Строев Павел Михайлович
— археограф, родился в Москве 27 июля 1796 г. Сын помещика Михаила Александровича С. и Варвары Николаевны, урожденной Мельгуновой, дочери гвардии поручика, он воспитывался сначала в частном пансионе эмигранта Виллерса, а затем поступил в Московский университетский благородный пансион, — одно из лучших тогдашних учебных заведений России, из которого вышло много видных деятелей.
Об обоих учебных заведениях С. до конца жизни сохранил добрую память.
Еще в пансионе он стал заниматься русской историей.
В 1812 г. он поступил в Московский университет, где вследствие нашествия французов стал слушать лекции только о следующего года. Здесь на С. оказали особенное влияние последователь Шлецера Р. Ф. Тимковский и основатель скептической школы Каченовский; сам будущий археограф придавал особенное значение влиянию на него первого, которому он считал себя обязанным своими критическими приемами.
Эти два профессора дали С. известный взгляд на историю, как науку, и убеждение, что писать русскую историю для нас еще слишком рано, а надо собрать для нее сначала материалы.
Этим собиранием материалов для будущего здания русской истории С. и занимался всю жизнь. В 1814 г. в Москве он выпустил первый свой труд по русской истории; эта была "Краткая российская история в пользу российского юношества", посвященная обществу истории и древностей Российских (в 1819 г. вышло 2-е издание).
Для своего времени это был довольно удовлетворительный учебник, который продержался до 30-х годов, т. е. до времени появления учебников Устрялова и Погодина.
В то же время С. начинает выступать и в журналах, сначала в "Сыне Отечества", издававшемся тогда Н. А. Гречем.
Здесь были им помещены статьи: "О художнике Парамшине" (№ от 5 февр. 1814 г.), "О родословии владетельных князей русских" (ibid.), "Родословный чертеж владетельных князей русских" (1815 г.), подробный разбор вышедшей в 1814 г. в Харькове первой части "Истории донского войска" и др. Затем в марте 1815 г. С. начинает издавать собственный журнал — "Современный Наблюдатель Российской словесности", где в своих "Письмах к девице Д." o "Poccиаде", поэме Хераскова, очень резко напал на это произведение, разбирая его с точки зрения историка, с которой оно и не выдерживало критики.
Резкая критика С. приобрела ему много литературных врагов, и его журнал, отчасти вследствие этого, не просуществовал и полугода, прекратившись в июне того же 1815 г. Статьи С. по русской истории в "Сыне Отечества" обратили на себя внимание известного любителя русской истории и русских древностей канцлера ?. ?. Румянцева, и он пригласил С. занять место главного смотрителя в комиссии печатания государственных договоров и грамот.
Тут С. впервые столкнулся с другим известным собирателем материалов по русской истории — К. Ф. Калайдовичем, с которым он и раньше был знаком, но здесь у них впервые начинается соперничество в работе, которое кончилось победою С. В своей новой должности С. принимал участие в издании 2-ой и 3-й части "Собрания государственных грамот и договоров". В 1817 и 1818 гг. он вместе с Калайдовичем, по поручению Румянцева, совершил продолжительную поездку с целью осмотреть и изучить библиотеки монастырей московской епархии.
Эта работа определила всю последующую научную деятельность С. Во время этой знаменитой первой археографической поездки по России было сделано множество открытий исключительной историографической важности; так были найдены: "Изборник Великого Князя Святослава" от 1073 г., "Похвала Когану Владимиру", "Поучение Кирилла Туровского", "Всемирный Хронограф" и "Законы Великого Князя Иоанна III", известные до того времени только из записок Герберштейна.
Кроме того С. составил неизданные каталоги посещенных им монастырских библиотек, — первые на русском языке библиографические труды. В 1819 г. он вместе с Калайдовичем издал "Законы Великого Князя Иоанна Васильевича" и "Судебник Царя и Великого Князя Иоанна Васильевича с дополнительными указами" (M., в типографии Семена Селивановского, 4); в том же году вышла и 2-ая часть упомянутого "Собрания государственных грамот и договоров", в издании которой С. принимал деятельное участие в качестве главного смотрителя.
С 1819 по 1822 г. он работал над изданием "Софийского Временника", причем открыл один из источников нашей начальной летописи — "Хронику" Георгия Амартола.
Правда, С. автором "Хроники" считал сначала Кедрина, но под влиянием Румянцева быстро исправил свою ошибку.
Это издание С., по отзыву И. И. Срезневского, не потеряло ценности и до сих пор. В предисловии к "Софийскому Временнику" выражено мнение для того времени новое и еретическое, а именно, что летописи представляют не что-нибудь цельное, а ряд исторических сборников самого разнообразного материала, — мысль, ставшая теперь, после трудов Сухомлинова и Бестужева-Рюмина, общепризнанной.
В 1822 г. С. вследствие столкновений с руководителями комиссии печатания грамот вышел в отставку, а 12 апреля 1823 г. был избран в члены Императорского общества истории и древностей российских, где 14 июня произнес свою знаменитую речь об археологической экспедиции, Основой этой речи послужила мысль о том, что невозможно писать русской истории, не описав всех материалов, разбросанных в различных монастырях, библиотеках и архивах империи, где они с каждым годом гибнут все более и более. Для этого, по мнению С., обществу необходимо было снарядить по всей России археографическую экспедицию на 7 лет, прилично ее обеспечив (речь эта напечатана в "Северном Архиве" за 1823 г.). Общество отнеслось скептически к предложению С. и решило снарядить только несколько экспедиций, в библиотеки отдельных монастырей.
С. отправили в Софийскую библиотеку в Новгород, где он пробыл 5 дней, почти не осмотрев ее. Таким образом идея С. потерпела сначала полное фиаско.
В 1823—1825 гг. С. собрал для В. Д. Сухорукова огромную массу материалов по истории Войска Донского (более 700 актов), которые впоследствии большей частью пропали бесследно, так как самое предприятие Сухорукова потерпело неудачу, благодаря событию 14 декабря, в котором тот был замешан.
Состоявшаяся в 1825 г. женитьба С. (на Олимпиаде Петровне, урожд. Ставровской) и в связи с нараставшей семьей (всего 4 сына и 2 дочери) возникшие новые заботы, обостряемые очень ограниченными средствами, не помешали археографу продолжать с прежней энергией свои любимые занятия.
В этом году им составлены ценные исторические примечания к известным "Думам" К. Ф. Рылеева и тогда же, после значительного перерыва, возобновилась его деятельность в Императорском обществе истории и древностей российских, в которое он вновь вошел с целым рядом предложений, между прочим с счастливой мыслью об издании хронографов, тем не менее отвергнутой.
Наконец, к тому же 1825 г. относится одно из капитальнейших изданий С., обработанное им вместе с Калайдовичем, — "Описание славяно-российских рукописей библиотеки гр. Ф. А. Толстого", в которой археограф занимал место библиотекаря.
В последующие годы эту солидную работу С. дополнил двумя прибавлениями.
В 1826 г. за этот труд его избрала своим членом-корреспондентом Императорская академия наук. Вместе с тем С. не прекращал и своей журнальной деятельности, работая преимущественно в издававшемся Булгариным и Гречем "Северном Архиве", где поместил ряд статей, из которых особенно ценна — "О византийском источнике Нестора" (ч. 21, № 11), т. е. о Георгии Амартола.
Мысль об осуществлении археографической экспедиции никогда не покидала С., и в 1828 г. он, приехав в Петербург, начал усердно хлопотать об ее осуществлении.
По некоторым известиям можно думать, что в этом отношении ему помогла великая княгиня Мария Павловна, заинтересовавшаяся его проектом.
Как бы то ни было, С. написал официальное письмо к тогдашнему министру народного просвещения С. С. Уварову, в котором изложил подробно план археографической экспедиции, в общих чертах тот же самый, как и в 1823 г., и указывал средства для его осуществления.
Письмо вместе с протекцией Марии Павловны оказало свое действие.
Императорская академия наук отправила С. в археографическую экспедицию, отпустив на нее ежегодно по 10000 рублей.
Так осуществилось заветнейшее желание С. и вместе с тем наиболее полезное для русской истории его дело, которым он гордился всю свою жизнь. 29 марта 1829 г. археографическая экспедиция выехала из Москвы.
По выработанному плану было решено исследовать сначала Северную Россию.
С. с жаром принялся за работу.
В течение года было снято около 700 листов копий с древних грамот и актов. В своей работе С. приходилось бороться со всевозможными неприятностями, с недоверием, недоброжелательством, а зачастую и с невежеством монастырского начальства, с плохими дорогами и распутицей, сыростью и холодами в неотапливаемых десятки лет монастырских архивах.
Два спутника С. не выдержали первого года работы, заболели и уволились, а сам он трудился так неутомимо, что кроме этой работы в продолжение 1829 г. успел напечатать "Описание старопечатных книг библиотеки графа Ф. ?. Толстого" (M., 1829) — одно из первых описаний подобного рода — и несколько статей в журналах, где он критиковал труд Карамзина, указывая на его неточности и поэтические преувеличения.
После долгих поисков С. наконец удалось найти себе подходящего и талантливого помощника, — это известный впоследствии издатель летописей Бередников.
С ним археограф отправился опять в экспедицию, и, несмотря на все препятствия, ему удалось довести до конца осмотр архивов Севера, северного Поволжья, Озорной области, Московской области, Вятской и Пермской губернии, Это стоило С. массы энергии и полного расстройства здоровья.
Было собрано огромное количество крайне важных материалов, особенно по истории Севера России.
В это же время, работая в Москве и там осматривая архивы, С. нашел в сундуке с ненужными делами, предоставленном в его полное распоряжение ризничим Синодальной библиотеки, все знаменитое дело о суде над патриархом Никоном.
За все время 1828—34 гг. археографическая экспедиция осмотрела до 200 библиотек и архивов в монастырях, губернских правлениях и казенных палатах.
Было собрано и спасено до 3000 историко-юридических актов за 1340—1700 гг., множество летописей, житий, поучений и пр. Весь материал был сгруппирован на два отдела: 1) собрание древних грамот судебного характера и вообще актов историко-правового характера и 2) каталоги рукописям и старопечатным книгам, с выписками из рукописей и критическою оценкою последних, послужившие С. для составления "Библиографического словаря" или указателя сочинений и переводов, известных в литературе нашей в XVIII столетии (был издан уже после смерти археографа ?. Ф. Бычковым).
С. собирался уже ехать на запад России, где его ожидали богатые архивы Польши и Литвы, как вдруг археографическая экспедиция, по приказанию С. С. Уварова, была внезапно прекращена, и для обработки материалов, собранных ею, назначена археографическая комиссия под председательством кн. Ширинского-Шихматова, типичного чиновника того времени.
Вследствие своего независимого характера С. был отстранен от работ в комиссии; он вышел в отставку.
Ему была назначена пенсия в 2000 рублей ассигнациями, а так как его здоровье сильно пошатнулось вследствие усиленных занятий во время экспедиций, то в последующие годы он занимался почти исключительно библиографическими трудами и работой в московских архивах.
Он работал в это время над своим "Библиографическим словарем", окончил и издал в 1836 году на счет Императорской академии наук обработанный им вчерне еще в 1828 году "Ключ к Истории Государства Российского" (географический и личный алфавитный указатель) с полными родословными таблицами князей.
Этот труд С., потребовавший много усидчивости и самой кропотливой работы, значительно облегчил для большой публики пользование трудом знаменитого историографа.
В 1836 г. С. издано "Описание старопечатных славяно-российских книг, находящихся в библиотеке московского первой гильдии купца Н. И. Царского". Для археографической комиссии он обработал акты соликамского и кунгурского архивов, вывезенные им из археографической экспедиции.
Так как без С. чиновникам, заседавшим в археографической комиссии, трудно было обойтись, то в 1839 г. его назначили членом этой комиссии, поручивши ему доставлять ей материалы из московских архивов, но от издания летописей, в котором он хотел принять участие, его опять решительно отстранили.
Последующие годы С. занимался тщательнейшим осмотром московских архивов, особенно архива старых дел, где он разыскал множество губных и тарханных грамот.
Все, что археограф находил здесь интересного, он сообщал в комиссию.
В 1841 г. им были изданы "Записки артиллерии майора М. В. Данилова, написанные им в 1771 году". В архиве Московской Оружейной палаты он обратил особенное внимание на выходные и расходные книги, в результате чего было его классическое издание: "Выход русских царей и великих князей: Михаила Феодоровича, Алексея Михайловича и Феодора Алексеевича" (М., 1844 г., 4°), — драгоценный материал для изучения быта первых государей из дома Романовых.
С 1841 г. С. принимал более деятельное и живое участие в работах Императорского Московского общества истории и древностей российских.
На средства этого общества он напечатал в этом же году свой важный труд: "Описание старопечатных книг славянских", служащее дополнением к описаниям старопечатных книг библиотек графа Ф. А. Толстого и купца Царского.
В этом же году он был избран библиотекарем общества, а в 1844 г. выпустил "Каталог библиотеки Императорского общества истории и древностей российских". Когда в обществе заговорили об изменении устава, он внес проект преобразования его в отделение археографической комиссии, но это предложение провалилось, а сам С., вследствие своего небрежного отношения к библиотекарству, был уволен от должности и вышел из Общества в 1847 г. В том же году он был избран в экстраординарные академики.
В 1848 г. С. выпустил свой последний и самый ценный библиографический труд (огромный том, почти в тысячу страниц): "Рукописи славянские и российские, принадлежащие купцу Царскому.
Разобраны и описаны П. М. Строевым М., 1848". Этот труд был встречен хвалебными отзывами Погодина ("Москвитянин", 1849 г., № 2) и "Современника" (1849 г., т. XIII. "Смесь", стр. 208). Императорская академия наук за этот труд избрала С. в ординарные академики в 1849 г. С этого же времени С., по поручению археографической комиссии, стал составлять указатель к 6 томам выпущенных ею летописей, но, видя непосильность работы для своих старых сил, отказался.
Тогда князь Ширинский-Шихматов, тогдашний министр народного просвещения, заставил его продолжать труд, как говорил сам ученый впоследствии, "эксцентричным, тогда возможным, но ныне едва вероятным способом". В 1861 г. С. представил его в археографическую комиссию, исполнив его, по собственному признанию, крайне неудовлетворительно, вследствие крупных недостатков издания летописей археографической комиссии, так что даже предлагал возвратить деньги, выданные ему за работу.
Однако комиссия приняла этот указатель с благодарностью.
Последние 15 лет своей жизни С., совершенно больной, все-таки сохранял сношения со старыми сотоварищами-археографами и до конца жизни работал над осуществлением своей заветной мысли — составить "Список иерархов и настоятелей Российской Церкви". Скончался С. 5 января 1876 г. после долгой агонии, 80 лет. "Списки иерархов и настоятелей Российской Церкви" были изданы археографической комиссией уже после его смерти, в 1877 г. Деятельность С. была крайне полезна для русской исторической науки. Как историка его нельзя высоко ставить: он не ушел во всю жизнь дальше взглядов Тимковского и Каченовского, его первых учителей, и обо всем судил сообразно с ними. Новые взгляды он решительно отказывался понимать и смотрел на новых историков с предубеждением, радуясь их малейшей археологической ошибке.
Но в практической деятельности С. был решительно новатором.
Его план археографической экспедиции, принесшей такую неизмеримую пользу русской науке, показался таким смелым, таким фантастичным, что даже Калайдович, более талантливый историк, чем С., и тот пытался его умерить (заседание Общества ист. и древн. росс., 14 июня 1823 г.). Все его широкие планы были всегда практичны и удобоисполняемы и, конечно, только благодаря этому, С. удалось осуществить идею об археографической экспедиции.
Результаты деятельности С. заключаются, не перечисляя его печатных трудов, в следующем: в течение 40 лет работы в архивах, в течение 5-летней археографической экспедиции С. найдены и спасены тысячи актов и грамот, без которых ни один современный историк не может обойтись, и которые без С. пропали бы. При князе Ширинском-Шихматове археографическая комиссия представляла собой простую канцелярию, служащим которой не было ни малейшего дела до науки, и лишь один С. собирал и доставлял материалы для нее в это время, лишь один он отдавал все свои силы на пользу науки вполне бескорыстно.
В частной жизни С. был человек крайне резкого и жесткого характера; он с каждым из своих друзей, а особенно с Погодиным ссорился очень часто и без всякой уважительной причины.
До самой смерти он не любил Калайдовича, потому что ему казалось, что по милости последнего умаляются его заслуги.
Для семьи С. был очень тяжел и даже не хотел было давать образования своим детям. Очень характерно, что когда умирал у него в доме его брат, С. М. Строев, он в это время вел серьезнейшие археографические рассуждения с заехавшим к нему археографом.
По своему общественному и политическому миросозерцанию это был крайний консерватор и крепостник, хотя, правда, относившийся мягко к своим крестьянам.
Отметим еще, что под влиянием своего патрона Румянцева он всегда питал большую симпатию к французам и возмущался тем, что во время франко-прусской кампании наше правительство не поддержало Франции.
Но все его политические и общественные убеждения отступали на второй план перед научными интересами. ?. ?. Барсуков, "Жизнь и труды П. M. Строева", СПб. , 1878 г. (там приводится и подробная литература предмета). — Его же, "Жизнь и труды ?. ?. Погодина", 12 тт., passim. — ?. ?. Милюков, "Главнейшие течения русской исторической мысли", т. I, M., 1898 г. — Бумаги С., входящие и исходящие, в Румянцевском музее в Москве.
В. Строев. {Половцов} Строев, Павел Михайлович (1796—1876) — археограф.
Любовь к истории, проявившаяся в нем с детских лет, окрепла в Московском унив. (1813—16) под влиянием лекций Мерзлякова, Каченовского и особенно Тимковского.
Уже в 1813 г. С. написал "Краткую российскую историю для начинающих" — для своего времени весьма удовлетворительный учебник, продержавшийся в обращении до 30-х годов. В 1815 г. (март — июль) С. издавал журнал "Современный наблюдатель российской словесности", специально критический по содержанию (к "Россияде" Хераскова, 19-летний критик отнесся беспощадно, разоблачив грубые ошибки по истории и художественные недостатки поэмы). Статьи С. в. "Сыне Отечества" 1814 и 1815 гг. (главным образом о необходимости составления правильного родословия владетельных русских князей, с указанием на все трудности подобной работы) обратили на себя внимание канцлера гр. И. П. Румянцева, и в 1816 г. С., не кончив курса, поступил на службу в архив мин. иностр. дел, где принимал участие в издании "Собрания государственных грамот и договоров". Годы 1816—26 — время деятельности С. в так назыв. кружке гр. Румянцева.
Объезды совместно с К. Ф. Калайдовичем (см.) подмосковных монастырей для отыскания древних рукописей (1817—20) обогатили науку ценными документами.
Так открыты были Святославов сборник 1073 г., Судебник вел. кн. Иоанна III, похвала кагану Владимиру, сочинения Кирилла Туровского, определения московского собора 1503 г. и мн. др. Ученые труды и издания С. за это время: "Подробное описание славяно-российск. рукописей, хранящихся в библиотеке Волоколамского м-ря" — первое по времени ученое описание рукописей в русской литературе; "Законы вел. кн. Иоанна Васильевича и внука его царя Иоанна Васильевича" (1819); "Софийский Временник" (1820—1822), в предисловии к которому впервые высказана ценная в развити русской исторической науки мысль о том, что летописи суть сборники, а не цельные произведения одного пера; "Описание рукописей гр. Ф. А. Толстого" (1825); "Описание старопечатных книг гр. Ф. А. Толстого" (1829). Как член Московского общества истории и древностей российских (с 1823 г.), С. в статье "О византийском источнике Нестора" впервые указал на неизвестного дотоле Георгия Амартола.
Поиски в монастырских архивах убедили Строева в обилии исторических документов, сокрытых от света и легко могущих погибнуть от невежества хранителей.
В 1823 г. он пропагандирует мысль о необходимости снаряжения археографической экспедиции и составляет обстоятельную программу систематического собирания, описания и издания рукописных памятников старины.
Мысль С. осуществилась 5 лет спустя: археографическая экспедиция (со С. во главе), организованная Академией наук, осмотрела (1828—34) до 200 библиотек и архивов в монастырях, губернских правлениях и казенных палатах 14-ти губерний северной и средней полосы Европ. России.
Поиски дали богатейший материал: до 3000 историко-юридических актов за 1340—1700 гг., множество летописей, житий, поучений и пр. Весь материал был сгруппирован в 2 отдела: 1) собрание древних грамот судных дел и вообще актов историко-правового характера и 2) каталоги рукописям и старопечатным книгам с выписками из рукописей и критическою оценкою этих последних.
Первый отдел был положен в основу изданий учрежденной с этою целью археографической комиссии, от работы в которой С. был, однако, устранен, а дело передано Бередникову, его помощнику по экспедиции.
Вторая категория собранного материала послужила С. для составления библиологического словаря, или указателя сочинений и переводов, известных в литературе нашей в XVIII в. — кропотливый труд, вышедший в свет уже по смерти С. Позже С. выпустил ряд очень полезных изданий, требовавших громадного напряжения и усидчивости.
Таковы: "Ключ к истории Государства Российского" (1836); "Описание старопечатных книг И. Царского" (1836); "Записки артиллерии майора Данилова" (1842); "Выход царей и вел. кн. Михаила Феодоровича, Алексея Михаиловича и Феодора Алексеевича" (1844) по архивным материалам Оружейной палаты, важный памятник для истории быта; "Библиотека Общества истории и древн. росс." (1845), где половина книг состоят в обстоятельном описании рукописей, часто с пересказами содержания или дословными выписками; "Рукописи славяно-российские, принадлеж.
И. Царскому" (1848). Член Акд. наук с 1841 г., С. до конца дней продолжал работать в указанном направлении, составляя списки иерархов русской церкви, указатель к "Дворцовым разрядам", роясь в архивах и пр. Издатель памятников, тщательный описатель рукописей, С. оказал крупные услуги русской историографии и во многом обусловил ее успехи в половине XIX столетия.
Огромное количество свежего и ценного материала, внесенного в оборот С., обновило русскую науку и дало историкам возможность с большей полнотой и разносторонностью исследовать наше прошлое.
В этом отношении С. является связующим звеном между капитальнейшими трудами по русской истории, появившимися в XIX ст., — сочинениями Карамзина и Соловьева: точки зрения позднейших историков фундаментом своим имели труды С. и собранные им документы.
См. большой труд Н. Барсукова "Жизнь и труд П. М. С." (СПб, 1878). E. Шмурло. {Брокгауз}
