Щербатов князь Григорий Алексеевич

— сын известного Московского генерал-губернатора князя Алексея Григорьевича, родился во Франции, в городе Монпелье, 20 декабря 1819 г. Получив блестящее домашнее образование, Щ. в 1835 г. поступил в С.-Петербургский университет на юридический факультет и окончил его в 1838 г. со степенью кандидата.

По выходе из университета он в 1839 г. определился в Киевский гусарский Е. И. В. принца Максимилиана Лейхтенбергского полк. Затем в том же году был прикомандирован к Кавалергардскому Ее Величества полку, а в 1842 г. перешел на гражданскую службу старшим советником Московского губернского правления.

В 1848 г. Щ. перевелся в министерство Народного Просвещения и был назначен помощником попечителя Московского учебного округа, а в 1850 г. перемещен помощником попечителя С.-Петербургского учебного округа и занимал эту должность по апрель 1855 г.; затем с 26 августа 1856 г. Высочайшим повелением определен был попечителем того же округа и оставался в этой должности по 18 июля 1858 г., когда по прошению был уволен от службы.

Самостоятельная деятельность Щ. в качестве попечителя Спб. учебного округа была непродолжительна, тем не менее она осталась в истории Спб. университета надолго памятной, как светлый момент между двумя мрачными эпохами.

Он остался редким примером, как истинный "попечитель", действовавший не только властью, но и заботливым участием к молодому поколению, которое по самой молодости так склонно к увлечениям и ошибкам и, по недостатку опыта, так нуждается в том, чтобы университет был для него действительно alma mater. Университет умел ценить высокие качества Щ., и в 1858 г. он был избран им в почетные члены. В истории университетов имя Щ. остается памятно еще и тем, что с самого вступления его в должность попечителя им поднят был важный вопрос о пересмотре и переработке университетского устава 1835 г. Им составлен был новый проект устава, и хотя последний еще не был тогда утвержден окончательно, некоторые предположенные в нем изменения начали осуществляться уже с 1859 г. Впоследствии проект должен был пройти известные законодательные инстанции и наконец, по рассмотрении в Государственном Совете, в июне 1863 г. удостоен был Высочайшего утверждения и вступил в действие как устав для всех российских университетов.

Щ. не оставил без внимания и средних и низших школ, уставы которых также были представлены им в проектах.

В качестве попечителя Спб. учебного округа Щ. был, по тогдашнему устройству цензурного ведомства, председателем С.-Петербургского цензурного комитета.

Это было трудное дело, так как, с одной стороны, с наступлением эпохи великих реформ все больше и больше сказывалась потребность известного простора для общественного мнения и литературы, а с другой стороны, была еще крепка цензурная рутина прежних времен, доходившая в угнетении печати до последних пределов.

Вместе с князем П. А. Вяземским Щ. приобрел тогда общее сочувствие просвещенных людей защитой, насколько то было возможно, печатного слова от тяготевших на нем стеснений.

Прибавим еще одну черту из времени попечительства кн. Щ. в Петербургском университете.

В ту пору начинавшегося обновления русской государственной и общественной жизни университеты, со своей стороны, желали расширить свои научные силы, но, пока новый устав еще не обеспечил их в этом отношении, они не были богаты средствами для посылки молодых ученых за границу, что было необходимо для большего успеха их научных трудов.

Щ. из своих личных средств предоставил Петербургскому университету стипендию для этой цели, рассчитанную на два года. Очень интересуясь службой в министерстве Народного Просвещения, Щ. предавался ей всей душой. Вполне разделяя просвещенные взгляды графа Уварова, он прилагал их на деле и старался управлять округом, основывая свою деятельность не на полицейских мерах, а на обращении к лучшим сторонам человечества, и в особенности оказывая молодежи доверие и развивая в ней чувство ответственности.

Но графа Уварова не стало. Настало совсем иное время, и, не чувствуя себя в силах одному бороться против направления, ему несочувственного, кн. Григорий Алексеевич решился оставить любимую им должность и подал в отставку.

С 1861 по 1864 г. Щ. состоял С.-Петербургским губернским предводителем дворянства.

В это время вспыхнуло польское восстание; вся Европа, под предлогом защиты угнетенной Польши, была готова кинуться на Россию, со всех сторон сыпались угрожающие дипломатические ноты; тогда кн. Щ. в собрании С.-Петербургского дворянства произнес горячую речь в ответ на дерзость иностранных держав и вызвал из среды представителей дворянства самый воодушевляющий ответ. Посреди криков и грома рукоплесканий было решено составить записку, в которой изъявить все негодование С.-Петербургского дворянства на неслыханную дерзость держав, вмешавшихся во внутренние дела России, и готовность жертвовать собой, чтобы дать им надлежащий отпор. Записка эта была препровождена, через министра внутренних дел, министру иностранных дел кн. Горчакову для Всеподданнейшего представления Государю Императору.

По окончании первого трехлетия предводительства кн. Григорий Алексеевич отказался вторично баллотироваться.

Вскоре затем он был выбран гласным в С.-Петербургскую думу, в первые выборы по преобразованию городского положения в 1870 г., и в продолжение нескольких лет принимал деятельное участие в городском самоуправлении.

К этому приблизительно времени относится и обширная земская деятельность Щ. С 1864 г. он председательствовал в СПб. собрании сельских хозяев, одним из основателей которого был сам, причем, занимая эту общественную должность, старался создать из названного собрания нечто вроде земского клуба для предварительной дебатировки в публичных и всем доступных заседаниях более важных общественных вопросов.

Щ. был также одним из учредителей комиссионерства "Работник", учрежденного в видах распространения в России усовершенствованных сельскохозяйственных машин. Отдаваясь всегда вполне своему делу, кн. Григорий Алексеевич никогда не удовлетворялся формальным его выполнением, но стремился разрешить его по существу.

Вступив в конце 40-х годов в управление наследственными имениями, он не мог помириться с отрицательными сторонами крепостного права, сразу отменил дворню и барщину и занялся организацией крестьянского самоуправления на началах, весьма схожих с действующими в настоящее время. В имениях, управляемых им, крестьяне пользовались всей землей без исключения за определенный оброк; бурмистр назначался из их же среды, и ни разу кн. Щ. не пригласил управляющего из иностранцев (как было тогда в моде) или даже из посторонних людей. В его имениях им были устроены ссудосберегательные кассы; рекрутский набор, столь тяжелый в то время, производился по строго определенной системе жеребьевки, весьма схожей с теперешней; телесное наказание было отменено.

В двух случаях особенно проявилось попечение князя о его крестьянах, а именно: не успев как-то посетить одного из своих имений в течение двух лет, Щ. узнал из жалоб крестьян, что под видом экономической запашки, произведенной будто бы вольнонаемным трудом, бурмистр ввел в имении барщину.

Князь немедленно удалил от должности бурмистра и, вместе с конторщиком лично проверив за два года все жалобы, произвел расчет, сколько каждому приходилось получить заработной платы, и велел немедленно уплатить всем. Кроме громадного месячного труда, на это потребовалась еще и весьма значительная сумма денег. Другой пример не менее говорит в пользу гуманного помещика.

Когда при сформировании Владимирского ополчения, в состав одной дружины которого имели поступить крестьяне имений его жены, Щ. обещал им просить о своем назначении в дружину, чтобы заботиться о них в походе, и приказом 1 мая 1855 г. был определен в государственное подвижное ополчение Владимирской губернии, в дружину № 122, с переименованием в капитаны.

Приказом начальника ополчения 21 мая того же года он был назначен командующим этой дружиной и оставался с нею до апреля 1856 г. Командуя дружиной, Щ., чтобы ободрить людей, большую часть похода совершал пешком и каждый вечер на ночлеге объезжал все деревни, в которых дружина была расквартирована, дабы убедиться лично, что люди размещены и накормлены.

Одну роту он вооружил на свои средства бельгийскими штуцерами.

К концу похода из собравшейся экономической суммы ополченцы были доставлены из Киевской губернии во Владимирскую на подводах, и оставшиеся деньги розданы им по рукам. Заветной мыслью князя Григория Алексеевича было устроить выкуп крестьянских наделов посредством учрежденных им ссудосберегательных касс, в которых свободный капитал достиг значительных размеров.

В имениях его Владимирской губернии крестьяне при выкупе получили столь хорошие по качеству и большие наделы, что часть их и поныне сдает на сторону.

Сильным огорчением для Щ. был (не единичное тогда явление в России) отказ крестьян других имений идти на выкуп и, несмотря на все убеждения, желание остаться на даровом наделе.

Впрочем, наряду с этим были у Щ. и другие огорчения, в значительной мере развившие в нем скептическое настроение.

Последнее обстоятельство, а также и болезни вынудили Щ. провести последние годы своей жизни почти исключительно за границей.

Он скончался в Генуе 4-го ноября 1881 г. "Имп. С.-Петербургский университет и течение первых 50-ти лет его существования", истор. записка, СПб., 1870 г., стр. 316. — "Журнал Мин. Нар. Просв.", 1863 г. ("По поводу нового университетского устава"). — А. Скабичевский, "Очерки истории русской цензуры", СПб., 1892 г., стр. 399, 406, 418, 421. — "Всенаучный словарь" Клюшникова, ч. 3. — "С.-Петербургские Ведомости", 1867 г., № 32; 1869 г., №№ 98, 334. — "Весть", 1869 г., № 101. {Половцов} Щербатов, князь Григорий Алексеевич д. с. с., попечитель СПб. университ. (1856—1858 г.), председатель СПб. собрания сельских хозяев; род. 1819, † 4 нояб. 1881 г. {Половцов}