Радецкий Федор Федорович

— член Военного Совета, почетный член Николаевской Академии Генерального штаба, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, почетный гражданин городов Полтавы и С.-Петербурга, родился в 1820 году и происходил из дворян Полтавской губернии.

Поступив в 1834 году в кондукторскую роту Главного Инженерного Училища и произведенный в 1838 г. в унтер-офицеры, Р. по экзамену выпущен был в 1839 году в полевые инженер-прапорщики, с оставлением при Училище для прохождения курса наук в инженерных офицерских классах.

По окончании курса через два года, Р. был выпущен из Главного Инженерного Училища на действительную службу в Инженерный корпус и получил назначение в Варшавскую инженерную команду, откуда в 1842 году переведен был на Кавказ — в Грузинский инженерный округ, где и начал свое боевое поприще, оказав ряд боевых отличий.

В 1843 году в отряде генерал-майора Безобразова он участвовал в походе против горцев из станицы Невинномысской к реке Урупу, а 1—2-го мая того же года — в переправе через эту реку в виду громадного скопища горцев, а также в передвижении отряда к реке Большому Зеленчуку и в отражении неприятеля от станицы Бекешевской, после чего преследовал разбитого неприятеля по Кумскому ущелью. 11-го мая назначен с отрядом на постройку отдельной оборонительной башни в верховьях реки Кубани, при каковой работе и находился по 7-ое ноября.

В следующем, 1844 году он участвовал в походе Чеченского отряда генерал-адъютанта Нейтгарда от Таш-Кичу к реке Ярык-Су и в переправе через эту реку 7-го июня, после чего отряд направился к крепости Внезапной близ деревни Андреевой. — 13-го июня происходил бой с горцами при селении Зурамакент и занятие деревень Инчхе и Костала, а на другой день — движение отряда через Хубары и Гертму к Теренгульскому оврагу, где расположились огромные скопища Шамиля, открывшего канонаду по отряду.

Назначенный 17-го июня в отряд генерал-майора Фрейтага, Радецкий участвовал в походе через Черкей в Темир-Хан-Шуру, где, по приказанию начальника инженеров, производил съемки мензулою около аула Черкей и временно заведовал работами по возведению мостового укрепления и моста в этом ауле. 1-го июля, за отличие по службе, Р. произведен был в подпоручики, а 7-го июля выступил из Темир-Хан-Шуры в Бурундук-Кале и затем к Ирганаю, где участвовал в перестрелке с горцами и в отражении нападения на ариергард.

Возвратившись обратно в Темир-Хан-Шуру, Радецкий был назначен в отряд генерал-майора Пассека, с которым выступил в Евгениевское укрепление, где и находился до 28-го августа.

С этого времени начинается ряд небольших походов, набегов, рекогносцировок и экспедиций против горцев и непокорных жителей аулов Новый и Старый Буртунай, Салатау, Гуни, причем базой отряду служило Евгениевское укрепление. 15-го сентября Радецким был сожжен аул Зубуту и мост через реку Сулак под сильным огнем противника, а 17-го он участвовал в штыковой атаке горцев, засевших в лесу и теснивших наш ариергард при возвращении в лагерь.

В 1845 году в отряде, собранном в селении Джангутай под начальством генерал-майора князя Кудашева, Р. участвовал в походе отряда для усмирения волновавшихся селений Акуши, Оглы и Лаваши, а затем в обратном движении через Урму под общим начальством Главнокомандующего генерал-адъютанта князя М. С. Воронцова. 5-го июня, под личным руководством Главнокомандующего, он участвовал в штурме горы Анчимеер и за отличие в этом деле произведен в поручики.

После сражений при урочище Буцур-Кале и Андрио-Дедо до соединения войск главного отряда при укреплении Удачном Р. участвовал в устройстве дороги в Мичикальском ущелье. 8-го и 9-го июня Радецкий руководил постройкой укрепления ниже перевала Кирк, а 11-го и 12-го совершил переход на позицию при селении Цилитль для соединения с отрядом генерал-майора Д. В. Пассека; 13-го числа, с двумя сотнями Моздокских казаков, совершил рекогносцировку Бурцукальского прохода в Андию и занял селение Гоцатль-Анди. В тот же день Р. участвовал в деле со скопищами Шамиля, занявшего сильную позицию на высотах Азам, в штурме позиции неприятеля и совершенном его поражении. 21-го июня у Занак-Бака Радецкий участвовал в рукопашной схватке при отражении неприятеля.

После прибытия 5-го августа в Темир-Хан-Шуру, Радецкий выступал 1-го декабря в отряде генерал-лейтенанта Лабинцева против неприятеля, расположившегося в Кулеуме и Оглы. В 1846 г., с 14-го января и по 15-ое июня, он находился в Чеченском отряде, в составе которого совершил переходы к крепости Грозной и оттуда в крепость Воздвиженскую, а после этого участвовал в экспедициях против горцев в Гехи, в переправе через Гойшу, при занятии укрепления Мартанау и во взятии с боя неприятельских завалов.

Со взятием этого пункта Р. соединился с отрядом генерал-майора Нестерова, после чего с 18-го по 28-ое января войска занимались вырубкой и истреблением леса под беспрерывной канонадой горцев; в периоде этого же времени Радецким были построены 3 плотины на реке Вамрике для водопоя, и он участвовал в жарких делах с чеченцами у рек Натхой и Фортанги со сбитием неприятельских орудий и отражением конницы; 28-го января — при следовании отряда полковника барона Меллер-Закомельского из крепости Воздвиженской в деле с огромной партией чеченцев и при передвижении всего отряда к крепости Грозной; 3-го февраля в поисках сотни Гребенских казаков к аулу Гертле, схватке с чеченцами и отбитии у них 119 штук скота, а 15-го и 16-го в отбитии еще стада баранов и другого рогатого скота. Высланный 2-го марта из крепости Грозной в Ханкалинское ущелье для рубки дров, Радецкий подвергся нападению партии в 300 чеченцев, которые были отражены штыками. 5-го марта у Закан-Юрта чеченцы пытались отбить обратно скот, но были отброшены.

После сбора всего отряда, P. 14-го апреля выступил с ним на реку Сунжу против вторгнувшегося Шамиля, причем подполковник Костырко удачно отбил 5 атак чеченцев на эту колонну.

После возвращения отряда в Грозную к крепости подступил 20-го июля Налба-Сибдула, который был отбит пушечным огнем. По роспуске этого отряда Радецкий был переведен в Кавказский саперный батальон, где назначен командующим 3-ею саперною ротою. В июле 1847 года он отправился в С.-Петербург для поступления в Императорскую Военную Академию (ныне Академия Генерального штаба), окончив курс которой по 1 разряду и с производством в штабс-капитаны, отправился в действующую армию, в 5-ый пехотный корпус, действовавший против Венгерских мятежников в Трансильвании и находившийся в городе Германштадте.

После прекращения военных действий, 23-го августа 1849 года, Р. возвратился в придунайские княжества и оттуда вместе с 5 корпусом (5-го апреля 1850 года) — в пределы Империи.

По возвращении в Россию Радецкий опять просился на Кавказ, вследствие чего был командирован на службу в отдельный Кавказский корпус, куда и отправился в ноябре того же 1850 года. За отличные успехи в науках в Императорской Военной Академии P. был произведен (22-го декабря) в капитаны с переводом в Генеральный штаб. Назначенный по прибытии на Кавказ в отряд генерал-майора П. Н. Слепцова на Нижней Сунже, Радецкий участвовал в работах по заселению этой области и по устройству двух станиц — у бывшего аула Алхан-Юрт и у аула Самашки.

Эти меры были важны для прикрытия линии по Тереку и для полного обладания краем, так как он заселялся казаками и пехотными резервами.

Неприятель препятствовал ходу работ, но всегда был отбиваем с большим для него уроном; особенно жестоко чеченцы были наказаны 7-го июля, когда они бежали, бросив скот и оружие.

В этих враждебных против отряда действиях более всего принимали участие жители Нагорной Чечни, которые, надеясь на свои неприступные позиции, не только сами постоянно нападали на нас, но подстрекали уже покорившихся нам Карабулаков и Галашевцев.

Чтобы прекратить это, генерал-майор Слепцов скрытно собрал в лесах Алхан-Юрта и на правом берегу Ассы два отряда, силою в совокупности 11 рот пехоты и 5 орудий и напал внезапно главною колонною вверх по лесистому ущелью реки Чехи, с казаками в обход, на хутора гнездившегося здесь населения, отогнав у жителей весь скот, обратив население в бегство и истребив все их имущество.

Другой отряд под начальством войскового старшины Предсмирова так же удачно вторгся в ущелье реки Шалажи и истребил или захватил все имущество рассеянных хищников.

Озлобленные потерею своего достояния чеченцы, собравшись в значительных силах в верховьях рек Чехи, Шалажи, Рошни, Урус-Мартана и Чонта, напали на отступавший, обремененный добычею отряд, но стойкость пехоты и казаков, отличный порядок и распорядительность начальников не допустили неприятеля исполнить свои замыслы и произвести какое-либо расстройство в войсках.

В особенности главной колонне пришлось вынести жаркий бой с бросавшимися в шашки чеченцами, отражая их штыками.

Здесь много помогли пущенные своевременно 14 ракет, которые произвели сильное расстройство в рядах неприятеля.

В этих делах чеченцы потеряли своего известного предводителя Наиба Магомет-Мирза-Анзорова, много влиятельных старшин и, по показаниям верных лазутчиков, до 200 человек убитыми и ранеными.

После такого поражения, видя, что их неприступные позиции оказались доступными нашему оружию, многие жители Нагорной Чечни стали искать нашего покровительства.

В июле этого года Радецкий был командирован Главнокомандующим Кавказским корпусом генерал-адъютантом князем М. С. Воронцовым в Кубу для собирания сведений, после вторжения неприятеля в Кайтах и Табасарань, о предприятиях Гафли-Мурата и Шамиля и о возможной степени содействия со стороны местных жителей, что и было им исполнено с точностью и успехом.

В течение 1852 года Радецкий состоял в Лучекском отряде под начальством генерал-майора Волкова, участвовал в походе из Самурского округа к Гельмецу, при занятии Курдула, при истреблении этих двух аулов и до полного очищения Горных Магалов вплоть до бегства Даниэля-Бека 29-го июня. После возвращения генерал-майора Волкова через селение Цухури в Прикаспийский край, Радецкий перевелся в Дагестанский отряд на Кутишенские высоты. 30-го июля отряд выступил с Кутишенских высот на Турчидах, а оттуда через Дюзь-Майдан и селение Губдени в Темир-Хан-Шуру, куда и прибыл 15-го сентября, а 17-го ноября — в отряд генерал-майора Волкова у укрепления Евгениевского, затем переправился через реку Сулак, участвовал в ночном движении на возвышенность Дюзь-Тау, при истреблении неприятельских завалов в Теренгульском овраге и при сожжении запасов сена и хлеба у Старого Буртуная, после чего 19-го ноября возвратился в Темир-Хан-Шуру. Назначенный исполняющим должность старшего адъютанта в штабе командующего войсками Прикаспийского края по части Генерального штаба, Радецкий за отличие, оказанное в делах с горцами на Лезгинской линии, получил 16-го декабря именное Монаршее благоволение в Высочайшем приказе.

С 1853 по 1862 год включительно P. все время находился в походах против горцев, причем особенные отличия были оказаны им в 1853 году. Произведенный в апреле этого же года в подполковники, Радецкий был утвержден в должности, а еще через год назначен заведующим штабом командующего войсками в Прикаспийском крае. Оставаясь в этой должности в течение года, Радецкий был назначен начальником штаба 21-ой пехотной дивизии и войск в упомянутом крае. За отличие в делах против горцев в 1855 году и за взятие в плен в Табасарани главных преступников и возмутителей Р. был произведен в полковники, а в кампанию 1857 года, за командование отрядом в сражении с горцами при урочище Джантай-Гол и за дело в Салатавии, ему объявлено дважды Монаршее благоволение.

В 1858 году, назначенный командиром Дагестанского пехотного полка, Радецкий совершил множество блестящих дел против горцев, вследствие чего подвиги Дагестанского полка стали известны всему Кавказу.

В том же году за отличие в делах с горцами во время действий в Ичкерии и Аухе Радецкий был награжден золотою саблею с надписью "за храбрость". По окончании военных действий на Кавказе Радецкий был назначен начальником штаба Терской Области, и в 1861 году принял деятельное участие в экспедиции Ичкеринского отряда, причем за отличие в делах с горцами произведен в генерал-майоры с оставлением в занимаемой должности и с зачислением по Генеральному штабу. Следующие два года P. провел в экспедициях за Кубанью и в 1863 году назначен помощником Начальника Кавказской гренадерской дивизии.

После покорения Кавказа Радецкий командовал 38-ою пехотною дивизиею и за отличие по службе награжден в 1867 году орденом Св. Станислава 1-й ст. с мечами, за отличие по службе в 1868 году произведен в генерал-лейтенанты и назначен начальником 21-й пехотной дивизии, в 1870 году награжден орденом Анны 1-й ст. с мечами, а затем командовал 9-ой пехотною дивизиею.

В 1876 г. он был назначен командиром 8-го армейского корпуса, в каковой должности и принимал участие в войне 1877—1878 года. В первый период этой кампании, с объявления войны 12-го апреля 1877 года, Радецкий выступил с 8-м армейским корпусом из Кишинева и 19-го апреля перешел Румынскую границу, переправившись у Леова через Прут. Согласно маршрутам Главного штаба, со вступлением в пределы Румынии действующая армия должна была двинуться четырьмя колонками; из них левая (в состав которой входили 8-й армейский корпус, 11-я кавалерийская дивизия, 2 горных батареи, 23-й казачий полк, 2 сотни пластунов, 4-я стрелковая бригада и сводная Кавказская казачья дивизия, под общим начальством генерал-лейтенанта Радецкого) двинулась от Бестамака на Фальчи, Галац и Браилов, откуда 8-й корпус направился к Бухаресту, 11-я кавалерийская дивизия к Облешти-Ноу, прочие же части колонны, под начальством генерал-лейтснанта Скобелева 1-го, к Журже. При выборе места переправы через Дунай, Его Императорское Высочеетво Главнокомандующий о своем решении совершить переправу у Зимницы сообщил вечером 9-го июня одному только генерал-лейтенанту Радецкому, войска которого в ночь на 15-е и должны были начать переправу под общим его руководством и под непосредственным начальством Свиты Его Величества генерал-майора Драгомирова.

Немедленно после переправы войска вступили в бой у Систова и взяли этот город при личном участии Е. И. Высочества Главнокомандующего и принца Александра Баттенберга.

Во 2-й период войны, после переправы через Дунай, 8-му корпусу приказано было, 18-го июня, следовать за передовым отрядом генерал-майора Гурко, служа ему частным резервом. 30-го июня головные части корпуса прибыли в Тырнов, после чего корпус сосредоточился на Янтре, выдвинув авангарды к Обретенику.

После ряда перестрелок и мелких стычек, со взятием перевала Бердек и деревни Беброва, 7-го июля был занят отрядами генерал-адъютанта князя Святополк-Мирского и генерал-майора Гурко Шипкинский перевал, а 19-го июля Радецкому было приказано удерживать линию Сельва — Шипка — Елена. 21-го числа Гурко занял позицию при южном входе в Хаинбогарское ущелье и предполагал, укрепившись здесь, выжидать перехода главных сил в решительное наступление через Балканы.

Но Радецкий, которому он был подчинен, признавая положение передового отряда рискованным, приказал Гурко отступить, что он и исполнил, не тревожимый турками, 25-го числа. 7-го августа армия Сулеймана-паши приблизилась к деревне Шипка. В это время войска Радецкого, около 40 тысяч, имевшие назначением, кроме обороны перевала, еще обеспечивание, со стороны Ловчи, левого фланга войск против Плевны и правого фланга Рущукского отряда со стороны Осман-Базара и Сливно, были раскинуты на 130-верстном пространстве отдельными отрядами, причем на Шипке было всего около 7 тысяч против 60-ти таборов (около 40 тысяч) турок. Радецкий предполагал, что армия Сулеймана вероятнее всего двинется к Осман-Базару на соединение с армией Мехемета-Али, или на Елену для действия во фланг, но уже 7-го августа выяснилось, что против Елены у турок незначительное количество регулярных войск; вследствие этого, а также вследствие получения тревожных известий с Шипки 8-го числа, Радецкий направил на перевал из Габрова 4-ю стрелковую бригаду. 9-го августа турки штурмовали в лоб сильнейшую часть русских позиций на Шипкинском перевале.

Отчаянные атаки продолжались 6 дней, после чего Сулейман отвел свои войска несколько назад. Тяжело было положение защитников Шипки и их бесстрашного доблестного начальника, который с незначительными силами должен был удерживать энергичное наступление всей армии Сулеймана-паши. К 11-му августа наши войска на Шипке понесли настолько большой урон, что положение защитников к полдню этого дня стало критическим, так как и боевые запасы приходили к концу. Между тем на выручку спешила 4-я стрелковая бригада, которую лично вел генерал Радецкий.

Видя измученность людей, которые при жаре до 40° R. едва передвигали ноги, Радецкому пришла в голову мысль посадить стрелков на казачьих лошадей.

Стрелки по 2—3 человека вскочили на лошадей, усталость исчезла, и они как раз вовремя подоспели на выручку товарищей, которые уже начинали колебаться, уступая натиску превосходных сил неприятеля.

Военная история оценит по достоинству этот замечательный марш Радецкого к Шипке. Появление свежего отряда и бесстрашного начальника вызвало единодушное "ура" защитников, подняло мгновенно дух солдат, — и турки были отброшены.

Во время самого разгара жаркого боя генерал Столетов посоветовал Радецкому в одном месте ехать рысью, так как это место беспрерывно обстреливалось турками.

Радецкий остановил лошадь, постоял немного и сказал: "Подлецы, скверно стреляют". В десятом часу вечера Радецкий объезжал все позиции и благодарил храбрых защитников.

Вообще атаки с 9-го по 14-е августа на гору св. Николая — ключ Шипкинской позиции — отличались упорною настойчивостью и настолько были сильны, что, например, 12-го августа сам Радецкий должен был стать перед войсками и лично водил их в штыки. За такую блестящую оборону перевала он был награжден бриллиантовою шпагою с надписью: "За оборону Шипки с 9-го но 14-е августа 1877 года". Отбитием августовских атак дело еще не было окончено: надо было удерживать Шипку во что бы то ни стало. Пятинедельный период кампании с 19-го июня по 25-e августа был критическим для русской армии в Болгарии, так как решительное и успешное наступление турок против одного из флангов нашего растянутого расположения не только вынудило бы остальные к отступлению, но могло повести и к отрезанию их от Дуная. Особенно опасно было положение отряда Радецкого, как наиболее отдаленного от Дуная, и был даже возбужден вопрос об очищении Шипкинского перевала, но мысль эта была оставлена после личного осмотра перевала начальником штаба армии и совещания его с генерал-лейтенантом Радецким.

Турки не воспользовались благоприятною для них обстановкою, ограничиваясь бомбардировками и бесплодными, безумными атаками на деревню Зелено-Древо и гору св. Николая, тогда как положение русских с каждым днем улучшалось: в течение августа месяца русская армия была усилена шестью дивизиями и одной стрелковой бригадой (всего 85 тысяч), из которых 2-я пехотная дивизия и 3-я стрелковая бригада были двинуты к Сельви и образовали резерв для войск Радецкого.

Между тем с половины сентября наступила суровая зима, и защитникам Шипки выпала трудная доля бороться не только с неприятелем, но и с природою.

Турки обстреливали Шипку беспрерывно с трех сторон, и начальник штаба 8 корпуса, генерал-майор Дмитровский находил положение отряда весьма опасным, допускал обход и предсказывал, что если не пришлют подкреплений, то "все здесь ляжем, никто не уйдет". Радецкий как-то неохотно соглашался на прибытие подкреплений, но наконец согласился и вытребовал одну бригаду 2-й пехотной дивизии.

Навсегда останется в обществе память о том утешительном впечатлении, какое в тяжелые дни одной из Плевненских неудач произвела телеграмма Радецкого, окруженного со всех сторон и уже готового погибнуть, не сдавая перевала: "На Шипке все спокойно", что означало, что Сулейман бездействует, и потому все благополучно. 5-го сентября, после четырехдневной подготовки артиллерийским огнем, турки штурмовали гору св. Николая, но потерпели полную неудачу.

На южном фронте Шипкинской позиции армия Реуфа-паши, хотя и превосходила в силах войска Радецкого, но не решалась что-либо предпринять, и Реуф считал себя на то в праве, раз Сулейман бездействовал; лишь обе стороны укреплялись и усиливали свои позиции у Шипкинского перевала.

В начале ноября Реуф-паша был назначен военным министром, а его место занял Ахмет-Эюб, который передал начальствование над главной частью своей армии у Шипки Весселю-паше. Желая чем-нибудь ознаменовать свое вступление в командование, Вессель-паша 9-го ноября атаковал гору св. Николая, но очень неудачно, так как был отбит с большим уроном.

С половины ноября наступили лютые морозы и частые снежные бураны; войска страдали от неприятеля меньше, чем от морозов и болезней, и число заболевших и отморозившихся доходило до 400 человек в день; часовых сносило ветром в овраги.

К концу этого месяца в 20 батальонах было свыше 5-ти тысяч больных, но генерал-лейтенант Радецкий непоколебимо оставался на своем посту. После падения Плевны, 28-го ноября, было решено усилить отряды Гурко и Радецкого, чтобы возможно скорее форсировать ими линию Балкан, вследствие чего Е. И. Высочество Главнокомандующий приказал немедленно по прибытии подкреплений к этим отрядам начать переход через горы. Для обеспечения флангов отряда Радецкого был назначен отряд генерал-майора Карцова на правом фланге, а отряду генерал-майора Деллинсгаузена велено прикрывать левый фланг Радецкого. 10-го декабря от осадной Плевненской армии Радецкому были посланы подкрепления: 16-я пехотная дивизия, 3 батальона 3-ей стрелковой бригады, 4-й саперный батальон и 9-й казачий полк. — 3-й период войны. Генерал Радецкий, даже после прибытия 16-ой пехотной дивизии, считал атаку Весселя-паши операцией очень рискованной, так как прямая атака турецких позиций у перевала была немыслима, а обход по снегам невозможен.

Поэтому, получив приказание о начале наступления, Радецкий 19-го декабря телеграфировал Главнокомандующему, прося отложить движение от Шипкинского перевала до появления отряда Гурко в долине Тунджи, что заставило бы турок очистить их позиции без боя. Но так как Гурко находился в значительном отдалении и не мог оказать скорого содействия Радецкому, то E. И. Высочество Главнокомандующий не изъявил согласия на эту телеграмму; к тому же в Главной Квартире считали силы Весселя-паши не свыше 15-ти тысяч, а Радецкий считал их в 30—40 тысяч. Вследствие новых представлений Радецкого, ему были посланы 22-го числа еще 30-я пехотная дивизия и 3 полка 1-ой кавалерийской дивизии, причем было подтверждено приказание начать переход в наступление 24-го декабря.

Для исполнения воли Главнокомандующего в штабе 8-го армейского корпуса остановились на очень смелом и даже рискованном плане двойного охвата турецких позиций у Шипки, то есть, оставив на перевале достаточной силы заслон, обойти эти позиции с обоих флангов.

Ввиду такого решения к 24-му декабря войска были сосредоточены в следующих пунктах: центр, под личным начальством генерал-лейтенанта Радецкого, — 14-я пехотная дивизия, Брянский полк и 2 саперные роты — на Шипке; правая колонна, под начальством генерала Скобелева 2-го, — 16-я пехотная дивизия, 3 стрелковых батальона, 2 саперных роты, 7 дружин болгарского ополчения, 1 казачий полк, Уральская сотня, одна горная и одна полевая батареи — близ селения Зелено-Древо; левая колонна, под начальством генерал-адъютанта князя Святополк-Мирского, — 9-я пехотная дивизия без Брянского полка, 4-я стрелковая бригада, 30-я пехотная дивизия, одна рота сапер, болгарская дружина, одна горная и две полевых батареи и один казачий полк — в городе Травне.

Правой колонне предстоял переход в 16—20 верст, а левой около 45. Обе колонны должны были подойти к турецким позициям к 26-му числу, к вечеру, а 27-го утром атаковать.

Колонна князя Святополк-Мирского 27-го числа вошла в соприкосновение с турками и вступила с ними в бой. Правая же колонна встретила на своем пути большие трудности, вследствие чего не могла выполнить план в точности и подошла к турецким позициям лишь утром 28-го числа. Генерал Радецкий все время наблюдал за движением обходных колонн с горы св. Николая, откуда в ясную погоду открывался обширный горизонт.

Кроме того, получая все время донесения от начальников отрядов, он мог составить ясное понятие о ходе дел. Видя затруднительное положение отряда князя Святополк-Мирского и для облегчения действий обеих колонн, Радецкий в 12 часов дня 28-го числа сказал: "Пора кончать" и повел фронтальную атаку на турецкие позиции, несмотря на то, что местность для этого была весьма неудобна.

Атака эта была произведена 2-ой бригадой 14-ой пехотной дивизии, которая потеряла в этот день 1700 человек, но зато удержала против себя 22 табора турок и почти всю их артиллерию, поставив турок в безвыходное положение.

Результатом дружного действия всех трех отрядов под общим руководством Радецкого было пленение всей шипкинской армии Весселя-паши. В этом деле нами взяты в плен 41 табор (около 32-х тысяч), 103 орудия и 6 знамен.

Наши же потери во всех трех отрядах простирались до 5 тысяч. Пленение армии Весселя-паши собственно и составило конец всей кампании, остальное было лишь следствием, дальнейшим развитием шипкинской победы.

Все турецкие отряды, занимавшие проходы в Балканах, поспешно отступили к Адрианополю, так же как и 10-тысячный отряд, спешивший на усиление армии Весселя и находившийся от него всего в нескольких часах пути. Теперь же была прорвана не только оборонительная линия Балкан, но и все расположение турок: наши войска врезались между армиями Сулеймана и Мехемета-Али, имея путь открытым к Семенли.

За эту блестящую операцию Радецкий награжден орденом св. Георгия 2-й степени и произведен в генералы от инфантерии, а в апреле 1878 года назначен генерал-адъютантом к Е. И. Величеству и шефом 55-го Подольского пехотного полка. Чтобы использовать вполне Шипкинскую победу, Главнокомандующий решил, не давая времени туркам оправиться, наступать несколькими колоннами к Адрианополю, — из них левой, под начальством Радецкого, приказано двинуться через Ески и Ени-Загру к Ямболю и оттуда долиною Тунджи к Адрианополю. 30-го декабря отряд стал спускаться с Балкан, и к 6-му января войска отряда стянулись к Казанлыку, где нашли запасы галет, муки, ячменя и сена. Турки везде поспешно отступали, так как после пленения армии Весселя-паши дух турецких войск сильно упал. Появилось много дезертиров, и к половине января в армии Сулеймана-паши из 50-ти тысяч оставалось только 30; при отступлении этой армии турки потеряли почти всю свою артиллерию — 114 орудий и около 2-х тысяч пленными. 6-го января головные части нашей армии подошли к Адрианополю.

В городе было около 8-ми тысяч гарнизона, но с прибытием в этот же день армии Мехемета-Али набралось до 33-х тысяч защитников.

Кроме этого, город был обнесен 24-мя сильными фортами, вооруженными 70-ю орудиями.

Ввиду того что в Константинополе в это время гарнизон состоял всего только из 10 тысяч человек, турецкое правительство, боясь за участь своей столицы, приказало войскам, находящимся у Адрианополя, спешно отступать к Константинополю.

К вечеру 7-го января последние турецкие войска покинули Адрианополь, предварительно взорвав арсеналы, склады и бросив все вооружение фортов.

Колонна Радецкого, вследствие трудности спуска с гор по обледенелым кручам при 9—10° мороза, могла только к 10-му января стянуться к Ямболю и лишь 16-го головные части подошли к Адрианополю, то есть через 9 дней после вступления отряда генерала Струкова. 19-го января в Адрианополе подписаны предварительные условия мира, но наша армия продолжала наступать и 11-го февраля заняла Сан-Стефано, куда была перенесена Главная Квартира.

К этому времени 8-й армейский корпус расположился в Чаталджи и Наташ-Киой. 4-й период.

После заключения мира 19-го февраля войска 8-го армейского корпуса оставались на местах своего расположения до 30-го августа, когда они были посажены на транспортные суда и перевезены в Одессу.

По возвращении в Россию генерал от инфантерии Радецкий был избран почетным гражданином городов Полтавы и С.-Петербурга, причем столица поднесла ему богато украшенную саблю. Заслуги Радецкого признаны и иностранными государями, пожаловавшими ему свои ордена.

После войны имя Радецкого сделалось в высшей степени популярным, — его всюду встречали и чествовали, как национального героя. 19-го октября 1878 года бывшие воспитанники Инженерного Училища и Академии чествовали Радецкого, как своего старшего товарища, которым гордились.

На этом обеде среди присутствовавших были генералы Леер, Романовский, Форш, Кауфман, Орловский и бывшие товарищи Радецкого писатели Достоевский и Григорович и изобретатель электрической свечи — Яблочков.

После командования 5-м армейским, а затем гренадерским корпусами Радецкий был назначен, в мае 1882 года, командующим войсками Харьковского военного округа, с упразднением которого перемещен на такую же должность в Киевский военный округ. В 1889 году Радецкий был назначен членом Государственного и Военного Советов; ему предстояла служба отечеству на новом поприще законодательной деятельности, где, при всей слабости своего расстроенного здоровья, он мог еще принести пользу своею боевою и административною опытностью, но в ночь на 14-е января 1890 года он скончался в Одессе.

Общее горе сопровождало его в могилу.

Имя Радецкого, доблестного героя Кавказа, Дуная и Шипки, навсегда будет "дорого каждому русскому сердцу", как выражено в Высочайшем рескрипте, данном в день 50-летнего юбилея его службы в офицерских чинах. Еще с первых лет юности, во время своего пребывания в Инженерном Училище, Радецкий первый восстал (и положил тем предел) против обычая угнетения младших старшими, чем проявил чувство уважения к человеку, чувство гуманности.

В бою глубокое чувство меры, непреклонная решимость в достижении раз поставленной цели, вне стеснения частной инициативы подчиненных, бесстрашие и равнодушие к опасности, успокоительно действующее на окружающих в самые критические минуты боевой обстановки — высокие качества для стратегической обороны, операции наиболее трудной и тяжелой, доступной только истинным талантам, — справедливость, постоянное горячее попечение о солдате, скромность после совершения подвига, простота и мягкость сердца, — вот черты этой чисто русской натуры, столь неотразимо действовавшей на подчиненные войска.

Во всю свою продолжительную боевую деятельность Радецкий не встречал ни малейшей неудачи: участвуя более 100 раз в боях, он ни разу не был контужен или ранен; он ставил постоянно прежде всего общую цель, забывая о личных отличиях и интересах; вообще же он принадлежал к числу тех "отцов-командиров", которых распознает чуткое сердце солдата, всецело и беззаветно отдающееся любимым начальникам; это тот тип русских людей, которые, будучи поставлены силою обстоятельств к какому-либо делу, свято исполняют его, самоотверженно несут его тягости: Радецкий не только посылал, но и водил в бой вверенные ему части... Полный послужной список генерала от инфантерии Радецкого, составленный 25 февраля 1881 года; Леер. "Энциклопедия военных и морских наук", т. VI, стр. 239—240, т. VII, стр. 12—49; Брокгауз и Эфрон. "Энциклопедический словарь", СПб., 1899, т. 26, стр. 69, т. 34, стр. 151—156; кн. В. П. Мещерский. "Сборник военных рассказов 1877—1878 г.", три тома. СПб., 1880; "Тяжелые дни на Шипке", воспоминания болгарского ополченца, стр. 108—133; "Шипка с 7 августа по 28 декабря 1877 года", воспоминания казачьего полка, стр. 134—160; "Выручка Шипкинского перевала", из воспоминаний очевидца, стр. 161—188; Паренсов. "Из прошлого". Воспоминания офицера Генерального штаба, ч. I. СПб., 1901, стр. 400—405, ч. II. СПб., 1904, стр. 2; С. П. Катрапов. "Венок на могилу незабвенного героя русско-турецкой войны Ф. Ф. Радецкого (В память открытия памятника на Преображенском кладбище)". Одесса, 1891; М. Максимовский. "Исторический очерк развития Главного Инженерного Училища 1819—1869". СПб., Приложения, стр. 98; П. П. Карцов. "Из прошлого". СПб., 1888, стр. 702, 705, 707, 711, 718, 719, 733, 740; Н. П. Глиноецкий. "Исторический очерк Николаевской Академии Генерального штаба". СПб., 1882, стр. 66; "Генерал-адъютант Ф. Ф. Радецкий в среде бывших воспитанников Николаевской Инженерной Академии и Училища в день 19 октября 1878 года", с портретом.

СПб., 1878; Д. А. Ровинский. "Подробный словарь русских гравированных портретов", т. II, СПб., 1889, стр. 1580; "Нива" 1877 г., № 28, стр. 441, 1890 г., № 4, стр. 112—113, 1890 г., № 19, стр. 507, 1891 г., № 23, стр. 517. Памятник в Одессе; "Иллюстрированная хроника войны 1877—1878 гг.". Издание "Всемирной Иллюстрации", т. I, стр. 53; "Всемирная Иллюстрация", т. XVII, стр. 28; "Военный Сборник", 1878 год, апрель: "Война России с Турцией в 1877—1878 гг.", стр. 247—262, 313—347, 391—396, май: "Действия отряда генерал-лейтенанта Радецкого с 1 декабря 1877 года по 22 января 1878 года", стр. 162—168, июль: "Несколько дней на горе св. Николая", поручика Орловского полка В. Дацевича, стр. 135—150, ноябрь: "Два зимних месяца на Шипке", из дневника 94-го Енисейского полка, стр. 106—130, 1879 г., март, "Движение колонны генерал-адъютанта князя Святополк-Мирского через Балканы и Шипкинский бой 27—28 декабря 1877 года", P. Раабен, стр. 5—36, 1883 г., март, "Движение к Дунаю 8-го армейского корпуса и переправа у Систова в 1877 году", М., стр. 25—60; №№ 4, 5, 6 и 7, "Пять месяцев на Шипке в 1877 году", из дневника офицера Подольского полка, 1880 г., №№ 1 и 2, "Материалы для истории Шипки", 1894 г., №№ 4, 5, 6, 9 и 10, 1895 г., №№ 5, 6, 7, 8 и 10, 1896 г., № 2, "Оборона Шипки. Боевая служба и жизнь артиллерии на Шипке", Участник, 1895 г., № 7, "Обходное движение через Балканы восточного отряда князя Святополк-Мирского 2-го с 23 по 27 декабря и бой под Шипкою 27 и 28 декабря 1877 года", В. Бердяева; "Разведчик" 1890 г., № 19, стр. 97, "Генерал-адъютант Ф. Ф. Радецкий"; "Голос" 1878 г., № 293, "Генерал-адъютант Ф. Ф. Радецкий в среде бывших воспитанников Николаевской Инженерной Академии и Училища в день 19 октября 1878 года"; "Петербургский Листок" 1890 г., № 15 (некролог); "Новое Время" 1890 г., №№ 4986 и 4987; "Русский Вестник" 1890 г., февраль, стр. 334; "Русская мысль" 1890, февраль, стр. 238; "Русская Старина" 1880 г., т. XXVIII, "Переход через Балканы отряда генерал-адъютанта Гурко зимою 1877 года (военно-исторический очерк)", стр. 623; 1881 г., т. XXX, стр. 654; 1883 г., т. XXXVII, "Николаевская Академия генерального штаба. 50-летняя годовщина ее основания", стр. 257; 1886 г., т. XLIX, "Записки генерала от инфантерии Зотова.

Война 1877 года", стр. 442, 443, 445, 447; т. LI, "Кавказ и его военачальники 1854—1864 гг.", стр. 144; "Плевненское сидение 1877 года", стр. 219, т. LII, "Плевненское сидение", стр. 467, 468; "Памятник славы в воспоминание войны 1877 и 1878 гг.", стр. 579; 1887 г., т. LV, "Русско-турецкая война в Болгарии 1877—1878 г.", стр. 339—376; 1888 г., т. LVII, "Рущукский отряд в 1877—1878 годах", стр. 211, 230, 329, 348; "Сан-Стефано и Константинополь", заметки князя В. Д. Дабижа, стр. 363; 1889, т. LX, "Воспоминания художника Вас. Вас. Верещагина.

Набег на Адрианополь в 1877 году, стр. 452; т. LXI, то же, "Михаил Дмитриевич Скобелев 1877—1878 гг.", стр. 627, 628; т. LXII, "Последний бой за Шипку. По поводу воспоминаний В. В. Верещагина", очерк генерал-майора Л. Н. Соболева, стр. 413—450; 1889 г., т. LXIII, "К вопросу о болгарском ополчении в 1877—1878 году", стр. 198; т. LXIV, "Воспоминания и заметки художника В. В. Верещагина.

Из опыта походов", стр. 476—477; 1895, сентябрь, "Князь В. А. Черкасский и гражданское управление в Болгарии в 1877 и 1878 годах", стр. 76, 78, 84; декабрь, то же, стр. 5—49; 1896, февраль, то же, стр. 304—310; май, то же, стр. 251, 254, 255; 1898, август, "Воспоминания офицера лейб-гвардии Преображенского полка о походе в Турцию в 1877— 1878 гг.", стр. 425; сентябрь, то же, стр. 708; 1901, июнь, "Радецкий и Скобелев в сражении 27 и 28 декабря под Шипкою", В. Дмитровского, стр. 595—624; июль, поправки, стр. 167; "Исторический Вестник" 1883 г., т. XI, "Шипка в 1877 году", генерал-лейтенанта Кренке, стр. 115, 363, 365, 866, 371—374, 379, 381; 1885 г., т. XX, стр. 182; 1890, т. XXXIX, стр. 734, 735. Некролог Ф. Ф. Радецкого; 1893, т. LІII, стр. 252; 1897, т. LXVII, стр. 943; 1899, т. LXXVIII, стр. 663; 1901, январь, "Воспоминания о войне 1877—1878 гг.", С. А. Цуриков, стр. 120, 129—131; февраль, то же, стр. 536, 555; март, "Воспоминания военнопленного", В. Н. Клевезаль, стр. 951; 1903, т. ХСІ, стр. 67; "Русский Архив" 1887, кн. II, стр. 102; 1889 г., кн. І, "Фельдмаршал князь Барятинский", А. Л. Зиссермана.

Взятие Гуниба, стр. 630, 644; 1900, кн. І, "Ординарцем у Великого Князя Николая Николаевича Старшего", из воспоминаний Д. В. Бартенева, стр. 435, 436, 438. Вс. Модзалевский. {Половцов} Радецкий, Федор Федорович — генерал-адъютант, генерал от инфантерии (1820—1890). Окончив курс в Инженерном училище, служил на Кавказе; в 1847 г. поступил в военную академию; окончив курс, опять перешел на Кавказ; в 1850 г. переведен в генеральный штаб. Служба Р. на Кавказе представляет ряд боевых отличий на Лезгинской линии и в Дагестане.

По окончании военных действий в восточной части этой страны он был назначен начальником штаба Терской области. 1861—63 гг. проведены были им в беспрерывных экспедициях за Кубанью.

После покорения Кавказа Р. командовал разными армейскими дивизиями, а перед русско-турецкой войной 1877—78 гг. был назначен командиром 8-го корпуса.

Ввренные ему войска совершили переправу через Дунай у Зимницы в ночь на 15 июня 1877 г. С частями своего корпуса Р. направился на Шипкинский перевал в Балканах (см. Шипка), где и оставался до 29 декабря.

Здесь положение его было весьма тяжелым: с незначительными силами ему приходилось отражать с 9 по 14 августа нападения армии Сулеймана-паши, отличавшиеся необыкновенным упорством и энергией.

С наступлением зимы защитники перевала, расположенные на крайне невыгодной позиции и терпевшие всевозможные лишения, ежечасно ожидали атак противника, обстреливавшего их с трех сторон.

Твердость и спокойствие Р. ободряющим образом действовали на его подчиненных, а пример его беззаветной отваги поддерживал их энергию.

После падения Плевны, когда войска наши двинулись за Балканы, Р. руководил движением двух колонн (Святополк-Мирского и Скобелева), назначенных для обхода шипкинской позиции турок. Результатом этого обхода и атаки Р. с фронта было пленение 28 декабря армии Весселя-паши. По окончании войны имя Р. было в высшей степени популярно: его везде встречали и чествовали как национального героя. В 1882 г. он был назначен начальником Харьковского, потом — Киевского военного округа, в 1889 г. — членом Государственного совета.

Чувство меры, бесстрашие, непреклонная решимость в стремлении к поставленной однажды цели соединялись в Р. с справедливостью, постоянным попечением о нуждах солдата, крайней скромностью, простотой и мягкостью сердца.

Во всю свою продолжительную боевую деятельность Р. не встречал ни малейшей неудачи и пользовался безусловным доверием и преданностью солдат. {Брокгауз}