Никитин Василий Никитич

— математик.

Род. в 1737 г. и был сыном священника; в 1748 г. поступил в московскую славяно-греко-латинскую академию и, по окончании курса, был оставлен в ней в 1761 году учителем языков греческого и еврейского.

В 1765 году по собственному желанию был послан в Англию в звании инспектора над десятью русскими студентами, выбранными из лучших воспитанников духовных училищ и отправленными в Англию для изучения в Оксфордском и Кембриджском университетах "высших наук", богословия и восточных языков.

По прибытии в Оксфорд, "инспектор" стал заниматься науками наравне со своими подчиненными.

Предметами его занятий здесь были высшая математика, экспериментальная философия (физика), астрономия, химия, история, юриспруденция, богословие, языки английский и отчасти французский и итальянский.

За свое усердие к наукам и "достойное похвалы прилежание", засвидетельствованные, между прочим, магистром Томасом Горнсби, "экспериментальной философии прелектором и астрономии профессором", Н. получил в 1771 г. от Оксфордского университета степень магистра honoris causa, а перед отъездом из Англии в 1775 г. был возведен тем же университетом в звание действительного магистра наук, почти никогда не достававшееся иностранцам, так как с его получением связывалось приобретение не только известных прав в ученом университетском сословии, но и гражданских прав природного англичанина.

Так блестяще начатая ученая карьера имела, однако же, довольно бесцветное продолжение.

Возвратившись в Россию и заняв в Морском Кадетском Корпусе место преподавателя математики и физики для гардемаринов и латинского и русского языков для учеников общих классов, Н. ничего не сделал для науки в смысле ее дальнейшего развития.

Все его труды и время без остатка уходили на преподавание и связанную с ним учебно-литературную деятельность.

В награду за осуществленный отчасти при его посредстве некоторый подъем преподавания математических наук в Корпусе он получил чины премьер-майора и подполковника и, кроме того, в 1783 г. был назначен главным инспектором классов Корпуса.

Также ходатайству своего ближайшего начальства, именно, рекомендации директора корпуса Голенищева-Кутузова, он был обязан и единственным выпавшим на его долю в России ученым отличием — избранием 11 ноября 1783 года в члены только что основанной Российской Академии.

Надежды, возлагавшиеся на него при этом избрании, однако же, не оправдались.

Взяв на себя при распределении между членами Академии работ по изданию академического словаря участие в собирании слов на букву P, он в этом труде не пошел далее начала, о чем и известил Академию, оправдываясь недостатком времени и обещая в будущем исполнять ее поручения "с отменным рачением и усердием". Исполнения этого обещания, однако, не последовало.

Из многих, по-видимому, учебных сочинений и переводов, написанных для Морского Корпуса Никитиным вместе с его сослуживцем и другом Суворовым, в печати появились только два следующие: 1. Евклидовых стихий осьмь книг, а именно: первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, одиннадцатая и двенадцатая.

Переведены с греческого и поправлены. (СПб., 1784; in 8°, 2+370 стр. и 15 отдельных таблиц с чертежами.

В 1789 году было напечатано второе издание с прибавлением "книг тринадцатой и четырнадцатой"). Упоминаемые в заглавии "поправления" были произведены с такой смелостью, что, по замечанию лучшего из переводчиков на русский язык "Элементов" Евклида, Ф. Петрушевского, перевод Никитина и Суворова, вполне заслуживая название "хорошей геометрической книги", не может однако же считаться Евклидовыми Началами, так как в нем "сделано столько перемен, прибавлений и проч., что едва оставлена тень подлинника". 2. Тригонометрий две книги, содержащие плоскую и сферическую тригонометрию. (СПб., 1787; in—8°. XXIX + 120 стр. и 2 таблицы чертежей).

Сочинение это было переведено самими авторами на английский язык и в таком виде напечатано в Лондоне.

Но какой прием оно там встретило, нам неизвестно.

Тот же критический склад ума, который был отмечен в авторах еще профессорами Оксфордского университета и который затем получил такое неудачное применение в переводе "Элементов" Эвклида, с полной ясностью проявляется и в рассматриваемом сочинении. "Тщание их, — говорят авторы в своем предисловии, — было, не слепый перевод какой-либо прилучившейся иностранной книги сделать, или издать безвкусный книги сбор малосостоятельных списаний; но паче, собрав и соустроив что в разных писателях есть наилучшее, к сему ж и исправив неправое, и дополнив недостаточное, составить некое целое, которое бы не уступало ничему ими сведомому, как на своем, так и на других языках…". Несмотря, однако, на подробно описываемое авторами обширное их знакомство с литературой предмета, дать тригонометрии "классический" учебник им также не удалось, как и их предшественникам.

С большой смелостью взялись они в обеих указанных книгах за трудную задачу создания свободной от употребления иностранных слов русской научной терминологии.

С этой целью они заменили в обеих книгах уже принятые в русской литературе иностранные термины придуманными ими собственными, поместив их списки для того, чтобы быть понятными читателю, в конце каждой книги. В какой мере эта попытка может считаться удачной, показывают следующие примеры: теорема — умодействие, гипотеза — подлог, солид или геометрическое тело — нетощее, трапеция — четырекрайник и проч. Справедливость, впрочем, требует заметить, что из предложенных авторами русских терминов некоторые вошли позднее в общее употребление.

К приведенным сведениям об учено-литературной деятельности Н. следует прибавить еще неопределенное и довольно туманное известие о каком-то "журнале математического содержания", издававшемся им "по подписке" вместе с Суворовым во время своего пребывания в Англии и, по всей вероятности, на английском языке. В. Н. Никитин умер в 1809 году. Краткий очерк жизни и деятельности Никитина находится в "Истории Российской Академии" M. И. Сухомлинова (выпуск пятый. СПб., 1880. Стр. 14—27 и 299—308), а подробный отчет о содержании двух вышеуказанных его книг — в "Русской физико-математической библиографии" В. В. Бобынина, том II, вып. 3-й, стр. 11—17 и 79; вып. 4-й, стр. 116—117 и 196. В. В. Бобынин. {Половцов} Никитин, Василий Никитич — преподаватель математики (1737—1809). В 1748 г. поступил в Московскую славяно-греко-латинскую академию и, по окончании курса, был оставлен в ней в 1761 г. учителем языков греческого и еврейского.

В 1765 г., по собственному желанию, послан в Англию в звании инспектора над 10 русскими студентами из лучших воспитанников духовных училищ, отправленными для изучения в Оксфордском и Кембриджском университетах "высших наук", богословия и восточных языков.

По прибытии в Оксфорд, "инспектор" стал заниматься науками наравне со своими подчиненными.

Предметами его занятий здесь были: высшая математика, экспериментальная философия (физика), астрономия, химия, история, юриспруденция, богословие, языки английский и "отчасти" французский и итальянский.

В 1771 г. Н. получил от Оксфордского унив. степень магистра honoris causa, а в 1775 г. был возведен тем же унив. в звание действительного магистра наук, почти никогда не дававшееся иностранцам.

Блестяще начатая ученая карьера Н. имела, однако же, бесцветное продолжение.

Возвратившись в Россию и заняв в Морском кадетском корпусе место преподавателя математики, физики, латинского и русского языков, Н. ничего не сделал для науки в смысле ее дальнейшего развития.

Все его труды и время целиком ушли на преподавание и связанную с ним учебно-литературную деятельность.

В 1783 г. Н. был назначен главным инспектором классов Корпуса и избран в члены только что основанной Российской академии.

Взяв на себя по изданию академического словаря участие в собирании слов на букву Р, он в этом труде не пошел далее начала.

Из, по-видимому, многих учебных сочинений и переводов, написанных для Морского корпуса Н. вместе с его сослуживцем Суворовым, в печати появились: 1) "Евклидовых стихий осмь книг, а именно: первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, одиннадцатая и двенадцатая.

Переведены с греческого и поправлены" (СПб., 1784; в 1789 г. напечатано второе издание, с прибавлением "книг тринадцатой и четырнадцатой"). Упоминаемые в заглавии "поправления" были произведены с такой смелостью, что, по замечанию лучшего из переводчиков на русский язык "Элементов" Эвклида Ф. И. Петрушевского, перевод Н. и Суворова не может считаться эвклидовыми началами, так как в нем "сделано столько перемен, прибавлений и проч., что едва оставлена тень подлинника". 2) "Тригонометрии две книги, содержащие плоскую и сферическую тригонометрию" (СПб., 1787; сочинение это переведено самими авторами на английский язык и напечатано в Лондоне; какой прием оно там встретило — неизвестно).

Несмотря на подробно описываемое авторами обширное их знакомство с литературой предмета и на критическое отношение к ней, дать тригонометрии "классический" учебник им так же не удалось, как и их предшественникам.

В обеих рассмотренных сейчас книгах они неудачно заменили уже принятые в русской литературе иностранные термины придуманными ими собственными, (примеры: теорема — умодействие, гипотеза — подлог, солид, или геометрическое тело — нетощее, трапеция — четырекрайник), хотя, впрочем, многие из предложенных авторами русских терминов позднее вошли в общее употребление.

Следует еще упомянуть о неопределенном и довольно темном известии о каком-то "Журнале математического содержания", издававшемся Н. "по подписке", вместе с Суворовым, во время их пребывания в Англии и, по всей вероятности, на английском языке. См. "История Российской Академии" М. И. Сухомлинова (вып. 5, СПб., 1880, стр. 14 — 27) и "Русская физико-математическая библиография" В. В. Бобынина.

В. Бобынин. {Брокгауз} Никитин, Василий Никитич член Имп. Рос Акад., автор и перев. с греч. 1789 г.; 1803 г. кол. сов. {Половцов}