Рибас Иосиф де
(don Ioseph de Ribas-y-Boyons) — адмирал; родился в Неаполе 6 июня 1749 г.; отец его, дон Михаил де Рибас, испанский дворянин из Барселоны, вступил в Неаполитанскую службу и умер директором Министерства Государственного управления и военных сил (Official-Мауer de la Secretaria de Estado y Guerra), занимав эту должность более 19 лет. Его жена (мать Иосифа) была Маргарита Пленкет, из благородной ирландской фамилии лордов Дункан и Фингальд (Duncan et Fingald). Молодой Иосиф де Рибас получил хорошее образование, особенно в отношении европейских языков, умел, как сказано в формуляре о его службе, не только читать и писать по-испански, но знал также языки: итальянский, латинский, английский, французский и немецкий (позднее он обучился и русскому языку) и "имел познания в математике". Фердинанд IV, король обеих Сицилий, в воздаяние заслуг, оказанных Государству Михаилом де Рибасом, пожаловал, декретом 4 июля 1765 г., 17-летнего его сына Иосифа подпоручиком в Самнитский пехотный полк (Regimento Samnio d''Infanteria), в котором он оставался до начала 1769 года, когда был призван по своим семейным делам в Ирландию.
На пути он познакомился в Ливорно с начальником Российских войск и флота на Средиземном море графом А. Г. Орловым-Чесменским.
Граф Орлов предложил ему вступить в Российскую службу, де Рибас охотно на это согласился, скоро принял участие в деле похищения злополучной самозванки княжны Таракановой и затем, по увольнении из Королевских Неаполитанских войск майором, явился в 1772 г. в Петербург из Ливорно, с рекомендательными письмами графа А. Г. Орлова, и принят был на службу в Сухопутный Шляхетный Кадетский Корпус капитаном (6 марта 1774 г.), а затем, 11 апреля того же года, уволен был в первую армию, под начальство графа П. А. Румянцева, волонтером на всю предстоявшую первую Турецкую кампанию.
Находясь в отдельном корпусе генерал-поручика M. Фед. Каменского, Рибас участвовал в сражениях: под Козлицем, y Эни-Базара и Буланика и затем, по заключении Кучук-Кайнарджидского трактата, прибыл в Петербург, где, в награду за свои заслуги и в уважение ходатайства его покровителя графа Орлова, Императрица Екатерина II пожаловала его в капитаны Кадетского Шляхетного Корпуса, что равняло его с чином премьер-майора армии. Занимая в Корпусе должность цензора, де Рибас был произведен, 21 апреля 1776 г., в подполковники, приобрел расположение известного И. И. Бецкого (одно время начальника Корпуса), с побочной дочерью которого, Настасьей Ивановной Соколовой, вступил в брак 27 мая 1776 года. Должность цензора не соответствовала ни наклонностям, ни живому характеру де Рибаса: его привлекала военная, боевая карьера, а потому он уже в 1779 г. был снова перечислен в армейские полки полковником.
В конце 1780 года он назначен был командиром незадолго перед тем сформированного Мариупольского легкоконного полка и определен в команду генерал-поручика де Бальмена, начальствовавшего тогда над Херсонским отрядом.
По приезде Потемкина в Новороссийский край (в мае 1780 г.), де Рибас имел случай сделаться ему известным; затем он участвовал в походах для занятия Крыма (1783—1784 г.) и, наконец, начал свое военное, довольно блистательное поприще в Турецких войнах при особе главнокомандующего Екатеринославской армией.
В течение 1788 года, Рибас принимал участие в сражениях с Турецким флотом на Днепровском лимане, за что был награжден орден св. Владимира 3-ей степени.
Участвуя во всех делах с неприятелем, он взял 7 ноября 1788 г. с Черноморскими казаками (недавно из остатка Запорожцев учрежденными) остров Березань, лежащий близ лимана сего имени и укрепленный Турками для усиления обороны Очакова.
Взятием этого острова Рибас облегчил самый штурм Очакова (6 декабря 1788 г.), в котором он также участвовал, и последовавшее затем взятие этой сильной крепости.
По его приказанию Кошевой Атаман Черноморцев, полковник Чепега, ходил вдоль берегов Черного моря до Хаджибея, — Турецкого замка, стоявшего на северо-запад от Очакова, у самых укреплений, и истребил построенные на берегу магазины, в которых хранились огромные запасы муки, пшена и овса, принадлежавшие неприятелю.
Большую половину следующего, 1789 года де Рибас хотя не принимал участия в военных действиях, но деятельно старался всеми средствами сделать свою службу полезной для нового отечества.
Зная, с какою трудностью доставалось России судостроение на Черном море, он предложил свой проект — удачно исполненный впоследствии, — как добывать затопленные лансоны (затопленные легкие военные суда Турецкого флота) со дна морского и как обращать их в гребные и канонерские суда, столь полезные в мелких водах; этим он значительно усилил едва рождавшуюся тогда Черноморскую гребную флотилию.
За эту важную услугу Потемкин назначил бывшего одно время при нем дежурным генералом де Рибаса командиром авангарда в корпусе генерала Гудовича, направленном к Днестру.
Де Рибас, не теряя времени, со своим отрядом пошел усиленным маршем к лиманам и подошел к Хаджибею.
Это был небольшой Турецкий замок, неправильно построенный на крутом берегу моря. После решительного штурма 14 сентября 1789 г. Рибас овладел им, а также двумя турецкими судами; за это он был награжден орденом св. Георгия 3-ей степени и св. Владимира 2-ой степени.
Затем он двинулся на Белгород, или Аккерман,— крепость, стоящую на Днестровском лимане, одну из важнейших в Буджаке в то время. 30 сентября 1789 г. Аккерман был взят. Де Рибас, оставив небольшой отряд флотилии в Хаджибее, пошел к Дунаю. Таким образом вся Очаковская область от Буга до Аккермана была им завоевана.
После этого де Рибас отправил к Бендерам часть лодок Черноморских казаков, по Днестру, на помощь отряду, командированному туда Потемкиным, а сам вошел в Дунай с гребной флотилией, которой сделан был начальником.
Позднее время года не позволило ему действовать далее, и взятием Бендер, важнейшей крепости на Днестре (12 ноября), была окончена кампания 1789 года. На другой год де Рибас попеременно был при главнокомандующем и при флотилии, а затем, 20 октября 1790 г., овладел, крепостями Тульча и Исакча (13 ноября 1790 г.) и, несмотря на быстро приближающуюся зиму, оказал большое содействие Суворову при знаменитом штурме крепости Измаил, 11 декабря 1790 г.: он составил план штурма, одобренный Суворовым.
Содействие де Рибаса во взятии этой крепости было очень важно; по мнению современников, без его помощи со стороны Дуная эта крепость, при влиянии дурного времени года, могла бы еще долго держаться.
За взятие Измаила де Рибасу была пожалована, указом 1791 г. марта 25, шпага с алмазами и, кроме того, 800 душ в Полоцкой (Могилевской) губернии, потомственно.
В том же 1791 г. Рибас был произведен в контр-адмиралы.
В этом году он принимал участие в военных действиях с турками, способствовал наведению моста при переправе армии через Дунай, а затем, командуя кавалерийским отрядом в сражении при Мачине, искусным движением решил битву в пользу нашей армии. Рибас был за это награжден орденом св. Георгия 2-ой степени и св. Александра Невского.
Он участвовал затем в переговорах о мире с турками и, в качестве депутата, подписал Ясский трактат 29 декабря 1791 года, как генерал-майор и командующий гребной флотилией.
С окончанием войны окончилось и военное поприще де Рибаса, на котором он выказал себя, по словам Богдановича, отважным кавалеристом, непоколебимым и смелым моряком, составителем сложных военных соображений, которые с решительностью проводил в исполнение.
Он часто имел важные поручения от Потемкина и Суворова, который говорил, что для него с Рибасом нет ничего невозможного; великий полководец брался, как говорят, с Рибасом и отрядом в 40000 овладеть Константинополем.
По окончании войны де Рибас ввел свою гребную флотилию на зимовку в Херсонский и Хаджибейский порты, а сам жил в Херсоне, где впоследствии была квартира командуемого им Черноморского Гренадерского корпуса.
Для устроения приобретенных от Турок земель и для удержания их за нами, учреждена была в Херсоне Экспедиция строения южных крепостей, под начальством Суворова и Екатеринославского Правителя Каховского; под их распоряжением действовали: де Рибас, вскоре (в 1793 году) пожалованный в вице-адмиралы, и князь Волконский, командовавший войсками в отсутствии Суворова, отправленного в Польшу.
Истинными строителями крепостей Днестровской линии были де Рибас и состоявший под его командой инженер-полковник де Волан. В то же время происходили суждения об избрании места для военно-торгового порта на Черном море, как для пребывания в оном военного флота, особенно гребного, так и для прихода различных купеческих кораблей.
Де Рибас предлагал избрать таким местом Хаджибей; вице-адмирал Мордвинов и Херсонское Адмиралтейство — Очаков.
Все они отстаивали горячо в Петербурге избранные ими места; отсюда произошли неприятности между де Рибасом и Мордвиновым.
Рибас успел склонить в свою пользу преемника Потемкина, графа П. А. Зубова, который из сведений, доставленных де Воланом и губернаторами: Каховским и его преемником Иосифом Хорватом, убедившись, что в Хаджибее местность говорит в пользу предлагаемого здесь порта, высказался и со своей стороны в пользу проекта де Рибаса.
Вследствие этого последовал Высочайший рескрипт на имя вице-адмирала де Рибаса от 27 мая 1794 г., в котором было выражено, что, "уважая выгодное положение Хаджибея при Черном море и сопряженные с оным пользы, признали Мы нужным устроить там военную гавань купно с купеческой пристанью... Устроение гавани сей Мы возлагаем на Вас и всемилостивейше повелеваем вам быть Главным Начальником оной, где и гребной флот Черноморской, в вашей команде состоящий, впредь главное расположение свое иметь будет; работы же производить под надзором генерала графа Суворова-Рымникского, коему поручены от Нас все строения укреплений и военных заведений в той стране... Мы надеемся, что вы не токмо приведете в исполнение сие благое предположение Наше, но что, ведая, колико процветающая торговля споспешествует благоденствию народному Государства, потщитеся, дабы созидаемый вами город представлял торгующим не токмо безопасное от непогод пристанище, но защиту, одобрение, покровительство и, словом, все зависящие от вас в делах их пособия, через что, без сомнения, как торговля Наша в тех местах процветет, так и город сей наполнится жителями в скором времени". Рибасу были предоставлены обширные полномочия по устройству Хаджибея (или Одессы), причем в течение 5 лет отпущено было на постройки почти два миллиона рублей.
Но расход этих денег не был предоставлен неограниченному усмотрению де Рибаса: постройки производились сперва под надзором Суворова, а с 1795 г. — князя П. А. Зубова, с которым Рибас успел сойтись, бывая в Царском Селе, и стать в отличные с ним отношения.
Рибас вместе с инженером Францем де Воланом приступил немедленно к гидравлическим исчислениям и к измерениям залива и порта, а вместе с тем к изготовлению материалов для предназначенных построек.
Ввиду трудности и обширности задачи, — на совершенно пустом месте выстроить город с 3 гаванями и заселить его, — Рибас учредил особую Экспедицию строения города и Гавани Гаджибея с купеческой пристанью и поставил во главе ее упомянутого де Волана.
Вскоре было приступлено к сооружению большого мола, малого жете, чтобы образовать гавань для гребных судов, эллингов и верфи для починки судов, а также двух пристаней с набережными для купеческих кораблей.
Кроме того, шли большие работы по планировке берега между жете и краем высокого берега для помещения карантина, адмиралтейских магазинов и таможни; означенные сооружения, по торговому значению Одессы, надлежало устроить немедленно, — и 17 июня 1794 г. было уже утверждено Высочайшее Положение об устройстве карантинного и таможенного управления, причем повелено Хаджибейской таможне и порту именоваться впредь Одесскими.
Немного позднее, в 1796 г., были отпущены еще новые суммы на постройку соборной церкви, госпиталя, магистрата, дома для главного Начальника.
Де Рибас развел в самом городе большой сад на двух десятинах (перешедший позднее к его брату майору Феликсу де Рибасу) и завел в 5 верстах от Одессы дачи. В 1796 г. он заложил небольшую верфь на реке Днепре—для постройки мореходных лодок и транспортов.
Одновременно де Рибас заботился об увеличении города и его населения и о привлечении жителей в основанный им город. Переселяющимся в Одессу Рибас испросил различные привилегии, как-то: льготу на десять лет от платежа податей и постоя; ссуды от казны на постройку домов; отвод мест в городе для построек и т. д. Раздача таких мест и самое дозволение селиться в городе было предоставлено полному усмотрению де Рибаса, по ордеру князя Зубова от 31 мая 1794 г., причем он должен был наблюдать, чтобы город наполнялся, с одной стороны —торгами и промыслами, для него полезными, с другой — обывателями благомысленными и верность подданническую сохраняющими.
При военной же гавани не дозволять поселяться никому, кроме флотских служителей.
Рибас по преимуществу привлекал в Одессу единоверные нам народы, страдавшие под турецким игом, а в особенности греков.
С этой целью он представлял, что было бы полезно устроить часть большого числа греков, перешедших в наше подданство из Архипелага, и поселить их в Одессе или в ее окрестностях, полагая, что по их примеру переселятся в Россию и другие их соотечественники и дадут новую жизнь городу, тем более, что они по преимуществу люди промышленные и торговые.
Екатерина II, по докладу князя Зубова, утвердив это предложение, в рескрипте выразила надежду, что попечением Рибаса эта часть с желаемым успехом проведена будет в совершенство.
На этом основании Рибас таковых переселенцев, из Архипелага по преимуществу, частью поселял на Пересыпи в Одессе же, а других направлял в Тамань и выдавал им при этом пособия деньгами, хлебом, лесом и т. под. Позднее, в 1796 г., разрешено было по его же представлению переселять в Новороссийский край чиншевую шляхту из завоеванных от Польши областей.
Население Одессы и ее торговое сословие настолько увеличилось, что Рибас уже в 1795 г. испросил разрешение Императрицы на учреждение в Одессе магистрата, на что последовал указ 14 ноября 1795 г.; затем он устроил вольный рынок (ныне Старый базар) и красные ряды для торговли мануфактурными товарами.
С целью же привлечь в Одессу торговлю крымской солью, он устроил для ее склада большие магазины.
В 1796 г. он имел возможность учредить в Одессе биржу и открыть ее с большим торжеством 30 октября 1796 года. Вскоре после кончины Екатерины II Император Павел I уволил князя Платона Зубова от должности Екатеринославского, Вознесенского и Таврического Генерал-Губернатора; на его место назначен был Екатеринославским, а вскоре Новороссийским Военным и Гражданским Губернатором генерал-лейтенант Бердяев (указ 16 декабря 1796 г.), а затем, указом от 26 декабря 1796 года, "находящаяся в бывшей Вознесенской губернии Комиссия строения южных крепостей и Одесского порта" упразднена; все работы, сею производившиеся, были приостановлены, а самые строения оставлены; сам же основатель Одессы, вице-адмирал де Рибас был сменен.
Тогда же на его место назначен был контр-адмирал Пустошкин, которому поручено было обревизовать хозяйственную часть города.
Кроме того, вице-адмиралу Н. С. Мордвинову, по словам его дочери, предоставлено было решить судьбу де Рибаса и даже дозволено было сослать его в Сибирь, по поводу слухов о различных злоупотреблениях, допущенных им по строению Одессы.
Однако, де Рибас не только не был сослан, но не был в чем-либо обвинен и вскоре был назначен членом Адмиралтейств-коллегии.
В конце января 1797 г. он уехал в Петербург и более в Одессу не возвращался, хотя всегда питал к ней сильную привязанность.
В Петербурге он продолжал поддерживать дружеские сношения с вице-канцлером Паниным, а также со старым своим знакомым лордом Витвортом, занимавшим тогда пост английского посла, и, как говорят, между ними установилось сближение и произошел обмен мыслями о положении дел в Империи.
Рибас 2 января 1798 г. был назначен генерал-кригскомиссаром и затем командирован был в Ревель для осмотра Морской госпитали, после чего послан был для осмотра всех тех мест, где чинились комиссионерами заготовления провианта, с целью изыскания средств к выгодной покупке и доставке его в С.-Петербург.
За хорошее исполнение порученной ему комиссии, как выражено в указе 8 мая 1799 г., Рибас был произведен в адмиралы и назначен, сверх возложенных на него должностей, управляющим Лесным Департаментом, с оставлением в звании генерал-кригскомиссара.
Однако, спустя весьма непродолжительное время, именно 1 марта 1800 г., он уволен был от службы за злоупотребления в лесных доходах.
Несколько месяцев спустя, 15 ноября 1800 г., Панин был удален от должности и уехал в Москву, а приятель его де Рибас 30 октября того же года снова принят был на службу и назначен присутствовать в Адмиралтейств-коллегии и определен помощником вице-президента Адмиралтейств-коллегии Голенищева-Кутузова.
Болезненное состояние последнего доставило де Рибасу возможность являться к Императору с личными докладами; он скоро успел обворожить Государя своим умом и Имп. Павел І был очень к нему благосклонен;
Рибас, однако, не успел воспользоваться расположением Государя: в конце ноября 1800 г. он занемог и 2 декабря 1800 г. скончался.
Говорят, граф Н. П. Панин не отходил от его смертного одра, опасаясь как полагают, каких-либо разоблачений с его стороны.
В последнее время в русской литературе появились указания на участие де Рибаса в деле о цареубийстве 11 марта 1801 года. По словам князя Лобанова-Ростовского, мысль о заговоре против Императора Павла I, принадлежавшая Н. П. Панину, сохранялась в глубокой тайне между ним, английским посланником Витвортом и де Рибасом, который, по словам других, был по слан от Витворта и Жеребцовой к Н. П. Панину для передачи ему предположения о заговоре.
А. С. Шишков в своих Записках говорит, что по общему мнению де Рибас первый замышлял против Павла I, и остается еще под сомнением, кого бы он предал: его ли заговорщикам, или заговорщиков — ему. Граф Л.Л. Беннигсен в своих Записках также говорит, что Рибас с Паниным первые составили план перемены царствования.
Из этих слов различных свидетелей, не совсем согласных между собой в показаниях, трудно придти к заключению об участии де Рибаса в составлявшемся против Императора заговоре, в исполнении которого он, очевидно, уже не участвовал.
Де Рибас похоронен в Александро-Невской лавре. От брака своего с Соколовой он имел только двух дочерей.
В городе Одессе пьедестал памятника Императрицы Екатерины II украшен также и фигурой де Рибаса.
Моск. Отд. Общ. Арх. Глав. Штаба, выписки из дел Военной Коллегии за 1774 год, книга определений и журналов Коллегии за апрель месяц, формул. списки Мариупольского легкоконного полка; "Государственный Архив", раз. ХI, № 1817 и № 1120; A. Скальковский, Первое тридцатилетие г. Одессы. 1793—1823 гг., Одесса. 1837; его же, Адмирал Иосиф де Рибас и основание г. Одессы, Одесса. 1836 года; Одесса в 1794—1894 годах, издание Одесского Городского Обществен.
Управления, 1895, т. I; Столетие г. Одессы, с портретами, Федорова, Одесса. 1894; А. И. Маркевич, Город Качибей или Хаджибей, Одесса. 1894; А. Скальковский, Из прошлого города Одессы, стр. 190—261; Надлер— Одесса в первые эпохи ее существования, Одесса. 1893; Биографии: Рибаса, Ришелье, кн. Воронцова, Одесса. 1894, издание Кирилло-Мефодиевск.
Общества;
Смольянинова, История г. Одессы, Одесса. 1853; "Русский Архивг" 1866, стр. 929; 1867 г., стр. 933; 1871 г., стр. 1524; 1876, III; 1880 г., ч. І, стр. 294; 1883 г., № 1; "Записки Одесского Общества истории и древностей", т. 8 и 9 по преимуществу;
А. Скальковский: Адмирал до Рибас и завоевание Хаджибея в 1761—1797 г., Одесса. 1889; П. И. Сумароков, Досуги Крымского судьи; А. С. Шишков, Записки, т. І, стр. 5; Н. И. Богданович, Походы Румянцева;
Архив графа Мордвинова, изд. В. А. Бильбасовым;
Н. К. Шильдер, Император Павел I; Камер-фурьерский журнал 1776 года, май; Полн. Соб. Законов, первое, т. XXIII; Общий Морской список, 1890 г., СПб., ч. IV; История Кавалергардов, под редакцией С. А. Панчулидзева, т. II, стр. 261. П. Майков. {Половцов}
