Шереметев Василий Петрович

— ум. в 1659 г., второй сын Петра Никитича Шереметева и жены его Феодосии Борисовны, урожденной княжны Долгорукой.

Служебная деятельность Ш. становится известной со Смутного времени, в печальные дни которого он, как и большинство тогдашних русских людей, часто менял свои политические воззрения.

Но по воцарении династии Романовых В. П. Ш. является ревностным слугой сперва Михаила Феодоровича, а затем Алексея Михайловича.

В марте 1610 г. мы видим Ш. во главе большого отряда, посланного Тушинским вором против изменивших ему литовских людей. Когда Тушинский был был оттеснен к Калуге — Ш., наряду со многими другими боярами и стольниками, присягнул королевичу Владиславу.

В апреле 1612 г. он находился в земском ополчении, под предводительством кн. Дм. М. Пожарского, как это видно из его подписи под грамотой, разосланной кн. Пожарским из Ярославля 7-го апреля 1612 г. по всем городам, с увещанием о присоединении к земскому ополчению для защиты отечества.

В 1613 г., вскоре по вступлении на престол Мих. Феод. Романова, Ш. был послан им к кн. Дм. Мамстр.

Черкасскому с "жалованным словом" за его "Бельскую службу", т. е. за взятие г. Белой. С 4-го августа 1614 г. до весны 1615 г. Ш. и его товарищ, И. А. Колтовской простояли с войском в Дорогобуже, готовые идти под Смоленск по первому требованию кн. Дм. Мастр. Черкасского.

По возвращении весной 1615 г. в Москву, Ш. находился, "по крымским вестям", с передовым полком за рекой Яузой. Во второй половине августа 1619 г. он сопровождал царя Михаила Феод. и мать его инокиню Марфу Ивановну в их богомольном походе в Макарьевский Унженский монастырь.

Поход продолжался более двух месяцев и был весьма затруднителен, вследствие дождливой погоды, разгрязнившей дороги. 31-го августа царственные богомольцы прибыли в Ростов, где на другой день, т. e. 1-го сентября, по случаю новолетия, был обед у царя и Ш. смотрел в большой стол. На обратном пути из Макарьевского Унженского монастыря, уже в октябре, царь Мих. Феод. тешился рыбной ловлей на Волге и послал из Ярославля своему отцу, патриарху Филарету Никитичу гостинец с Ш.: белугу, пять осетров и девять стерлядей.

В 1623 г. Ш. был воеводой в Свияжске, где главное внимание его должно было быт направлено на отношения к инородцам — татарам, чувашам и черемисам.

В марте 1624 г. он вернулся в Москву.

На другой день свадьбы царя Мих. Феод. с княжной Марией Влад. Долгорукой, т. е. 20 сентября 1624 г., он был назначен наряжать вина за царским столом, но служба эта не состоялась, вследствие опасной болезни молодой царицы.

В 1625 г. Ш. был пожалован в комнатные стольники, и с тех пор редкая придворная церемония проходила без его участия: он сопровождал царя в его загородных богомольных "походах", находился весной 1625 г. при отпуске персидских послов, на второй свадьбе царя Михаила Феод. с Евдокией Лукьян.

Стрешневой 5-го февраля 1626 г. сказывал в кривой стол, за которым сидели поезжане; в 1627—1629 г. обедал за царским столом, на родильных и крестинных обедах, по случаю рождения царевны Ирины, царевны Пелагеи и царевича Алексея.

В 1630—33 гг. имя Ш. не встречается в разрядных записях, а в 1634—39 гг. он был воеводой в Нижнем Новгороде.

За это время воеводства мы находим интересные сведения о Ш. в "Описании путешествия по Московии и Персии" Олеария, секретаря голштинского посольства, дважды приезжавшего в Московское государство — в 1634 и 1636 гг. В первый свой приезд голштинские послы, располагая ехать в Персию Волгой и Каспийским морем, вошли в заочные сношения с Ш., отправив к нему в Нижний Новгород корабельного мастера Михаила Кордеса с шестью его товарищами, для построения корабля.

Во второй приезд посольство направилось из Москвы в Нижний, куда и прибыло 11 июля 1636 г. прямо на свой корабль, уже совершенно построенный.

Пришлось прожить в Нижнем — почти три недели, чтобы снарядить корабль и запастись съестными припасами.

По поручению послов Олеарий и известный путешественник по Индии, Мандельсло, в сопровождении русского переводчика Ганса Арненбака и пристава Род. Матв. Стрешнева, отправились 24 июля в город к воеводе Ш., чтобы поблагодарить его за доброе расположение и услуги, оказанные корабельным мастерам, проживавшим в Нижнем целый год, и вручить ему в подарок драгоценную вещь, ценой в сто рейхсталеров.

По отзыву Олеария, Ш. был человек очень вежливый, умный, веселый и находчивый.

Он устроил им торжественную встречу, дружески принял их, благодарил за подарок и, угощая медовыми пряниками, водкой и медами разных сортов, вел веселые и остроумные разговоры, по мнению Олеария — несвойственные русским.

Ш. был одет в кафтан из золотой парчи, а комната, в которой он принимал Олеария и Мандельсло, была убрана коврами, занавесями, серебряными блюдами и кубками.

Голштинские послы выехали из Нижнего 30 июля 1636 г. Ш. подарил им на дорогу двадцать свиных окороков и разные другие припасы и велел своему дьяку Пустынникову проводить их несколько верст вниз по Волге, чтобы убедиться, что плавание на вновь построенном корабле будет благополучно.

Ш. возвратился в Москву с нижегородского воеводства весной 1639 г., но оставался там недолго: 5 мая он был у государя у руки и уехал, по его указу, в Мезенск, с вновь набранным полком, на случай "прихода крымских ногайских людей". В конце 1640 года Ш. отозван с этой береговой службы, а 17 марта 1641 г. пожалован из дворян московских прямо в бояре. У сказки стоял окольничий Мих. Мих. Салтыков, а боярство сказывал думный разрядный дьяк Иван Гавренев; в тот же день Ш. был приглашен к царскому столу и сидел на втором месте, рядом с двоюродным братом царя Михаила Феодоровича, кн. Ив. Бор. Черкасским.

Год спустя, 27 марта 1642 г., в день поставления патриарха Иосифа, Ш. обедал с ним у царя Мих. Феод. в Золотой палате, а затем, согласно "чину" этого постановления, водил три дня подряд за повод лошадь, на которой патриарх Иосиф объезжал Москву. 3-го апреля того же года, в Вербное воскресенье, он обедал у патриарха.

В 1645 г. на Московский престол вступил Алексей Михайлович и решил отпустить датского королевича Вольдемара, с 21 января 1644 г. жившего в Москве, в качестве жениха сестры его, царевны Ирины Михайловны;

Ш. было поручено проводить королевича Вольдемара до рубежа, причем королевичу заявлено, что боярин Василий Петрович Шереметев "знатнее и больше князя Юрия Андреевича". Это заявление было сделано, чтобы показать, что Ш., назначенный провожать королевича, знатнее кн. Юрия Андр. Сицкого, который встречал его в конце 1643 г. Королевич Вольдемар был на отпуске у царя Алексея Михайловича 13-го августа, а по выходе из Золотой палаты, по приглашению Ш., отправился со всей свитой к нему в дом и принял от него угощение.

Два дня спустя королевич выехал из Москвы по Смоленской дороге в Вязьму.

Согласно наказу, впереди королевича ехали стряпчие, дворяне, московские жильцы и стрельцы.

За королевичем следовали Ш. и дьяк Анисим Трофимов, а за ними — королевичевы дворяне со своими людьми.

На самом рубеже королевич "дружески" простился с Ш., подарил ему два кубка и вороного коня, и в течение получаса королевич со своей свитой с одной стороны и Ш. с другой — обменивались салютными выстрелами из пистолетов и ружей. 28 сентября 1645 г. произошло торжественное венчание на царство Алексея Михайловича, и Ш. принимал в этом торжестве весьма видное участие: под его надзором были перенесены из Казенного двора в Успенский Собор Животворящий Крест Господень и все регалии; он же доложил Алексею Михайловичу, когда все было готово для венчания, а во время следования его в Успенский Собор, шел впереди всех, рядом с государевым духовником, Благовещенским протопопом Стефаном; перед миропомазанием царь передал ему державу и Ш. хранил ее до конца "венчания". На другой день, т. е. 29 сентября, царь Алексей Михайлович принимал в Золотой палате всех явившихся "поздравить его на государстве". Многие дарили царя, в том числе и Ш.; он поднес: серебряный золоченый кубок, весом 2 ф. 84 золотн; атлас золотный по лазоревой земле, мерой 8 арш. 2 в.; сорок соболей, у них двадцать хвостов; всего на 66 p. В течение трех дней у царя были пиры и раздача наград; между прочим, пожалован в бояре кн. Яков Кудин-Черкасский, боярство которому сказывал Ш.. В 1645—46 гг. Ш. был начальником Разбойного приказа. 1-го февраля 1646 г. из Разряда была объявлена роспись, по которой Ш. и его товарищ кн. Сем. Петр. Львов назначены, для береженья от крымских и ногайских людей, стоять в г. Карпове с передовым полком; затем обстоятельства несколько изменились и: по новой росписи, они стали в Курске.

Вследствие предложения Московского правительства вступить в союз против крымцев, польский король Владислав приказал гетману Николаю Потоцкому начать переговоры с русскими воеводами о совместных действиях против татар. Для этих переговоров были назначены кн. Никита Ив. Одоевский, с титулом наместника астраханского, и Ш., с титулом наместника новоторжского.

В конце 1646 г. на береговую линию были посланы другие воеводы, и Ш. возвратился в Москву, где прожил до августа 1648 г. Он воспользовался этим временем, чтобы выпросить у своего двоюродного дяди Феод. Ив. Шереметева такой документ, который обеспечивал бы за ним завещанные вотчины даже в том случае, если бы завещание Феодора Ивановича осталось неутвержденным.

Дело в том, что все сыновья Ф. И. Шереметева умирали в детском или отроческом возрасте, а потому его двоюродные племянники Иван, Василий и Борис Петровичи Шереметевы считали себя единственными законными наследниками его родовых вотчин и требовали, чтобы он распределил эти вотчины между ними, а отнюдь не оставлял бы своим дочерям — Ульяне Феод. Головиной и кн. Евдокии Феод. Одоевской (Анна Феод., будучи монахиней, в наследстве не участвовала).

В июле 1648 г. Вас. Петр. Ш. получил от Феодора Ивановича данную на те родовые вотчины, которые записаны на его долю в духовном завещании, т. е. на сельцо Мещериново, часть Кускова и село Песочню, с прибавлением двух деревень в Рязанском уезде — Стенькино и Демкиной, первоначально назначенных его брату Ивану Петровичу, скончавшемуся 8 июня 1647 г. Данная эта была немедленно явлена в Поместном приказе, а в августе того же 1648 г. В. П. Ш., вместе со своим младшим сыном Матвеем Васильевичем, выехал из Москвы на воеводство в Казань водяным путем, т. е. Москвой-рекой, Окой и Волгой.

В течение этого долгого пути Ш., вероятно, не раз останавливался в прибрежных селах и в одну из таких остановок встретил в приволжском селе Григорове известного протопопа Аввакума, приехавшего в свое родное село отдохнуть от всех нововведений, возмущавших его в Москве.

В то самое время, как Ш. пристал к с. Григорову, туда вошли вожатые с плясовыми медведями, при звуках домр и бубнов, а протопоп Аввакум, считая такое зрелище великим соблазном, не только прогнал вожатых, но разломал "хари" и бубны и отнял у них двух медведей, одного из которых сильно ушиб, а другого выпустил в поле. За такое самоуправство Ш. взял Аввакума к себе на "струг", долго бранил его и расстался с ним весьма недружелюбно.

Пробыв воеводой в Казани ровно год, Ш. вернулся в Москву уже в декабре 1649 г., а в начале 1650 г. увидался с Аввакумом на государеве дворе и помирился с ним в царских сенях, после чего младший брат Аввакума сделался даже духовником жены Василия Петровича.

Отличаясь любознательностью, Ш., вскоре по выпуске в 1649 г. из Печатного двора Уложения царя Алексея Михайловича, купил два экземпляра этой книги. И до воеводства в Казани, и по возвращении оттуда, Ш. не раз обедал у царя Алексея Михайловича и у патриархов Иосифа и Никона, во время богомольных загородных "походов" царя "ведал" иногда Москву, сопровождал царя к Троице; в апреле 1653 г., в Вербное воскресенье, следовал за государем в торжественном шествии патриарха Никона на осляти, причем царь сам вел под уздцы осла, а 29 июня 1653 г., за царским обеденным столом в Золотой палате, к которому был приглашен патриарх Никон, сидел на первом боярском месте. После земского собора 1653 г., на котором было решено воевать с Польшей, Ш. получил 5 октября 1653 г. приказание идти в Новгород, собрать там ратных людей и выступить с ними в поход к Литовскому рубежу; товарищем к нему был назначен родной дядя царя — окольничий Сем. Лукьян.

Стрешнев.

Весной 1654 г. отряду Ш., состоявшему из 30—36 тысяч исключительно новгородских и псковских ратных людей, указано наступать на Полоцк.

Ш. перешел рубеж в конце мая, а 1-го июня взял, почти без боя, Невельский замок; с сеунчем об этом он послал к царю Гр. Гавр. Хомутова, а сам пошел дальше. 16-го июня, верстах в двенадцати от Полоцка, при деревне Юровичи, Ш. нанес сильное поражение польскому отряду Соколинского, а 17-го июня взял Полоцк, после приступа, продолжавшегося целый день. Получив известие о взятии Полоцка, царь Алексей Михаилович послал 3-го июля к Ш. комнатного стольника кн. Юр. Ив. Ромодановского со своим жалованным словом и о здоровье спрашивать.

После того Ш. одержал еще несколько новых побед в Белоруссии, а в половине сентября обложил оба замка г. Витебска, считавшегося лучшей литовской крепостью на Двине. У Ш. было в это время 20000 войска и 20 пушек и он упорно осаждал Витебск, который и был наконец взят 22 ноября, после "безмерного приступу", продолжавшегося целые сутки, причем разрушены до основания оба замка. В западной Европе распространился слух, что при взятии Витебска перебиты все жители, даже дети; на самом же деле Ш. пощадил всю местную шляхту, с которой договорился по пунктам, и выпустил ее на свободу, несмотря на то, что царь Алексей Михайлович указал давать эту льготу лишь в тех случаях, когда города сдавались без боя. 1-го декабря 1654 г. прибыл в Витебск комнатный стольник Феод. Аброс. Лодыженский с государевым милостивым словом "за промысел" и со строгими вопросными статьями, по поводу самовольного выпуска витебских шляхтичей и заключения с ними договора.

В этих статьях, написанных в виде наказа Лодыженскому, говорится между прочим про Ш.: "позабыв нашу государскую милость к себе, нас, великого государя, прогневал, а себе вечное бесчестье учинил, начал добром, а совершил бездельным". Витебских шляхтичей велено было сослать в Казань, а имущество их частью раздать солдатам, частью отобрать на государя. "Будет уехали, — читаем в наказе, данном Лодыженскому, — воротить и сказать тож; а будет не воротят, и на него Василья (т. е. Вас. Петр. Шереметева) пошуметь гораздо, что он без нашего указа так учинил". Кроме того Лодыженский должен был передать Ш. приказ царя остаться осадным воеводой в Витебске, а весной 1655 г. быть в полковых воеводах.

Неизвестно, какие доводы представил Ш. в свое оправдание относительно выпуска витебской шляхты, но в ответ на приказание остаться в Витебске, Ш. послал государю челобитную, в которой просил отпустить его с витебской службы, ссылаясь на то, что он "стар и увечен и болен и, будучи на государеве службе, оскудал: есть нечево и лошадей кормить нечим; а на Москве дворишко разорилось, и животишка все пропали, и людишка разбрелись, и в деревнишках крестьянишка померли". Царь Алексей Михайлович не только не отозвал Ш. в Москву, но несколько позже, в указе, объявленном всем ротным людям, весьма резко высказался против подобных челобитен, называя их "ворчаньем". В этом указе царь Алексей Михайлович советовал служить "безо всякого ворчанья, и переговоров бы отнюдь не было; кто и скуден, и о том милости просить у государя, а не ворчать и не бежать с службы; а кто будет с радостию служить до отпуску, там узрит, какая его государская милость будет". Не отпустив Ш. со службы, царь Алексей Михайлович назначил на воеводство в Витебск его сына, стольника Матвея Васильевича, а самому Василию Петровичу велел идти в Великие Луки и собираться там с людьми для предполагаемого похода в Курляндию.

Придавая большое значение потере Полоцка и Витебска, поляки, с наступлением 1655 г., стали пытаться занять дороги, ведущие к Витебску, чтобы не допустить туда подвоза съестных припасов.

Польский военачальник кн. Лукомской хотел выждать отъезда из Витебска Вас. Петр. Ш., но тот, узнав в двадцатых числах января о его приближении с многочисленным войском, послал против него своего сына Матвея Вас., который, с помощью военной хитрости, разбил все войско кн. Лукомского, отнял у него обоз, многих ратных людей перерубил, а остальных загнал в реку, и они потонули, так как лед под ними не выдержал и подломился.

Вслед за этим сражением Вас. Петр. Ш. отправился в Великие Луки, а к Рождественским праздникам 1655 г. возвратился в Москву.

За свою службу в "литовских походах" он получил от царя "шубу атлас золотной, да кубок, да 500 рублей денег, да к старому его окладу придачи 170 рублев". При составлении в 1656 г. в Разряде росписи воевод по полкам, Ш. был наконец помещен в список тех лиц, которые, за старостью и увечьем, оставлялись на Москве.

Освобожденный от полковой службы, он был по прежнему приглашаем к царскому столу и продолжал нести службу при дворе. 5-го марта 1656 г. Ш. был назначен в третью, так наз. "большую" встречу антиохийского патриарха Макария, при входе его в Золотую палату, на отпуск к царю, а 6 июля и 21 сентября 1658 г. он встречал в Грановитой палате и угощал там за царским столом грузинского царевича Теймураза.

Последний приезд Ш. ко двору был, на сколько известно, 3 апреля 1659 г. в Светлый праздник, когда он сидел за государевым столом в Золотой палате, на втором месте после боярина Бор. Ив. Морозова.

Он скончался в 1659 г., но мы не знаем ни месяца, ни числа его кончины.

Вас. Петр. Ш. был женат на Евдокии Богдановне Полевой.

От этого брака у него было два сына и одна дочь: Петр Вас. Большой ум. 29 апр. 1690 г., Матвей Вас. ум. 10 июня 1657 г. и Марфа Вас. бывшая в замужестве за кн. Львом Александр.

Шляковым-Чежским.

Составлено на основании "Рода Шереметевых", соч. А. П. Барсукова.

СПб. 1882—1884 гг., книги II, III и IV. В. Корсакова. {Половцов}