — стал искать для себя у хана милости.
Объяснение поворота Д. К. нужно искать в том, что ему приходилось труднее чем кому бы то ни было ввиду близкого соседства с татарами и еще ближайшего с подвластными им инородческими племенами и ввиду того, что и те и другие могли во всякое время набегать на нижегородские волости.
Действительно, когда в 1382 г. на Москву и вообще на Русь стала надвигаться грозная туча — с несметными полчищами шел победитель Мамая, Тохтамыш, Д. K., желая спасти свою землю от новых бед, отправил навстречу ему большое посольство во главе с своими сыновьями Василием (8) и Семеном (20), причем последние сопровождали хана во все время пребывания его на Руси. Такая покорность понравилась Тохтамышу, а он оставил земли Д. К. в покое, а на обратном пути в орду не по-татарски любезно ответил ему также посольством, во главе которого поставил своего шурина Шихмата.
Вместе с посольством был отпущен к Д. К. и его сын Семен, другого же хан взял с собою в орду в качестве заложника.
Скончался Д. К. 5 июля 1383 г., "жив всех лет 61", перед смертью приняв иноческий образ с именем Феодора; погребен в церкви св. Спаса. Он был женат на происхождением нам неизвестной Анне, от брака с которой имел троих сыновей — Василия (8), Ивана (16) и Семена (20), и двух дочерей — Марию, бывшую за Николаем Васильевичем Вельяминовым, и Евдокию — как сказано, жену Дмитрия Ивановича Донского.
Д. К. обладал древнейшим харатейным списком летописи Нестора; сделанный по его приказу список с этого списка дошел до нас и напечатан под названием "Лаврентьевской летописи". Полное Собр. Русск. Летоп., т. І, стр. 209, 230; т. III, стр. 87, 91; т. IV, стр. 63, 65, 70, 73, 74, 84, 86, 89, 91; т. V, стр. 228—230, 233, 236, 238, 239; т. VI, стр. 98, 100—111; т. VII, стр. 220; т. XV, стр. 428, 434—437. — Никоновск. летоп., т. III, стр. 214—215; т. IV, стр. 8, 12, 13, 17, 24—25, 34; 38, 40—48, 51—55, 79, 131—132, 137—142—Татищевск. свод, т. IV, стр. 203. — Летопись Львова, т. II, стр. 143. — "Нижегородский летописец", изд. А. С. Гацисского. — "Акты Исторические", т. І, грамота от 1 авг. 1591 г. — Т. Мальгин, "Зерцало российских государей", изд. 3-е, СПб. 1791 г., стр. 336—М. Д. Хмыров, "Перечень князей Рюрикова дома", № 72. — П. H. Петров, "История родов русского дворянства", т. І, СПб. 1885 г., родосл. табл. кн. Суздальских. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода", Н.-Новгор., 1857 г., т. I, стр. 24 и след.; т. II, стр. 49. — Н. И. Мельников, "Исторические известия о Нижнем-Новгороде", "Отечеств.
Записки", 1842 г., т. XI, отд. I, стр. 17 и дал. — Его же, "Нижегородское великое княжество", "Нижегор.
Губернск.
Ведом.", 1847 г., №№ 6 (о пословице: "Дмитрий да Борис за город подрались") и 17. — "История Нижнего-Новгорода до 1350 г ", ibid., 1847 г., №№ 2, 3. — Духовский, "Взгляд на события, совершившиеся в течение шести веков в Нижнем-Новгороде", "Казанский Вестник", 1826 г., ч. 18, кн. 9, стр. 15—34. — Татищев, "Российская история", т. IV, стр. 188. — Карамзин, "История госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, СПб., 1843 г., т. IV, стр. 181—184; прим. 326, 392, 396, 397; т. V, стр. 2, 4, 6, 20—21, 24—27, 45, 49, 57, 151, 187; прим. 1, 4, 39, 90, 98, 114; т. XII, стр. 1; прим. І. — Арцыбащев, "Повествование о России", т. II, стр. 122, 790, 793; прим. 872. — С. М. Соловьев, "История России", изд. т-ва "Обществ. польза", кн. 1, стр. 956, 957, 959, 960, 968, 973—976, 985. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельные князья Северн.
Руси", т. II, СПб., 1891 г., стр. 40, 41, 49, 50, 85, 104, 105, 164, 182, 183, 218, 280, 281, 294, 297, 403—431, 438, 440, 482, 486, 544. — В. С. Борзаковский, "История Тверского княжества", СПб., 1876 г., стр. 159—160; прим. 712. 13. Дмитрий Константинович меньший, прозванием Ноготь, брат предыдущего, четвертый сын Константина Васильевича (17), князем Суздальским может быть назван только как представитель рода, ибо ни Суздалем, ни каким-либо особым уделом не владел, хотя, по-видимому, и имел кое-какие волости, данные ему старшими братьями на корм. Немногие сохранившиеся о нем летописные известия едва ли достоверны.
Согласно данным этих источников, в 1367 г. он вместе с старшими братьями Дмитрием (12) и Борисом (6) Константиновичами ходил против ордынского выходца Булат-Темира, разорявшего своими набегами Нижегородскую землю, а в 1375 г. был в походе Димитрия Ивановича (Донского) против Тверского князя Михаила Александровича.
Между тем сохранился официальный документ — данная суздальскому Васильевскому монастырю, — в котором 1353 годом помечается смерть кн. "Дмитрея Костянтиновица", и этот князь, по мнению А. В. Экземплярского, не кто иной, как Д. К. Известно имя его супруги — Мария, в иночестве Марина; она скончалась и погребена в Суздале, в нынешней церкви св. Александра Пертского, бывшей женским монастырем.
Д. К. имел единственного сына Юрия, через которого он считается родоначальником неудельных князей Ногтевых.
Полн. Собр. Русск. Лет, т. XV, стр. 435—Никоновск. лет., т. IV, стр. 17, 42. — "Акты Юридические", т. I, № 63. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк и история Н.-Новгорода", стр. 26. — Карамзин, "Истор. госуд. Российск.", т. V, стр. 21; прим. 33. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 404, 422—423. 14. Иван Борисович, прозванием Тугой Лук, второй и младший сын Бориса Константиновича (6), родился в 1370 г. в Нижнем-Новгороде и там же был крещен митрополитом Алексием.
На арену политической деятельности выступил весьма рано — 12—ти лет; именно, в 1383 г. вслед за отцом отправился в орду, куда повез, как кажется, дополнительные подарки для хана Тохтамыша, у которого Борис Константинович искал милости, а через три года, следовательно, 15-ти лет, И. Б., по поручению отца, вновь ездил в орду — с целью, по-видимому, хлопотать у хана о дальнейшем задержании в орде Василия Кирдяпы (8), в котором Борис Константинович не без основания боялся увидеть опасного соперника на нижегородский стол. В 1392 г., когда Нижний-Новгород был насильственно отнят у Суздальских князей и присоединен к Москве, И. Б. вместе с отцом, матерью и братом попал к московскому князю в плен, из которого впоследствии бежал в орду. В дальнейшем его судьба тесным образом связана с судьбою его старшего брата, Даниила (10); вместе с ним он в 1411 г. привел к Нижнему казанских татар, вместе же выиграл битву при с. Лыскове у кн. Петра Дмитриевича, сына Московского князя, затем овладел Нижним, в 1412 г. ездил в орду, где выхлопотан был ярлык на Нижегородское княжество, в 1414 г. был изгнан Москвою из Нижнего, в 1417 г. примирился с великим князем и, наконец, в 1418 г. бежал из Москвы — неизвестно куда. Скончался И. Б., во всяком случае, в Нижнем, по одним известиям в том же 1418 г., по другим — в 1448 г. (вероятно, описка или опечатка), и там же погребен, в Спасо-Преображенском соборе.
На ком женат был И. Б. — неизвестно; что же касается его потомства, то одни родословные считают И. Б. бездетным, другие же дают ему сына Александра, прозванием Брюхатого (3). Полн. Собр. Русск. Лет., т. I, стр. 235; т. IV, стр. 112; т. V, стр. 261; т. VI, стр. 140; т. VIII, стр. 48—49, 88, 90; т. XV, стр. 446, 485, 487. — Никон. летоп., т. IV, стр. 67, 70, 73, 142, 155; т. V, стр. 36—39. — "Нижегородск. летописец", изд. A. C. Гацисским. — "Акты Исторические", т. I, №№ 25, 38. — П. И. Мельников, "Утвари в селе Медведевке", "Нижегор.
Губ. Ведом.", 1846 г., № 46. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода", Н.-Новг., 1857 г. — Карамзин, "История госуд. Российск.", т. V, прим. 114, 122, 137, 146, 211. — С. М. Соловьев, "История России", изд. "Общ. Пользы", кн. І, стр. 1012, 1013. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 59, 60, 90, 91, 225, 308, 310, 344, 416, 419. 421, 432, 434—438, 440—442. — "Энциклоп. слов." Брокгауза-Ефрона, полут. 7, стр. 413; полут. 24, стр. 766. 15. Иван Васильевич, старший сын Василия Дмитриевича Кирдяпы (8), княжил в Суздале, но не самостоятельно, а под волей московского князя, которому в общем был покорен.
Только в 1414 г. он вошел в какую-то сделку со своими двоюродными дядьями, детьми Бориса Константиновича (6), боровшимися с Москвою за Нижний-Новгород, но скоро был усмирен братом великого князя, Юрием Дмитриевичем Галицким.
Скончался он в 1417 г. Некоторые родословные дают ему сына Александра Брюхатого (3), что едва ли правильно.
Полн. Собр. Русск. Лет., т. І, стр. 235; т. VI, стр. 140—141; т. VIII, стр. 88; т. XV, стр. 487. — Никоновск. летоп., т. V, стр. 67. — Карамзин, "История гос. Рос.", т. V, стр. 76; прим. 146. — "Собрание Государств.
Грам. и Договор.", т. І, № 39. — С. М. Соловьев, "История России", изд. "Обществ.
Пользы", кн. І, стр. 1012, 1013, 1127. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 225, 426, 434, 436—438, 440, 441. 16. Иван Дмитриевич, второй сын Дмитрия Константиновича (11), княжич Суздальско-Нижегородский, особого удела не имел. Сведения о нем немногочисленны: в 1367 г. вместе с отцом, дядей Борисом (6) и братьями преследовал Булат-Темира, в 1376 г. — участвовал в походе на Казань и в 1377 г. — ходил с нижегородскими и московскими войсками против пришедшего из Синей орды царевича Арапши, причем во время произошедшей 2 августа на берегах р. Пьяны трагической для русских битвы И. Д., спасаясь от татар, бросился в реку и утонул.
Тело его позже было разыскано братом Василием Дмитриевичем (8) и погребено в нижегородском Спасском соборе.
Потомства И. Д. не оставил и неизвестно даже, был ли он женат. Поли. Собр. Русск. Летоп., т. III, стр. 91; т. IV, стр. 73; т. V, стр. 236; т. VIII, стр. 14, 24—26; т. XV, стр. 436—437. — Никоновск. лет., т. IV, стр. 17, 47—48, 51—63. — "Нижегородский летописец", изд. А. С. Гацисским. — H. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода", т. І, Н.-Новг., 1857 г. — Карамзин, "История госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, т. V, стр. 24, 26, 27; прим. 39, 44—С. М. Соловьев, "История России", изд. "Обществ.
Пользы", кн. І, стр. 974, 975. — А. В. Экземплярский, "Великие и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 413, 414, 417, 424, 425, 427. 17. Константин Васильевич, второй и младший сын Василия Андреевича (7), седьмой князь Суздальский — см. Константин Васильевич, князь суздальский. 18. Михаил Андреевич, второй сын Андрея Ярославича (5), четвертый князь в Суздале, который получил после смерти своего старшего брата Юрия (21) в 1279 г., а до этого года владел Городцем-Волжским.
Подобно брату, M. A. долгое время управлял одним Суздалем с его волостьми, в Нижнем-Новгороде же сидел сын Александра Невского, Андрей Александрович.
Только в 1304 г., после кончины этого князя, к М. А. перешел и Нижний-Новгород, для утверждения которого за собою он в 1305 г. ездил в орду. Добившись в орде своей цели, M. A. проехал прямо в утвержденный за ним город и там первым делом "изби вечники" — казнил и наказал многих жителей за то, что они побили бояр умершего кн. Андрея Александровича, притом такое решение приняли на вече, "чернь же — по мнению Карамзина — не имела власти судебной, исключительного права княжеского". В упомянутую поездку к хану М. А. женился на какой-то ордынке, именем нам неизвестной.
Никоновская летоп. по недоразумению дает ему сына Василия, на самом же деле М. А. потомства не оставил.
Кончину его на основании хронологических соображений следует отнести к 1306 или 1307 г. Полн. Собр. Русск. Лет., т. III, стр. 68, 22; т. IV, стр. 47; т. V, стр. 204; т. VII, стр. 84. — Никоновск. лет., т. НІ, стр. 67. — Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода". гл. І. — Карамзин, "История госуд. Российск.", изд. Эйнерлинга, т. IV, стр. 106; прим. 182, 209, 244, 263. — С. М. Соловьев, "История России", изд. "Общ. Пользы", кн. I, стр. 851. — A. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 388—391, 393, 396—398. — Протопопов, "Суздаль от нашествия татар до присоединения его к Московск. княжеству", "Владим.
Губ. Вед.", 1839 г., №№ 27, 30, 35—37. 19. Святослав Всеволодович, сын Всеволода Большое Гнездо, первый князь на Суздальском столе, с 1246 г. великий князь Владимирский [см. Святослав (Гавриил) Всеволодович]. 20. Семен Дмитриевич, младший сын Дмитрия Константиновича (11), двенадцатый кн. Суздальский, в летописях начинает упоминаться с 1375 г., когда был в походе Московского князя на Тверь, хотя с большим вероятием можно думать, что еще в 1367 г. он участвовал в преследовании мурзы Булат-Темира.
В 1377 г. С. Д., вместе с дядей Борисом Константиновичем (6) предводительствуя соединенными нижегородскими и московскими полками, ходил на мордву, осмелившуюся после несчастной для русских битвы y p. Пьяны с царевичем Арапшей напасть на Нижегородскую землю; поход был настолько жесток, что мордовская земля "сотворилась пуста". Во время нашествия на Русь в 1382 г. Тохтамыша С. Д., вместе с братом Василием (8), по поручению отца, сопровождал хана в походе на Москву и был одним из советовавших москвичам отворить городские ворота, так как хан питает-де самые мирные намерения, что, как указано в биографии Василия Дмитриевича, оказалось неверным: татары предали город страшному разрушению.
На обратном пути в орду Тохта, задержав при себе Василия Дмитриевича, самого С. Д. отпустил к отцу вместе со своим шурином Шихматом и целым посольством, наряженным ханом к Дмитрию Константиновичу в знак милости хана к нему за его покорность.
После смерти отца С. Д. в Нижнем-Новгороде занял княжеский стол его дядя Борис, а сам С. Д. и брат его должны были княжить в Суздале, чем остались недовольны и в 1387 г. с помощью московских войск отняли у дяди Нижний, в котором, однако, просидели не более двух лет, так как Борис Константинович добился ханского ярлыка на Нижний, и С. Д. с братом принуждены были уступить, снова севши в Суздале.
В 1393 г. Московский князь, купив в орде ярлык на нижегородское княжение, отнял Нижний у Бориса и выгнал С. Д. и Василия из Суздаля, дав им Шую. Братья остались новым уделом недовольны и "побежали" в орду жаловаться Тохтамышу, причем счастливо избежали погони, высланной им вслед из Москвы.
У Тохтамыша они, по-видимому, ничего не добились, и Василий, потерявши всякую надежду на возвращение вотчины, успокоился и помирился с Московским князем.
С. Д. однако не оставил своих домоганий и стал действовать уже самостоятельно.
В 1395 г. он, собравши кое-какие собственные силы и получив подкрепление от казанских татар, подступил к Нижнему и обложил его. Осажденные долго сопротивлялись, но, наконец, должны были согласиться на сдачу при условии, что ничего не будет разграблено, в чем С. Д. и его воины целовали крест, а татары "роту пили по своей вере". Тем не менее, последние не сдержали слова: ворвались в город и разграбили его. "Не аз творих месть, но татарове; а яз в них не волен, а с них не могу", приводит летопись оправдания С. Д. Московский князь вскоре послал сильный отряд на выручку нижегородцев; татары бежали, а с ними и С. Д., не желавший покориться великому князю и отказаться от Нижнего.
В 1399 г. С. Д. опять пытался при помощи казанских татар овладеть Нижним-Новгородом, но об этом заблаговременно узнали в Москве, откуда была послана за С. Д. погоня, которая преследовала его до Казани, но "не угониша". В 1401 г. великий князь снова послал двоих воевод искать С. Д. и его семью. Последние нашли семейство С. Д. в Мордовской земле и привезли его в Москву, где оно было заключено во дворе боярина Белеута.
Узнав об этом, С. Д., скрывавшийся в орде, стал просить у московского князя "мира и любви", что и получил в том же году. На мир Московский князь согласился, вероятно, под влиянием послания игумена Белозерского монастыря Кирилла, в котором он увещевал великого князя в его борьбе с суздальскими князьями не поддаваться злобе и чувству мщения, а быть справедливым, миролюбивым и мягкосердым.
После этого С. Д. уехал с семейством в Вятку, где скоро умер — 21 декабря 1402 г., оставив двоих сыновей, из которых только один известен по имени — Василий (9). Тщетные заботы и хлопоты С. Д. о возвращении своей вотчины летопись рисует следующими словами: "Сей же князь Семен Дмитреевич суздолскии из Нижнего Новагорода многи напасти подъят и многи истомы претерпе во Орде и на Руси, тружався добиваясь своея отчины, и 8 лет не почивая по ряду во Орде служил четырем царем: первому — Тахтамышу, второму — Аскак-Темирю, третьему — Темир-Кутлую, четвертому — Шадибеку; а все то поднимая рать на великого князя Василья Дмитреевича московского, како бы ему найти свою отчину — княжение Новагорода Нижнего, и Суздаль и Городец; и того ради мног труд подъя, и много напастей и бед претерпе, своего пристанища не имея и не обретая покоя ногама своима, и не успе ничтож". Полн. Собр. Русск. Летоп., т. ІV, стр. 84, 86—87, 89, 95, 101; т. V, стр. 233, 242—254; т. VI. стр. 98, 100—101, 103, 124, 128, 130—131, т. VIII, стр. 14, 22, 26, 42—43, 45, 47, 52, 64, 72; т. XV, стр. 435, 461, 470. — Никоновск. летоп., т. IV, стр. 17, 42—44, 54—55, 132, 135—137, 142, 155—156, 254, 256, 267, 278, 303—304. Татищевск. свод, т. IV, стр. 375. — "Нижегородский летописец", изд. А. С. Гацисским. — "Акты Историч.", т. I, № 12. — Карамзин, "Истор. госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, т. V, стр. 21, 27, 45, 47, 51, 57, 76; прим. 33, 90, 95, 98, 114, 137, 144—146, 175. — С. М. Соловьев, "История России", изд. т-ва "Обществ.
Польза", кн. І, стр. 976, 982, 983, 1010, 1011. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельные князья Сев. Руси", т. II, стр. 223—225, 390, 412, 415—420, 423—431, 434, 440. — Протопопов, "Суздаль от нашествия татар до присоединения его к Московскому княжеству", "Владим.
Губ. Ведом.", 1839 г., №№ 27, 30, 35—37. — ?. И. Мельников, "Нижегородское великое княжество", "Нижегородские Губ. Ведомости", 1847 г., №№ 4—8. — Н. Храмцовский, "Краткий очерк истории Нижнего-Новгорода", Нижн.-Новгород, 1857. 21. Юрий Андреевич, старший сын Андрея Ярославича (5), третий князь на суздальском столе, который он получил в 1264 г., после смерти отца. Наследственный удел достался ему значительно урезанным, ибо часть его, в центре которой был Городец-Волжский, по завещанию Андрея Ярославича перешла к племяннику последнего, сыну Александра Невского, Андрею Александровичу.
Владея Суздалем, Ю. А. тем не менее всю почти жизнь провел в Великом Новгороде, в котором он княжил, однако, не как призванный населением князь, а как наместник вел. кн. Тверского Ярослава Ярославича.
Дата рождения Ю. А. неизвестна, на историческую сцену же он, по летописным данным, выступил в 1267 г., когда новгородцы "сдумаша с князем своим Юрьем, хотеша идти на Литву". В челе с Ю. А. войско Великого Новгорода и двинулось к границам Литвы, подошло уже к Дубровке, — небольшой погост в нынешнем Порховском уезде, — но там произошла распря из-за дальнейшего пути: одни желали остаться верными принятому намерению, т. е. вторгнуться в Литву, другие советовали двинуться на Полоцк, а третьи, среди которых был, кажется, и Ю. А., настаивали на походе за Нарву, против ливонских рыцарей.
Последнее течение взяло верх, и войско пошло к подвластному датчанам Раковору (Везенбергу), которого, однако, взять не смогло и ограничилось опустошением прилегающего края, — "много земля их потратиша", по выражению летописи.
В следующем году новгородцы, с целью загладить предшествующую неудачу, снова двинулись к Раковору.
На этот раз в походе, кроме Ю. А., приняли участие, по просьбе новгородцев, и другие русские князья, в том числе Дмитрий Александрович переяславский, Святослав и Михаил Ярославичи, Константин Ростиславич смоленский, псковский князь Довмонт.
На p. Кеголи произошло большое кровопролитие, "страшное побоище, яко не видали ни отцы, ни деды", известное под именем Раковорской битвы, в которой новгородцы одержали решительную победу.
О роли Ю. А. в этой битве сохранился не совсем лестный для его памяти отзыв летописца: "Юрий вда плечи", т. е. показал неприятелю тыл; к тому же и на побудительные причины бегства летопись, хотя и не категорически, набрасывает подозрение словами; "или перевет был в нем, то Бог весть", а это, по толкованию новейших историков, означает, что молва подозревала его в сношениях с врагом.
Как бы то ни было, в следующем 1269 г. Ю. А. загладил свою вину. Движимые чувством мести, ливонцы во второй половине мая этого года подступили к Пскову и обложили его со всех сторон.
Тогда Ю. А. с новгородским войском пошел на выручку осажденным и принудил "божьих дворян", т. е. рыцарей, сначала к бегству, а затем к весьма невыгодному для них миру, заключенному "на всей воле новгородской". В последний раз Ю. А. упоминается в связи со ссорой между Ярославом Ярославичем и новгородцами; понятно, что Ю. А. принял сторону первого, оставил Новгород и засел в Торжке, где задерживал едущих в Новгород купцов и идущие туда суда и товары.
Скончался Ю. А. 8 марта 1279 г. и погребен в Суздале, в храме Богоматери.
Неизвестно, был ли он женат, но потомства во всяком случае не оставил.
Полн. Собр. Русск. Летоп., т. III, стр. 59—61; т. IV, стр. 40, 43; т. V, стр. 193, 195, 199; т. VII, стр. 167—169, 174. — Никоновск. лет., т. III, стр. 46—49, 67. — Татищ. свод, т. IV, стр. 37. — Договорная грамота Новгорода с вел. кн. Ярославом Ярославовичем в Архиве Иностран. коллегии, № 1, напечат. в "Собр. Гос. Грам. и Догов.", т. I, № 1. — Н. Барсов, "Материалы для историч.-географич. словаря России". стр. 71. — Kelch, "Lieflandische Geschichte", p. 97. — Arndt. "Lieflandische Chronik", p. 63. — Карамзин, "История госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, СПб., 1843 г., т. IV, стр. 62—64, 67; прим. 122, 123, 127, 128, 132, 182, 263, — С. М. Соловьев, "История России", изд. т-ва "Обществ.
Польза", кн. І, стр. 845, 851. — А. В. Экземплярский, "Великие и удельные князья Сев. Руси", т. II, стр. 388—390, 393—397, 451. — "Бархатная книга", ч. І, стр. 67. — В. С. Борзаковский, "История Тверского княжества", СПб., 1876 г., стр. 76—77. — Калайдович, "Историч. и хронологический опыт о посадниках новгородских", М., 1821 г. — Пасек, "Новгород сам в себе", "Чтение в Обществе Истор. и Древностей Российских", 1869 г., т. IV. 22. Юрий Васильевич, второй сын Василия Дмитриевича Кирдяпы (8), владел Шуей, известен только по родословным как родоначальник князей Шуйских, старшей ветви. Его сыновья Василий и Федор Юрьевичи жили в самое бурное время XV в., когда происходила упорная борьба между вел. кн. Василием Васильевичем (Темным) и претендентами на великокняжеский стол, князьями Галицкими.
Во время смут братья из своей вотчины бежали в Новгород Великий, а оттуда пришли к Шемяке и заключили с ним договор, по которому, "когда Бог даст ему (Шемяке) достать... великое княжение", они должны получить в независимое владение Суздаль, Нижний-Новгород, Городец и даже Вятку. Это была в последний раз вспыхнувшая мечта князей Суздальско-Нижегородских возвратить себе былые владения рода; с поражением Шемяки погасла навсегда и она. О третьем сыне Ю. В., Иване, известно только, что он скончался бездетным.
Василий Юрьевич имел двух сыновей — Василия же, прозванием Бледный, бывшего при Иоанне III наместником во Пскове и в Нижнем-Новгороде, и Михаила.
Средний из троих сыновей первого, Иван, по прозванию Скопа, является родоначальником особой ветви Шуйских князей, Скопиных-Шуйских; герой смутного времени, Михаил Васильевич Скопин-Шуйский — его правнук.
Второй сын Василия Юрьевича Михаил, имел детей Ивана и Андрея, деда царя Василия Ивановича Шуйского.
П. Н. Петров, "История родов русского дворянства", т. I, СПб., 1885. — Кн. П. Долгоруков, "Российская родословная книга", т. І, СПб., 1854 г., стр. 233. — В. Дурасов, "Родословная книга всероссийского дворянства", ч. І, СПб., 1906 г. — "Князья Суздальско-Шуйские", "Архив историко-юридических сведений" Калачева, кн. І. — Карамзин, "Истор. госуд. Росс.", т. XII, прим. 1. — Хилков, "Ядро российской истории", стр. 314. — А. В. Экземплярский, "Велик. и удельн. князья Сев. Руси", т. II, стр. 426, 436—439. 23. Федор Васильевич, третий сын Василия Дмитриевича Кирдяпы (8), известен только по родословным, которые считают его бездетным.
Н. Сербов. {Половцов}
