Милютин граф Дмитрий Алексеевич

— один из ближайших, наиболее энергичных и наиболее заслуженных сотрудников императора Александра II; род. в 1816 г. в небогатой дворянской семье, первоначальное воспитание получил в университетском пансионе в Москве, где рано выказал большие способности к математике. 16-ти лет он составил и издал "Руководство к съемке планов" (М., 1832). Из пансиона М. поступил фейерверкером в гвардейскую артиллерию и в 1833 г. произведен был в офицеры.

В 1839 г. окончил курс в военной академии.

В это время он написал ряд статей по военному и математическому отделам в "Энциклопедическом Лексиконе" Плюшара (тт. 10—15) и "Военном энциклопедическом лексиконе" Зедделера (тт. 2—8), перевел с французского записки Сен-Сира ("Военная Библиотека" Глазунова, 1838) и напечатал статью "Суворов как полководец" ("Отечественные Записки", 1839, 4). С 1839 до 1844 гг. он служил на Кавказе, принимал участие во многих делах против горцев и был ранен пулей навылет в правое плечо, с повреждением кости. В 1845 г. назначен профессором военной академии по кафедре военной географии; ему принадлежит заслуга введения в академический курс военной статистики.

Еще будучи на Кавказе, он составил и в 1843 г. напечатал "Наставление к занятию, обороне и атаке лесов, строений, деревень и других местных предметов"; затем последовали: "Критическое исследование значения военной географии и статистики" (1846), "Первые опыты военной статистики" (т. I — "Вступление" и "Основания политической и военной системы германского союза", 1847; т. II — "Военная статистика Прусского королевства", 1848), "Описание военных действий 1839 г. в северном Дагестане" (СПб., 1850) и, наконец, в 1852—53 гг. главный научный труд его — классическое исследование об Итальянском походе Суворова.

Над этой темой работал военный историк А. И. Михайловский-Данилевский, но он умер, успев только начать исследование; по Высочайшему повелению, продолжение работы было поручено М. "История войны 1799 г. между Россией и Францией в царствование императора Павла I", по отзыву Грановского, "принадлежит к числу тех книг, которые необходимы каждому образованному русскому, и займет, без сомнения, весьма почетное место в общеевропейской исторической литературе"; это "труд в полном смысле слова самостоятельный и оригинальный", изложение событий в нем "отличается необыкновенной ясностью и спокойствием взгляда, не отуманенного никакими предубеждениями, и той благородной простотой, которая составляет принадлежность всякого значительного исторического творения". Через несколько лет этот труд потребовал уже нового издания (СПб., 1857); академия наук присудила ему полную Демидовскую премию и избрала М. своим членом-корреспондентом.

Перевод на немецкий язык Chr. Schinitt''a вышел в Мюнхене в 1857 г. С 1848 г. М., помимо ученых занятий, состоял по особым поручениям при военном министре.

В 1856 г., по желанию князя Барятинского, он был назначен начальником штаба Кавказской армии; в 1859 г. он участвовал в занятии аула Тандо и в овладении укрепленным аулом Гунибом, где был взят в плен Шамиль.

В 1059 г. он получил звание генерал-адъютанта Е. И. В., а в 1860 г. был назначен товарищем военного министра; в следующем году он занял пост военного министра и сохранял его в течение двадцати лет, выступив с самого начала своей административной деятельности решительным, убежденным и стойким поборником обновления России в духе тех начал справедливости и равенства, которыми запечатлены освободительные реформы императора Александра II. Один из близких людей в кружке, который собирала около себя великая княгиня Елена Павловна, М. даже на министерском посту сохранял близкие отношения к довольно широким учено-литературным кругам и поддерживал тесную связь с такими лицами, как К. Д. Кавелин, Е. Ф. Корш и др. Это близкое соприкосновение Милютина с выдающимися представителями общества, знакомство с движениями в общественной жизни явилось очень важным условием в его министерской деятельности.

Задачи министерства в это время были очень сложны: нужно было реорганизовать все устройство и управление армией, все стороны военного быта, давно уже во многом отставшего от требований жизни. В ожидании коренной реформы крайне отяготительной для народа рекрутской повинности, М. исходатайствовал Высочайшее повеление о сокращении срока военной службы с 25 лет до 16 и другие облегчения.

Одновременно им был принят ряд мер к улучшению быта солдат — их пищи, жилища, обмундировки, начато обучение солдат грамоте, запрещена ручная расправа с солдатами и ограничено применение розог. В государственном совете М. всегда принадлежал к числу наиболее просвещенных сторонников преобразовательного движения 60-х гг. Особенно заметно сказалось влияние М. при издании закона 17 апреля 1863 г. об отмене жестоких уголовных наказаний — шпицрутенов, плетей, розог, клеймения, приковывания к тележке и т. п. В земской реформе М. стоял за предоставление земству возможно больших прав и возможно большей самостоятельности; он возражал против введения в избрание гласных начал сословности, против преобладания дворянского элемента, настаивал на предоставлении самим земским собраниям, уездным и губернским, избирать своих председателей и проч. При рассмотрении судебных уставов М. всецело стоял за строгое проведение основ рационального судопроизводства.

Как только открыты были новые гласные суды, он счел нужным выработать и для военного ведомства новый военно-судебный устав (15 мая 1867 г.), вполне согласованный с основными принципами судебных уставов (устность, гласность, состязательное начало).

Закон о печати 1865 года встретил в М. строгого критика; он находил неудобным одновременное существование изданий, подлежащих предварительной цензуре, и изданий, от нее освобожденных, восставал против сосредоточения власти над печатью в лице министра внутренних дел и желал решение по делам печати возложить на учреждение коллегиальное и вполне самостоятельное.

Самой важной мерой М. было введение всеобщей воинской повинности.

Воспитанные на привилегиях высшие классы общества весьма не сочувственно относились к этой реформе; купцы даже вызывались, в случае освобождения их от повинности, за свой счет содержать инвалидов.

Еще в 1870 году образована была, однако, особая комиссия для разработки вопроса, а 1 января 1874 г. состоялся Высочайший манифест о введении всеобщей воинской повинности.

Рескрипт императора Александра II на имя М. от 11 января 1874 г. поручал министру приводить закон в исполнение "в том же духе, в каком он составлен". Это обстоятельство выгодно отличает судьбу военной реформы от крестьянской.

Что особенно характеризует воинский устав 1874 г. — это стремление к распространению просвещения.

М. был щедр на предоставление льгот по образованию, увеличивавшихся сообразно с его степенью и доходивших до 3-х месяцев действительной службы.

Непримиримым противником М. в этом отношении был министр народного просвещения граф Д. А. Толстой, предлагавший ограничить высшую льготу 1 годом и уравнять окончивших курс в университетах с окончившими курс 6 классов классических гимназий.

Благодаря, однако, энергичной и искусной защите М., проект его прошел целиком в государственном совете; не удалось графу Толстому ввести и приурочение воинской повинности ко времени прохождения университетского курса. Непосредственно для распространения образования в среде войска М. было также сделано очень много. Помимо издания книг и журналов для солдатского чтения, были приняты меры к развитию самого обучения солдат.

Кроме учебных команд, в которых был в 1873 г. установлен 3-годичный курс, были заведены ротные школы, в 1875 г. изданы общие правила для обучения и проч. Преобразованиям подверглись и средние, и высшие военные школы, причем М. стремился освободить их от преждевременной специализации, расширяя программу их в духе общего образования, изгоняя старые педагогические приемы, заменяя кадетские корпуса военными гимназиями.

В 1864 г. учреждены им были юнкерские училища.

Число военных учебных заведений вообще было увеличено; повышен уровень научных требований при производстве в офицеры.

Николаевская академия генерального штаба получила новые правила; при ней был устроен дополнительный курс. Основанные М. в 1866 г. юридические офицерские классы в 1867 г. были переименованы в военно-юридическую академию.

Все эти меры привели к значительному подъему умственного уровня русских офицеров; сильно развившееся участие военных в разработке русской науки — дело М. Ему же русское общество обязано основанием женских врачебных курсов, которые в войну 1877—78 гг. оправдали возлагавшиеся на них надежды; это учреждение закрылось вскоре по выходе М. из министерства.

Чрезвычайно важен и целый ряд мер по реорганизации больничной и санитарной части в войсках, благоприятно отозвавшихся на здоровье войск. Офицерские заемные капиталы и военно-эмеритальная касса были М. реформированы, организованы были офицерские собрания, изменена военная организация армии, учреждена военно-окружная система (6 августа 1864 г.) переустроены кадры, реорганизовано интендантство.

Раздавались голоса, что подготовка для солдат, по новому положению, мала и недостаточна, но в войну 1877—78 гг. молодое преобразованное войско, воспитанное без розог, в духе гуманности, блестяще оправдало ожидания преобразователей.

За труды свои во время войны М. указом от 30 августа 1878 г. возведен в графское достоинство.

Чуждый всякого желания скрывать погрешности своих подчиненных, он после войны сделал все возможное, чтобы судебным расследованием пролить свет на многочисленные злоупотребления, вкравшиеся во время войны в интендантскую и др. части. В 1881 г., вскоре после отставки Лорис-Меликова, из министерства вышел и М. Оставшись членом государственного совета, М. почти безвыездно живет в Крыму. М. — почетный президент академий генерального штаба и военно-юридической, почетный член академии наук и академий артиллерийской, инженерной и медико-хирургической, университетов московского и харьковского, общества попечения о больных и раненых воинах, географического общества.

Петербургский университет в 1866 г. поднес ему ученое звание доктора русской истории.

Ср. "Исторический очерк деятельности военного управления в России за 1855—80 гг." (СПб., 1880); Г. Джаншиев, "Эпоха великих реформ"; биографическая статья В. Якушкина в "Русской Ведомости", 1893 г., № 308. Л. {Брокгауз} Милютин, граф Дмитрий Алексеевич (дополнение к статье) — в 1898 г. произведен в генерал-фельдмаршалы. {Брокгауз} Милютин, граф Дмитрий Алексеевич — русский военный министр в 1861—1881 гг. — см. Александр II; Нед. Хроника Восхода, 1897 г., № 42. {Евр. энц.} Милютин, граф Дмитрий Алексеевич — генерал-адъютант, генерал-фельдмаршал, род. 28 июня 1816 г., происходил из небогатой дворянск. семьи, воспитывался в моск. университетск. благородн. пансионе, по окончании курса которого в 1833 г. определился фейерверкером в батарейную № 2 роту лейб-гвардии 1-й артиллер. бригады.

В том же году М. был произведен по экзамену в прап-ки гвард. артиллерии, а в 1835 г. поступил прямо в практич. (старш.) класс Имп. воен. академии, которую блистат-но окончил в 1836 г. с мал. сер. мед., занесением имени его на поч. доску и чином поручика генерального штаба. Еще до поступления в академию М. написал "Руководство к съемке планов" (М., 1832), а затем участвовал в "Энцикл.

Лексиконе" А. А. Плюшара, в "Воен.-Энцикл.

Лексиконе" Зедделера, "Воен. Журн." и "Отеч. Зап.", где, м. пр., напечатал статью "Суворов как полк-дец" ("От. Зап." 1839, № 3 и 4). Кроме того, он перевел для "Воен. Библ." с франц. записки Гувион-С.-Сира (СПб., 1838—1840). Желая практически ознакомиться с боев. деятельностью войск, М. в 1839 г. был командирован в отдел. Кавказ. корпус и принял участие в ряде дел против горцев: при взятии укрепл. замка Саясона, в разгроме аула Буртукай, при осаде старого замка Ахульго, штурме и взятии приступом Сурхайской башни и нового Ахильго, при покорении аула Чиркея и, наконец, в боях при уроч. Ахмет-Тала. В этом послед. деле М. был ранен пулей в плечо. В 1843 г. подполк.

М. занял должность об.-квартирм-ра войск Кавказ. линии и Черномории, но в начале 1845 г., по расстр. здоровью, покинул Кавказ и вернулся в СПб., сменив боев. деятельность на педагогическую в кач-ве профессора Имп. воен. академии; заняв кафедру воен. географии, М. в то же время увлекся разработкой воен. истории и воен. науки вообще.

Еще будучи на Кавказе, он составил и напечатал "Наставление к занятию, обороне и атаке лесов, деревень, оврагов и др. местн. предметов" (СПб., 1843) и ряд друг. исслед-ний и работ: "Критич. исследования значения воен. географии и статистики" ("Воен. Журн.", 1846, № 1); "Первые опыты воен. статистики" (1847 и 1848 гг.); "Описание воен. действий 1839 г. в Сев. Дагестане" ("Воен. Журн.", 1850, № 1) и др. Труд М. "Первые опыты воен. статистики" (увенчанный академией наук Демид. премией) положил прочн. основы для разработки воен. статистики, которой до того времени как науки у нас не существовало, и эти основы до сих пор служат фундаментом для кафедры этой науки. Наконец, в 1852—1853 гг. появился глав. науч. труд М. — классич. исслед-ния об итал. походе Суворова: "История войны России с Францией в царствование Имп. Павла I в 1799 г." (в 5 т.). За этот труд, при вторичн. его издании (1857), академия наук, по заключению извест. историка Н. Г. Устрялова, присудила М. полн. Демид. премию и избрала его сперва своим членом-корресп-том, а затем и почетн. членом.

В награду за этот же труд М. получил брил. перстень с венз. изображением имени Его Вел-ва. "История войны 1799 г." затем была переведена на франц. и нем. языки. В 1866 г. СПб. унив-т поднес М. звание доктора рус. истории honoris causa. Работы M. о Суворове воскресили "суворов. культ" и дали ему науч. обоснование разбором деятельности Суворова как полководца-психолога и воспитателя солдат.

Помимо профессуры, учен. занятий и литератур. работ, М. был привлечен и к в.-админ. трудам на должностях управляющего 3-м (воспитательным) отд-нием штаба в.-учебн. зав-ний и состоящего для поручений при воен. мин-ре; в 1854 г. полк. М. был назначен делопроизв-лем комиссии о мерах защиты берегов Балт. моря. В том же году М. был произведен в генерал-майоры, а в 1855 г. назн. в Свиту Его Вел-ва. Одновр-но с этим он состоял членом комиссии об устр-ве юнкерск. школ при арм. корпусах и членом комиссии для улучшений по воен. части. В 1856 г. М., по собств. просьбе, был отчислен от должности профессора и, по желанию наместника Кавказа кн. Барятинского, назн. начальником гл. штаба войск Кавк. армии. Здесь он явился одним из главн. помощников кн. Барятинского в завоевании края. В 1859 г. М. находился при войсках чеченск. отряда и участвовал в занятии аула Тандо, в овладении Гунибом и пленении Шамиля.

За боев. заслуги на Кавказе М. был награжден чином г.-л. и орденами, а в 1859 г. получил звание генерал-адъютанта Его Императорского Величества.

В 1860 г. М. был назначен товарищем воен. министpa, генерал-адъютанта Н. О. Сухозанета, а 9 ноябр. 1861 г. состоялось назначение его на пост воен. министpa. Задачи воен. министpa в то время были очень сложны: предстояло реорганизовать все устр-во армии, управление ею и весь ее быт. Вполне подготовленный к той просветит. деятельности, которая выпала ему на долю, М. спустя всего лишь 2 мес. после своего назначения (15 янв. 1862 г.) представил Имп. Александру II свой знамен. всепод. доклад, заключавший в себе основн. идеи всех предполагавшихся преобраз-ний по воен. ведомству.

В своем докладе М. писал, что "поставил себе священ. долгом представить со всей вер-нопод. откровенностью истин. картину наст. положения дел, не стараясь нимало ослабить и темн. ее сторон". Прежде всего он указывал, как на "главнейш. затруднение", на колоссал. цифру воен. сметы, составлявшую тяжел. бремя для наших финансов, и ставил воен. мин-ву в непремен. обяз-ть изыскивать все средства к облегчению этого бремени.

Для достижения этой цели М. предполагал: произвести корен. преобраз-ния в орг-зации наших рез. и запас. войск и сократить числ-сть армии в мирн. время за счет его небоев. элемента.

Чтобы изменения в орг-зации рез. и запас. войск могли принести существен. пользу, М. предполагал сократить срок службы в постоян. войсках, а также безотлаг-но пересмотреть рекрут. устав. Указывая далее, что крайняя центр-зация в нашем воен. управлении есть больш. зло и что та же центр-зация со всеми ее вредн. последствиями развита у нас и в строев. управлении войск, где недостаток инициативы у частн. воинск. начальников, в особенности в воен. время, не раз приводил к самым печальн. резул-там, М. признавал необходимым децентр-зацию власти, расширение прав местн. установлений и соотв-щее упрощение делопроиз-ва. Для осущ-ления этой идеи он предлагал ввести разделение государства на неск. воен. округов.

Взгляд М. на образование войск был выражен ясно: "Совершенст-ние армии основано преимущ-но на образ-нии единиц, ее составляющих, на развитии их природн. способ-тей, не только физич-х, но и умств-х". Считая, что благоустр-во и достоинство армии более всего зависят от хорош. выбора начальников на разные степени служебн. иерархии, М. обратил внимание: 1) на компл-ние армии офицерами и 2) на порядок прохождения ими службы.

В интересах первого М. нашел нужным обратить особое внимание на программы юнкер. училищ, на развитие в них спец. воен. предметов и высказывал желание, чтобы были сделаны нек-рые изменения также и в деле восп-ния и обучения в кадетск. корпусах.

Что же касается порядка прохождения офицерами службы, то М. признавал возможным надежнее обеспечить хорош. выбор начальников, а также устранить от высш. команд-ния людей посредственных и неспособных, прибегнув к пересмотру порядка составления кандидатск. списков и порядка чинопроизв-ва. Затем следовали предположения о преобраз-ниях в.-судн. части, комиссариатск. и провиант. довольствий, в.-вра-чебн., артиллер. и инжен. частей и, наконец, иррегуляр. войск. В заключение М. подчеркивал необходимость "подвергнуть общему пересмотру все наше воен. законодат-во". На этом докладе Имп. Александр II положил резолюцию: "Все изложенное в этой записке совершенно согласно с Моими давнишн. желаниями и видами". Доклад 15 янв. 1862 г. явился краеугольн. камнем в здании воен. реформ, задуманных и затем осуществленных М. Оценивая все сделанное М. в разл. отраслях нашего воен. управления, нельзя не заметить прежде всего той внутр. связи, которая царила между всеми, даже самыми мелкими, мероприятиями и которая достигалась единством идеи — идеи децентр-зации и пробуждения самодеятельности частн. начальников на почве законности и гуман. начал. При проведении реформ М. немало пришлось бороться с рутиной и косностью одних и завистью других.

Среди прот-ков милютин. реформ был и кн. А. И. Барятинский, бывший перед тем начальником М., любимец и друг Государя.

Но чистотой и силой своего убеждения М. поставил себя вне всяких подозрений, выше интриг и не только осуществил задуманную им реформу воен. ведомства, но поддержал и помог осущ-лению реформ друг. отраслей госуд. управления.

Прежде всего М. исходатайствовал Выс. повеление о сокращении срока службы нижн. чин. в строю с 25 до 16 л. Рекр. наборы получили более правил. орг-зацию, причем был облегчен и сам способ их произв-ва. В резул-те явилось значит. уменьшение числа бежавших, заболевших и умерших рекрут.

Преобраз-ние армии основывалось на гуман. и прогрессив. началах: в администр. порядке были приняты меры к улучшению быта солдат — их пищи, жилища, обмундир-ния и пр., к развитию среди них грамотности, а в приемы воен. обучения внесено уважение личности воина, путем строг. преслед-ния побоев и значит. сокращения применения розог. Особое внимание М. обращал на подъем уровня образ-ния среди солдат, видя в подъеме нравств. личности лучшую опору дисц-ны и успех воен. дела. Для этого, кроме уч. команд, были заведены ротн. школы. Корен. реформе подверглись также средн. и высш. воен. школы. Кадетск. корпуса были преобразованы в воен. гимназии, а из спец. классов образованы воен. училища — Павловское и Константинов. в СПб. и Александров. в Москве.

К реформам в области образ-ния принадлежит и учреждение М. юнкер. училищ (1864); число высших воен. школ увеличилось в.-юридич. академией (1866), а Николаевская академия генерального штаба получила новые правила, и при ней был устроен дополнит. курс; программа медико-хирург. академии расширена; при 2-й СПб. воен. гимназии были учреждены педагог. курсы для подготовки учителей в воен. гимназии.

Все эти меры знач-но повысили умств. уровень офицеров.

Закон 17 апр. 1863 г., проведенный М. при содействии Вел. Кн. Константина Николаевича, отменил жестокие и унизительные наказания: шпицрутены, плети, клейменье и т. п. 6 июля того же года последовало Выс. утверждение "Положения об охранении воинск. дисц-ны и взысканиях дисциплинарных" (1-й дис-ципл. устав), а 15 мая 1867 г. последовало издание в.-судебн. устава, поставившего деятельность воен. судов на совершенно новые основания.

Введение в.-окруж. системы (6 авг. 1864 г.) было также одним из важнейш. преобраз-ний в воен. ведомстве.

Оно внесло в управление армией надлежащую гибкость и быстроту мобил-ции. Реорганизована была интенд. часть. По в.-медиц. части ряд мер, принятых для улучшения больничн. и санит. частей в армии, вскоре же благоприятно отозвался на здоровье войск. Преобраз-ния М. коснулись также и вооружения армии: он настоял на вооружении пехоты нарезн. винтовкой Бердана № 2, а артиллерии — медными нарезн. 4 и 9-фн. орудиями, заряжающимися с казен. части. Далее были усилены примор. и сухопут. крепости.

Затем воен. мин-ство было озабочено постройкой новых воин. зданий, устр-вом казач. войск, улучшением положения офицеров (заведены офицер. заем. капиталы, учреждена в.-эмерит. касса, реформированы суды общ-ва офицеров, организованы офицер. собрания и пр.). В.-арестант. роты и тюрьмы были реорганизованы, воен. поселения и кантонисты упразднены.

Но самым крупным, навсегда памятным деянием М. является введение всеобщ. воин. повинности.

Русско-турецк. война 1877—1878 гг. показала всю своевр-сть и целесообр-сть воен. реформ М. Находясь на месте воен. действий, М. имел возм-сть убедиться, что вера его в разум, силу просвещения и нравств. дост-во рус. народа не обмануло его. Узнав, что потерявший своих офицеров на Шипке Орловск. пехотн. п. сам отбивался от остервенелых атак Сулеймановых таборов, М. пришел в необыч. волнение: "Вот он, новый солдат, — вскричал М., — старый без офицеров умирал бы, а эти сами знают, куда им броситься... Рассуждают, оценивают положение, не ждут ни минуты.

У этих почин. Ведь это — душа нового нашего солдата, солдата Александра III" Чуждый всякого желания скрывать погреш-ти своих подчиненных, М. после войны сделал все возможное, чтобы судеб. расслед-нием пролить свет на злоупотребления, вкравшиеся в интендант. и др. части. В течение 7 мес. пребывания Имп. Александра II на театре войны в Болгарии М. безотлучно находился при Гос-ре. Еще 17 апр. 1877 г., после Выс. смотра проходивших через Кишинев войск, Имп. Александр II назначил М. шефом 121-го Пензен. п., как первого полка, сформированного в его бытность воен. министром.

Лично удостоверясь в блестящ. состоянии действующ. армии, а также в полн. успеш-ти, несмотря на новизну приемов, мобил-ции, Гос-рь в рескрипте 6 мая 1877 г. высказал М. горяч. благодар-ть за превосход. состояние войск и успеш. мобил-цию армии. Во время войны был, однако, момент, когда старые противники милютин. реформ снова подняли свою голову... Почти с самого начала кампании между М. и Вел. Кн. Главнокомандующим установились, по выражению М. А. Газенкампфа ("Мой дневник 1877—78 гг."), "неприятные отношения". Вел. Кн. открыто упрекал М. за то, что он не дал ему своевр-но подкр-ний и что война началась с недостаточ. силами.

После "третьей Плевны" отношения эти оконч-но испортились.

К старым обвинениям прибавились новые — объяснение неудачи под Пленной деморализацией армии милютин. реформами.

М. защищался, подвергая серьезн. критике подробности исполнения плана войны, орг-зацию полев. управления и действия отдел. его органов. "Дневник" М. А. Газенкампфа и "Воспом-ния" Д. А. Скалона, одних из самых расположенных к Вел. Кн. Главнокомандующему лиц, с несомненностью указывают, что правда была на стороне М. При таких-то отношениях с любим. братом Гос-ря и Главнокомандующим М., когда возникло предположение оставить Плевну, твердо подал свой голос на воен. совете 1 снт. 1877 г. за то, чтобы продолжать Плевн. операцию.

В обстоят-ной горяч. речи он один поддержал мнение К. В. Левицкого за неотступление от Плевны. "Для М., — говорил Вл. Апушкин, — это было больш. подвигом гражд. муж-ва, ибо он снова подвергал тяжк. испытанию себя, свои реформы и пересозданную им армию, но он не боялся ответ-ности. Он верил, что отказ от Плевны невозможен для чести армии, для пользы дела; он верил, что воспитанная им армия выручит, не сдаст... И сила его веры, чистота его побуждений неотразимо подействовали". Плевна сдалась, и в тот же день, 28 ноябр. 1877 г., Гос-рь первым наградил за падение Плевны М. орденом святого Георгия 2 степени, а указом 30 авг. 1878 г. возвел его с нисходящим потомством в графск. достоинство.

По окончании войны под председ-вом гр. Коцебу была собрана особ. комиссия, которая должна была выяснить, как отозвались реформы, произведенные М. в армии, на ее боеспособ-ти и боев. подготовке и что в них подлежит исправлению и замене.

Комиссия признала, что все сделанное М. должно быть сохранено, что реформы оправдали себя, а отрицат. явления войны есть плод случайных, чаще всего личн. влияний и отступлений от духа и основн. идей М. Значение деятельности М., однако, не исчерпывается преобраз-нием одной только воен. части. И на друг. поприщах госуд. жизни он был выдающ. деятелем.

В великой крестьян. реформе 1861 г., с которой неразрывно связано имя его брата, Николая Алексеевича, М. не принимал непосредств. участие, но в следовавшей затем реформе земской М. стоял за предоставление земству возможно больш. самостоятельности.

Точно так же при рассмотрении судебн. уставов М. горячо ратовал за строг. проведение основ рационал. судопроизв-ва. Наконец, закон о печати 1865 г. (по проекту П. А. Валуева) встретил в М. строг. критика.

Кроме того, рус. общ-во обязано М. основанием первых женск. врачебн. курсов, которые были открыты при медико-хирург. академии в 1872 г. Общ-во горячо сочувствовало М., который в виде воен. гимназий создал целую систему реальн. образ-ния, наперекор "классицизму", насаждавшемуся тогда гр. Толстым.

В делах иностр. политики М. обнаруживал миролюб. наклонности, и за болезнью кн. А. М. Горчакова на нем лежало высш. завед-ние иностр. делами.

Как велико было значение М. в это время, можно судить по словам Бисмарка: "Руководящим мин-ром, насколько таковой имеется впоследствии в России, стал М.". С призванием в 1880 г. на пост министpa внутр. дел гр. М. Т. Лорис-Меликова (единомышл-ка М. по вопросам внутр. политики) должен был осуществиться ряд нов. велик. реформ.

Но трагич. кончина Имп. Александра II погребла их вместе с ним, положив конец и госуд. деятельности М. 8 мрт. 1881 г. в присутствии Имп. Александра III состоялось историч. заседание Гос. Сов., обсуждавшего проект представительства, предложенный гр. Лорис-Меликовым и уже одобренный покойн.

Имп. Александром II. М. особенно горячо поддерживал предложение Лорис-Меликова, но восторжествовало мнение Победоносцева, и все проекты предполагавшихся реформ были сданы в архив. 22 мая 1881 г., по прошению, М. был уволен с поста воен. министpa и с тех пор почти безвыездно жил в своем маленьк. крымск. имении Симеиз.

В память 20-летн. его управления воен. мин-ством чинами всех воен. управлений, по добровольн. подписке, был собран особый капитал, из процентов с которого выдаются премии имени М. юнкерам, отлично прошедшим курс юнкер. училищ.

Заслуги М. были вспомянуты еще раз в 1898 г. при открытии памятника Имп. Александру II в Москве, когда М. был произведен в генерал-фельдмаршалы.

Позже, 11 апр. 1904 г., в день 50-летия состояния М. в генер. чинах, ему были пожалованы осыпанные брил-ми портреты Имп. Николая I и Николая II для ношения на груди. Такие же портреты Имп-ров Александра II и Александра III были пожалованы М. в 1881 г., по оставлении им воен. мин-ства. Наконец, в 1908 г. в день 75-летия М. в офицер. чинах, ему был пожалован украшенный драгоц. камнями настольн. портрет Его Вел-ва. М. состоял почетн. президентом академии Имп. Николаевской воен. и Александровской военно-юридической, поч. чл. академии наук и академий: артиллерийской, инжен. и мед.-хирург. (впоследствии в.-медиц.), унив-тов моск. и харьк., Имп. рус. в.-истор. общ-ва, одесск. общ-ва истории и древностей Российских, общ-ва попечения о больн. и ран. воинах, Имп. рус. географ. общ-ва и др. Имп. Николаевская воен. академия, желая навсегда закрепить ту связь, которая существовала между академией и ее почет. президентом, в день 75-летия служения М. в офицер. чинах (8 ноябр. 1908 г.) исходатайствовала наим-ние зала заседаний ее конференции залом графа Д. А. М. В том же году 10 декабр. царствующий Гос-рь Имп-р изволил посетить М., проживающего близ Симеиза.

В рескриптах и Выс. телеграммах, которыми неоднократно осчастливливал Гос-рь Имп-р М., постоянно отмечались "исключит. заслуги" его перед престолом и родиной.

М. до конца жизни сохранил свои благород. фамильные традиции, ища в умств. труде источник высш. наслаждения.

Инсарский в своих записках говорит о М., что из всех страстей человеческих он имел одну страсть — трудиться.

Сам М. любил говорить: "Вовсе не надо отдыхать, ничего не делая. Нужно только менять работу и этого довольно.

К старому прерванному труду вернешься со свеж, силами". М. вместе со своим братом, Николаем Алексеевичем, был очень близок к кружку, группировавшемуся около Вел. Кн-ни Елены Павловны и Вел. Кн. Константина Николаевича и сыгравшему выдающ. роль в истории "эпохи вел. реформ". Он всегда поддерживал тесн. отношения с передовыми и наиболее светлыми представ-лями науки, лит-ры и обществ. мысли (К. Д. Кавелин, Е. Ф. Корш и др.). Покинув СПб. и поселившись в Крыму, М. более уже не принимал активн. участия в госуд. управлении.

Когда многое, созданное М., подверглось критике, а затем и ломке, он сделал было попытку выступить на защиту своих идей. В 1882 г. на страницах "Вестн. Евр." М. начал было печатать статью "Воен. реформы в царствование Имп. Александра II", но прервал печатание ее после первой же книжки из опасения, что в этом акте протеста увидят попытку к самозащите, и с тех пор в течение 30 л. не проронил ни слова, не сделал ни одного жеста в защиту себя. Какой тяжелой скорбью переполнялось сердце М., внимательно следившего за всеми перипетиями нашей борьбы на Д. Востоке, когда ему приходилось читать о наших неудачах, можно судить хотя бы по "Старч. размышлениям о современ. положении воен. дела в России", написанным "кровью наболевшего сердца" мастит. старца еще в авг. 1909 г. и появившимся в печати уже после его кончины в № 30 "Известий Имп. Николаевской воен. академии" за 1912 г. М., м. пр., писал в этой статье, что в войну 1877—1878 гг., послужившую, по выражению Царя-Освободителя, "экзаменом для воен. министерства", Гос-рь признал "этот экзамен вполне удачным". Но остановиться на этом успехе нельзя было; следовало, напротив того, еще усилить преобразоват. деятельность, исправлять замеченные в деле недочеты, поднимать новые вопросы и вообще продолжать идти вперед безостановочно.

К крайн. прискорбию, не удалось даже завершить программу 1862 г. С горечью М. высказывает, что "преемники" его в звании воен. министpa "не только не захотели идти по протоптанной уже тропе, но нередко принимали даже меры в противоположн. направлении". Обращаясь к эпохе русско-японской войны, М. прежде всего отмечает крайнюю недостаточность наших воен. сил на Д. Востоке перед началом воен. действий.

Далее, "с прискорбием" характеризуя "неудачным" весь ход наших в.-сухопутных и мор. операций, хотя в Манчжурии "нам удалось своевр-но сосредоточить весьма почтен. силы", оборону Порт-Артура — "геройской", сдачу его — "позорной", условия мира — "не почетными для России", М. находит, что все же "приходилось радоваться прекращению войны", т. к. "только отчаян. шовинисты могли бредить о реванше". Затем М. излагает целую программу преобраз-ния нашего воен. ведомства.

Самой крупной и безотлаг-ной воен. задачей соврем.

России М. считает "обеспечение безопас-ти государства на Д. Востоке". В послед. время М. живо интересовался воен. воздухопл-нием. В кругу семьи, среди книг и документов, в скромн. обстановке, от которой веяло жизнью 40-х гг. прошл. стол., М. доживал свой век и сконч. 25 янв. 1912 г., а за 3 дня до его смерти умерла его 90-летн. ослепшая супруга.

Погребение М. состоялось 1 фвр. 1912 г. в Ново-Девич. мон-ре в Москве.

Дневники и воспом-ния М., по его желанию, переданы на хранение Имп. воен. академии.

Высоч. приказом по воен. ведомству 17 фвр. 1912 г. объявлено, что Гос-рь Имп-р Выс. соизволил 121-му пехотн.

Пензенскому п. и впредь именоваться 121-м пехотн.

Пензен. генерал-фельдмаршала гр. М. полком. (М. Богданович.

Историч. очерк воен. управления в России, 1855—80 гг. СПб., 1880; Н. А. Данилов.

Историч. очерк развития воен. управления в России и Приложения к нему. СПб., 1902; С. С. Татищев.

Имп. Александр II. СПб., 1903; Гр. Джаншиев.

Эпоха вел. реформ.

СПб., 1905; Л. М. Чичагов.

Дневник пребывания Царя-Освоб-ля в Дунайск. армии в 1877 г. СПб., 1885; Ник. Жерве. Гр. Д. А. М. — к 90-летию его рождения.

Снб., 1906, изд. "Воен. Голоса"; И. С. Симонов.

Гр. Д. А. М. и в.-учебн. ведомство. "Пед. Сб.", 1912, № 2; М. Бородкин.

Гр. Д. А. М. в отзывах его соврем-ков. "Воен. Сборн.", 1912, № 5 и 6; А. Бильдерлинг.

Гр. Д. A.M. "Воен. Сборн.", 1912, № 2; Из писем К. Д. Кавелина к гр. Д. А. М. "Вестн. Евр.", 1909, № 1; А. В. Никитенко.

Записки и дневник.

Т. I и II, СПб., 1905; "Вестник слуш-лей Александровской военно-юридической академии", 1912, № 4, статьи: M. M. Бородкина, профессора Ивановского, А. М. Добровольского и В. А. Апушкина; (в этом же номере напечатана, м. пр., довольно полн. библиография трудов и печати, материалов о М.); "Известия Имп. Николаевской воен. академии", 1912, № 26, 27 и 30, 1913, № 37; "Журн. Имп. рус. в.-ист. общ-ва", 1912. Кн. 2. Кроме того, много материала для характеристики гр. М. дают воспом-ния и записки, помещенные в "Рус. Стар.", напр., "Записки г.-лейт. В. Д. Кренке", "Рус. Стар.", 1882, № 5—7; "Записки В. А. Инсарского", 1897, № 9; "Записки Н. Г. Залесова", 1903, № 11, 1905, № 6; С. П. Зыков. Наброски из моей жизни. 1910, № 4 и 6 и др.; М. Газенкампф.

Мой дневник 1877—78 гг. СПб., 1908; Д. А. Скалон.

Мои воспом-ния. СПб., 1913). {Воен. энц.}