Олигер Николай Фридрихович

[1882—] — писатель.

Род. в Омске, служил конторщиком, затем секретарем журн. "Сибирский вестник". Примкнув к революционному движению, перешел на нелегальное положение.

В 1904 был арестован и около года провел в тюрьме.

С 1906 целиком отдался лит-ой работе.

Творчество О. относится к периоду между первой революцией и империалистической войной: в нем четко отразился путь мелкобуржуазного интеллигента, захваченного волной революционного движения перед 1905, но отошедшего от него в период реакции и буржуазно переродившегося.

В центре произведений Олигера — жизнь революционеров, но не столько сама борьба, сколько быт подпольщиков, тюрьмы, ссылки и т. п. Олигер протестует против царского строя и его репрессий ("Судный день", "Опасные люди", "Смертники"), в некоторых произведениях даже обличает империализм, но в своем протесте О. не выходит за пределы неустойчивой мелкобуржуазной революционности.

Начиная с рассказа "Гость", в творчестве Олигера постоянно выступает коллизия между задачами революционной борьбы и правом на личное счастье.

В его повестях многократно повторяется образ революционера интеллигента, индивидуалиста и эстета, одинокого среди товарищей, в глубине души утратившего интерес к революционной деятельности и веру в ее необходимость и в этом безразличии даже теряющего ощущение реальности окружающей жизни ("На аванпостах", "Холод", "Ангел смерти"). В повести "На аванпостах" внутренний кризис этого героя изображен особенно ярко. Психологический развал быв. революционера в упадочно-буржуазной обстановке литературно-артистической богемы эпохи реакции показан в повести "Скитания". В творчестве О. постепенно все больше усиливаются эротические мотивы, доходящие порой до прямой порнографии ("В часы отдыха"). Олигер все чаще обращается к изображению пошлости чиновно мещанской среды — к излюбленной тематике мелкобуржуазной интеллигенции эпохи безвременья.

Повествовательная манера О. большей частью реалистична, с элементами психологизма, но в ряде рассказов прием опускания имен и ряда фактических подробностей создает абстрактно-символический тон, напоминающий манеру Леонида Андреева ("Любовь", "Диктатор", "Рабочий"). Образы О. не отличаются яркостью.

Наибольшей художественной правдивости и эмоциональной силы достигает он в некоторых повестях о тюрьме и смертной казни ("Тимка", "Смертники", "Один"), а среди произведений из жизни мещанина-обывателя удачнее всего рассказы о детях, где быт дается с точки зрения детского восприятия ("Бабушкина смерть", "Летний папа"). Крайне слаб и по существу реакционен утопический роман Олигера "Праздник весны". Представления автора о грядущем социалистическом строе ограничиваются картинами в духе эстетского индивидуализма, слащавой эротики.

Библиография: I. Рассказы: т. І, СІ1Б, 1907 (изд. 2-е, 1910); т. II, изд. "Московского кн-ва", М., 1908; т. III, изд. "Прометей", СПб, 1910; Судный день, изд. "Новый мир", СПб, 1908; Принцесса, Роман, СПб, 1910; Праздник весны, Роман, изд. "Освобождение", СПб, 1911; Собр. сочин., тт. I — V, VII, СПб, 1911—1916. II. Колтоновская В. А., Художник-сибиряк, сб. "Новая жизнь", СПб, 1910; Ганжулевич Т., Герои и образы Олигера, "Современная жизнь", 1914, книга V. Л. Каган. {Лит. энц.} Олигер, Николай Фридрихович (1882-1919). Рус. прозаик и общественный деятель, более известный произв. др. жанров.

Детство и юность провел в Сибири, принимал участие в революционном движении, вступил в РСДРП, сидел в тюрьме.

Осн. тема тв-ва О. - жизнь революционеров, подпольщиков, каторжан; после 1905 г. усиливается ощущение внутреннего кризиса революционера-интеллигента, несовместимости политич. борьбы с личным счастьем.

Этими же настроениями проникнута романтическая утопия "Праздник весны" (1911); отказавшись от традиционных в этом жанре "лекций" и "экскурсий", автор ограничивает круг своего внимания средой художников и поэтов (см. Искусство).

О соц. устройстве изображаемого об-ва судить трудно, однако подчеркивается, что, несмотря на материальное благополучие, отсутствие соц. конфликтов и неограниченную свободу (уважается даже решение добровольно уйти из жизни), червь неудовлетворенности подтачивает душу утопийцев (см. Оптимизм и пессимизм).

Едва ли О. намеренно стремился доказать принципиальную невозможность построения бесконфликтного об-ва, однако его раннее (пусть и неосознанное) предупреждение заслуживало внимания будущих авторов утопий.

В. Р.