Шлегель Иван Богданович

— д. с. с., доктор медицины Бамбергского университета, президент Императорской Медико-Хирургической Академии, почетный лейб-медик, член Медицинского Совета, Военно-Медицинского Ученого Комитета и целого ряда других учено-медицинских учреждений и обществ.

Родился в 1787 г. 19 августа в Риге. Отец его, доктор богословия, пользовавшийся в то время широкой известностью за свою ученость, занимал должность пастора в Domkirche и ректора училища при этой церкви.

В Риге Ш. пришлось прожить всего три года, так как в 1790 г. Шведский король предложил его отцу занять должность генерал-суперинтенданта Грейфсвальдского округа и острова Рюгена.

Тот принял предложение и переехал в Грейфсвальд.

Отец Ш., вместе со своим другом профессором Парровым (Parrow), рано дали ему первоначальное общее образование, так что 13-ти лет он был подготовлен к слушанию университетского курса. В 1800 г. молодой Ш. отправился сначала в Иену, а потом в Бамберг и прослушал там в университете полный курс медицины.

На третьем году своего студенчества он стал работать над докторской диссертацией, которую напечатал под заглавием: "Dissertatio inauguralis medica sistens scrutationem febris", и по публичной защите 10 сентября 1803 года в Бамбергском университете был удостоен степени доктора медицины.

Конечно, 16-летний доктор, несмотря на всю добросовестность своих предыдущих занятий, не мог не чувствовать некоторого недоверия к своим знаниям, поэтому, получив докторский диплом, он решил продолжать образование и слушал лекции в других германских университетах и на более долгое время обосновался в Вене. Тогдашний наш посол при австрийском дворе князь А. В. Куракин обратил внимание на молодого доктора и предложил ему ехать на службу в Россию.

Ш. охотно принял это предложение и отправился в Петербург.

Здесь он выдержал при Медико-Хирургической Академии экзамен на звание доктора и 8 июля 1808 г. поступил на службу, заняв должность лекаря в Эстляндском мушкетерском полку (переименованном вскоре в 42 Егерский).

Эстляндский полк находился в числе войск, отправлявшихся тогда в турецкую кампанию.

Полк неоднократно принимал участие в сражениях с турками.

Раненых в этом полку постоянно было много, и первую помощь им молодой врач самоотверженно оказывал еще на поле сражения; в сражении 19 июня 1809 г. он получил две контузии: одна из них, в правый бок, сильно беспокоила его впоследствии.

Полк в течение полутора года участвовал в шести больших сражениях, и в каждом из этих сражений можно было видеть Ш. в тех местах, где более всего было раненых и следовательно, где было опаснее всего. Такое самоотвержение и беззаветное рвение Ш. не остались незамеченным высшим начальством.

Медицинская экспедиция Военного Департамента изъявила ему 10 марта 1810 г., через управляющего этой экспедицией баронета Я. В. Виллие, признательность и полную благодарность начальства.

Перед началом войны 1812 года 42-й егерский полк был расформирован, и Ш. занял должность старшего лекаря 5-го егерского полка. Не успела начаться Отечественная война, как уже 27 и 28 июня 5-му егерскому полку пришлось драться с французами, и для Ш. снова началась напряженная деятельность по подаче первой помощи раненым на полях сражения.

С этого времени, в течение двух лет, ему приходилось принимать участие во всех почти сражениях, как происходивших на русской земле, такт, и за границей при преследовании французов вплоть до самого Парижа.

Из его формулярного списка видно, что он участвовал в 30-ти сражениях.

За сражение под Лейпцигом 6 и 7 октября 1813 г. он был награжден орденом св. Владимира 4-й степени.

По возвращении из Франции в конце 1816 г., ввиду сильно расстроенного здоровья и беспрестанно беспокоившей боли в боку от старой контузии, он стал проситься в отставку.

Просьба его была уважена 31 декабря того же года, причем в виде пособия ему был выдан двухгодовой оклад жалованья.

Однако, как только удоровье его стало поправляться, он начал подумывать опять о службе; 20 июля 1818 г. он подал просьбу о принятии его на службу по военно-медицинскому ведомству; просьба была уважена немедленно и, ввиду выраженного им желания, его причислили к Главной квартире 2-й армии в качестве помощника генерал-штаб-доктора этой армии, которым был тогда его друг С. Ф. Ханов. В сентябре 1819 г. в Бессарабии вдруг появилась чума и Ш. сам поспешил предложить свои услуги.

Его тотчас же командировали в Кишинев, и с этого времени начинается его успешная борьба с эпидемией, продолжавшаяся с небольшими перерывами более десяти лет. Приехав в Кишинев, он тотчас принялся за приведение в порядок карантина в окрестностях города.

Затем, он собрал врачей, бывших на лицо в Кишиневе, и предложил на их обсуждение некоторые меры для прекращения заразы, а также просил высказаться о способах лечения уже заболевших и особенно о самом тщательном освидетельствовании всех людей, находившихся в сфере действия чумной заразы.

Это была первая в России попытка научно бороться с чумой. Да и на Западе в ту пору слишком мало знали о причинах, свойствах и способах борьбы с ней. Он принял надлежащие меры, получившие одобрения властей.

Кроме того, по новому предоставлению Ш. был учрежден и второй лазарет по образцу Брайковского в с. Савках.

Наконец, для полного обследования болезни Ш., первый из русских врачей, стал вскрывать трупы умерших больных.

Рискуя ежеминутно заразиться, он находился постоянно в наиболее зачумленных селениях, сам следя, как за точным и быстрым исполнением указанных им мер предохранения от заразы, так и за правильным ходом лечения больных.

Результаты такой самоотверженной деятельности Ш. сказались быстро: после его приезда из 75 человек зачумленных умерло только 34. К январю 1820 г. эпидемия совершенно прекратилась, карантины везде были сняты, и Ш. в конце мая 1820 г. вернулся в Тульчино.

Деятельность Ш. была удостоверена гражданским и медицинским начальниками и в награду он был пожалован орденом св. Анны 2-ой степени, а 20 июля 1820 г. был назначен дивизионным доктором 16-ой пехотной дивизии.

Однако же, по желанию главнокомандующего 2-ой армией гр. Витгенштейна, он остался при Главной квартире.

В январе 1825 г. снова разнесся слух о появлении чумы в Бессарабии.

Ш. стал сам проситься туда "для того, чтобы с возможной подробностью сделать свои наблюдения над этой болезнью". Просьба эта была уважена и Ш. вновь отправился для борьбы с чумой. Проездом, он явился к гр. М. С. Воронцову, тогдашнему полномочному наместнику Бессарабской области, который направил его в Барту, дав ему широкие полномочия; к 1-му марта того же года Ш. удалось прекратить эпидемию.

Возвратившись в Главную квартиру, Ш. получил алмазные знаки ордена св. Анны 2-ой степени и 1500 рублей деньгами.

В Тульчине он снова занял должность врача при главнокомандующем, хотя и числился дивизионным врачом 16-ой пехотной дивизии.

Напряженная деятельность в борьбе с чумой расстроила здоровье Ш. и вынудила его просить об отпуске с целью полечиться на Кавказских минеральных водах. Просьба была уважена, но и на Кавказе он не упустил случая сделать наблюдения над действием и свойствами минеральных источников. 7 марта 1828 г. присутствие Ш. при Главной квартире 2-ой армии упрочено назначением его на должность главного медика 2-ой армии с правами и жалованием корпусного штаб-доктора.

Это назначение застало его в Лифляндии, где он пользовался шестимесячным отпуском, и было для него совершенно неожиданно.

В этом же году ему пришлось еще раз вступить в борьбу с чумной эпидемией.

В начале 1828 г. она появилась в Бухаресте, причем в самое непродолжительное время достигла такого сильного напряжения, какое не наблюдалось ни в одну из предыдущих эпидемий.

Местные врачи растерялись и настаивали на командировании к ним для руководства человека, авторитет которого признавался бы всеми. Кроме того, грозила опасность русским войскам, расположенным в местности, где свирепствовала эпидемия.

Выбор опять-таки пал на Ш., который 18 мая выехал к месту своей деятельности.

Прибыв в Бухарест, он удостоверился, что свирепствовавшая болезнь была действительно чума, и видя, что она усиливается, потребовал введения самых строгих карантинных мер, а также дал необходимые наставления учрежденной в Бухаресте чумной комиссии.

Между тем бухарестские врачи и чумная комиссия в большинстве не хотели признать эпидемию чумой и потому пренебрегали исполнением указаний Ш., чем дали эпидемии широкий простор для распространения в Бухаресте, и она перешла в походный корпус, находившийся под Журжей.

Тогда снова командировали Ш. в Бухарест, как гнездо заразы, куда также были отправлены все больные солдаты из лагеря.

Однако, еще до своего отъезда из-под Журжи, Ш. приказал осмотреть всех людей в полках осадного корпуса и объехать все окрестные деревни, отделяя и отсылая в Латуновский монастырь, где было вновь устроено чумное отделение корпусного лазарета, зачумленных и подозрительных больных.

Жители в деревнях были выведены в особые лагери, охраняемые строгими карантинами, и все зачумленные дома были сожжены.

Этими мерами было достигнуто почти полное прекращение эпидемии в осадном корпусе.

Когда в ноябре 1828 г. Ш. приехал в Бухарест, то увидел, что ни одно из его распоряжений, сделанных в первый весенний приезд, не было выполнено.

Вследствие этого болезнь свирепствовала в Бухаресте и во во всех окрестных селениях, которых было около 70. Ш. удалось, однако, добиться производства радикальной очистки города.

После этого одной из первых его забот было устройство 10 больших госпиталей и целого ряда других малых, названных чумными лазаретами; затем он сам освидетельствовал каждую зачумленную деревню.

Эти мероприятия привели к тому, что эпидемия утихла уже в декабре и почти целых три месяца не было новых заболеваний.

Однако, несмотря на это, Ш., зная что гнездо заразы осталось не уничтоженным, продолжал настаивать на применении карантинных мероприятий в Бухаресте; его не слушали, и в марте 1829 г. чума снова появилась и еще с большей силой. Тогда, наконец, убедились в необходимости радикальных мер, которые и были выполнены под непосредственным наблюдением Ш., и только тогда чума в Бухаресте совершенно прекратилась.

Но с этим не кончилась еще борьба с ней Ш., так как в июне 1829 г. она снова показалась в Слутине, а потом в Тукишане, Галаце, Браилове и Яссах. Особенно опасно было ее появление в двух последних городах потому, что в них были сосредоточены большие массы войск, сильно способствовавшие быстрому ее распространению, при том еще условии, что генерал-штаб-доктор 2-ой армии X. X. Витт, не хотевший признать эпидемию чумой, сильно восставал против карантинов и всех вообще мероприятий Ш., назначенного членом чумного комитета при Главной квартире.

За самоотверженные труды по прекращению чумной эпидемии Ш. 15 мая 1829 г. была пожалована прибавка к жалованью по 1500 р. ежегодно, а 1 июля того же года он получил орден св. Владимира 3-й степени.

Поведение X. X. Витта и противодействия его Ш. имело самые пагубные последствия, почему последний оставил 2-ю армию и по просьбе графа M. C. Воронцова был назначен 11 августа 1829 г. дивизионным врачом, при Новороссийском и Бессарабском генерал-губернаторе и вместе с тем инспектором одесской врачебной управы.

Но все продолжавшая свирепствовать чума помешала ему тотчас же отправиться к месту нового служения.

Энергичная и успешная борьба с эпидемией обратила на Ш. внимание императора Николая I. Последний, 27 сентября 1829 г., пожаловал его в звание почетного лейб-медика. 23 октября 1830 г. Ш. вступил в отправление своих новых обязанностей.

В Новороссии в то время как раз ожидали появления холеры, и тогдашний временный генерал-губернатор, генерал-лейтенант Красовский поручил Ш. присутствовать в холерном комитете и руководить его действиями.

Ш. дал врачам Новороссийского края дельные и подробные инструкции, но принять на себя фактического руководства их деятельностью не мог, так как был назначен главным медиком армии. С началом польского восстания ему пришлось вместе с войсками пойти в Польшу, где уже свирепствовала холера.

По окончании польской кампании Ш. было поручено экзаменовать иностранных врачей, желавших поступить на русскую службу. 2 сентября 1831 г. он был назначен главным доктором всех варшавских госпиталей.

В следующем году 2 августа он был назначен генерал-штаб-доктором армии и председательствовал в целом ряде комиссий.

Кроме того, около года он исполнял еще обязанности председателя Варшавского Медицинского Совета для экзамена лекарей и фармацевтов разных степеней.

За свои труды по разным комиссиям Ш. 10 июля 1832 г. был награжден орденом св. Станислава 2-й степени со звездой, а 28 февраля 1833 г. получил полную пенсию по 1500 руб. в год. 18 июля того же года, ввиду выраженного им желания, он был переведен старшим врачом в Рижский госпиталь.

Прослужив в Риге около полутора лет, он 14 декабря 1834 г. был назначен старшим врачом Московского военного госпиталя и "за отлично усердную службу при Рижском военном госпитале" был награжден 4000 р. В 1837 году был погашен числившийся на нем казенный долг в 16000 р. Наконец, 8 декабря 1838 г. он был назначен первым президентом Императорской Медико-Хирургической академии.

Эту должность занимал он в течение 12 лет, до смерти.

Здесь деятельность Ш. выразилась в следующих мероприятиях.

При нем введено было преподавание в академии французского языка (17 июля 1839 г.), присоединен 2-й сухопутный военный госпиталь (13 января 1840 г.), учреждены: кафедра сравнительной анатомии и физиологии (21 июня 1841 г.), кафедра госпитально-терапевтической клиники и психиатрии (29 января 1842 г.), кафедра госпитальной хирургии с патологической и хирургической анатомией (2 февраля 1842 г.), кафедра акушерской и детской клиники (1 сентября 1842 г.), сверхштатная кафедра общей патологии, общей терапии и врачебной диагностики (28 июня 1848 г.), присоединен морской госпиталь (1849 г), выработано новое постановление об избрании профессоров на вакантные кафедры (в 1848 г.), устроен при академии ботанический сад (1843 г.), увеличено число казеннокоштных воспитанников (1847 г.), выработаны новые правила для экзамена на ученые медицинские степени (1845 г.), учреждены премии за сочинения представляемые студентами на заданные темы. Boобще, вся двенадцатилетняя деятельность Ш. в академии представляет почти непрерывный ряд реформ и полезных нововведений.

Помимо занятий по академии, он еще много работал в качестве члена Военно-Медицинского Ученого Комитета, Медицинского Совета и многих других временных медицинских комиссий.

Ш. напечатал только одну статью "О чуме" ("Военно-Медицинский Журнал" зa 1825 г. № 3). Он еще оставил богатый медицинский журнал, который вел почти во всю свою службу, отрывки из которого напечатаны К. К. Зейдлицем в "Записках по части врачебных наук" (1844 г. кн. 3 и 4). Служба Ш. в Петербурге была отмечена следующими наградами: 16 апреля 1842 г. ему было пожаловано 2000 десятин земли и через год орден св. Станислава 1-й степени, 7 апреля 1846 г. он получил орден св. Анны 1-й степени, а еще через два года Императорскую корону к этому ордену и знак отличия беспорочной службы за XL лет; последней наградой его был орден св. Владимира 2-й степени, пожалованный ему 16 сентября 1850 г. Как человек Ш. отличался сердечной добротой, радушием и обходительностью, не любивший ни лести, ни низкопоклонства, всегда охотно помогавший всякому обращавшемуся к нему. Хотя Ш. ничего не печатал, но он пользовался большим авторитетом и уважением, как у нас, так и за границей.

Так он был избран членом Варшавского Медицинского Совета, бывшей Виленской Медико-Хирургической Академии, общества русских и немецких врачей в С.-Петербурге, С.-Петербургского фармацевтического общества, Московского физико-медицинского общества, Венского медицинского общества, Эрлангенского физико-медицинского общества и многих других ученых обществ и учреждений.

С редким самоотвержением, не щадя собственной жизни, он сначала ухаживал за больными на полях сражения, потом в течение трех эпидемий чумы и двух холеры боролся с ними и наконец, последние двенадцать лет с таким же рвением, несмотря на значительную усталость и упадок сил, посвящал себя для образования новых врачей. 6 июня 1851 г. с Ш. сделался удар, после которого осталось сильное воспаление легких, осложнившееся тифозными припадками.

В сентябре того же года к припадкам грудной болезни присоединилось еще страдание сердца, сведшее его в могилу.

Он скончался 20 сентября 1851 г. на 65 году от рождения. "Военно-Медицинский Журнал" за 1851 г. № 2, за 1852 г. № 1, биографический очерк Я. Чистовича. — Формулярный список за 1841 г. — "Rapport de l''Academie royale de medecine sur la peste et les quarantaines, fait au nom d''une commission" par M. le docteur Prus. Paris, 1846. — Г. Прозоров "Материалы для истории С.-Петербургской Медико-Хирургической Академии" СПб. 1850 г. Ястребцев. {Половцов} Шлегель, Иван Богданович президент Имп. медико-хирург. академии с 1839 г., лейб-медик 1830 г., непременн. член Воен.-мед. ученого комитета 1844 г.; р. 1787 г., † 1851 г. 20 сент. {Половцов}