Магницкий Михаил Леонтьевич

(1778—1855) — один из видных деятелей царствования Александра I. Окончив курс в Моск. унив., он поступил на службу сперва в гвардейский Преображенский полк, затем в министерство иностранных дел; побывал в Вене и Париже.

Обладая недурными способностями, вкрадчивым характером и значительным честолюбием, он приобрел доверенность Сперанского и после его возвышения сделался ревностным исполнителем его планов.

После падения Сперанского он был сослан в Вологду, где пробыл с 1812 по 1816 г. Успев какими-то путями снискать расположение Аракчеева и кн. А. Н. Голицына, он был назначен сперва вице-губернатором в Воронеж, затем гражданским губернатором в Симбирск, а в 1819 г. членом Главного правления училищ.

В правительственных сферах господствовали тогда реакционные течения — и бывший сотрудник Сперанского сделался крайним обскурантом и поборником "акта Священного Союза", на началах которого и построил свою деятельность в деле народного образования.

В 1819 г. М. был послан в качестве ревизора в Казань с правами попечителя.

В представленном им отчете он обвинял университет в растрате казенных денег и в безбожном направлении преподавания и предлагал торжественно разрушить самое здание университета.

Такая мера не встретила, однако, сочувствия в Главном правлении училищ и не была одобрена государем; вместо уничтожения университета предположено было его преобразование, производство которого было поручено самому М., назначенному попечителем Казанского округа.

Сущность преобразований М., по его же определению, заключалась в искоренении вольнодумства и основании преподавания всех наук на благочестии.

Университет потерял даже тень самостоятельности и был всецело подчинен попечителю, старавшемуся сделать из высшего учебного заведения что-то похожее на монастырь.

При самом назначении М. по его представлению были уволены 11 профессоров; затем последовали новые увольнения лиц, не подходивших в чем-либо к пропагандируемому М. направлению.

Преподавание римского права в университете было заменено правом византийским, и в качестве источника последнего М. указывалась Кормчая книга. В 1823 г. была устроена особая "кафедра конституций", английской, французской и польской, "с обличительной целью". Профессора всех факультетов и кафедр, не исключая и медицинских, были обязаны проповедовать преимущество св. Писания над наукой.

В том же 1823 г. М. выступил в главном правлении училищ с доносом против моск. проф. Давыдова, обвиняемого им в "следовании безбожному учению Шеллинга", и предлагал совершенно уничтожить преподавание философских наук в университетах.

Самая жизнь студентов была подчинена в Казани строжайшим правилам монастырской дисциплины и наполнена упражнениями в благочестии.

При таком порядке внутри университета водворились доносы и интриги, а местное общество начало брезгливо сторониться от него. Назначенная в 1826 г. ревизия ген.-м. Желтухина вскрыла перед правительством результаты системы М. в виде полного падения университета; обнаружилась и громадная растрата казенных денег. 6 мая 1826 г. М. был отставлен от должности попечителя; для покрытия растраты был наложен секвестр на его имения.

Остаток жизни он провел вдали от госуд. дел. См. Феоктистов, "М. Л. Магницкий" (СПб., 1865); Попов, "Общ. любителей отеч. словесности и период. литературы в Казани 1805—34 гг." ("Русский вестник", 1859); Сухомлинова, "Исследования и статьи по русской литературе и просвещению" (т. I, СПб., 1889). Подробное указание литературы у Иконникова, "Опыт русской историографии" (т. I, кн. 2, стр. 934—5). В. М—н. Литературная деятельность М. началась напечатанием "Печальной песни на кончину Имп. моск. унив. куратора П. И. Мелиссино" (М., 1795). В "Приятном и полезном препровождении времени" он поместил ряд стихотворений сентиментального содержания: "Дитяти", "Храм любви", "Песня моей Катенки: Тише, громкой соловей" и т. д. Несколько его стихотворений появилось и в "Аонидах" Карамзина.

Своеобразное литературное дарование он проявил значительно позднее, в разных "мнениях", записках и донесениях, писанных крайне витиевато, но полных остроумной казуистики.

В"Мнении об естественном праве" и "Доношении министру духовных дел и народного просв." ("Рус. архив", 1864, I) он доказывает, что естественное право — изобретение новейшего неверия с Кантом и Стефенсом во главе и что взгляды Куницына нашли себе отклик в революциях Сардинии, Испании и Неаполя. "Сон в Грузине" ("Русский архив", 1863, I, писан в 1825 г.) — сплошная лесть Аракчееву.

Любопытны еще донос на Кеппена по поводу издания им "Библиогр. листов" ("Чтения в Моск. общ. ист. и древн.", 1864, II), "Две речи попечителя Казанского учебного округа" (Казань, 1827—28) и проникнутая пиетизмом "Инструкция для осмотра училищ Казанского округа" ("Рус. архив", 1867). После своего падения М. издал под псевдонимом К-ц-н-г-м "Историч. альманах" (М., 1832), а затем, поселясь в Ревеле, руководил ежемесячным журналом "Радуга", издателем которого был учитель ревельской гимназии Бюргер.

Журнал этот, выходивший в 1832—33 г., был прототипом "Маяка", "Домашней беседы" и т. п. изданий.

В "Радуге" преобладало глумление над западным просвещением и зап. философией в особенности, что не помешало тогдашнему министру народн. просв. кн. Ливену установить обязательную подписку на журнал в подведомственных ему учебных заведениях.

Из числа статей, безусловно принадлежащих самому М., интересны: "Отломки от философского мозаика, степного отшельника, М. Простодумова, помещика с. Спасского, Саратовской губ.". Автор доказывает, что "одна религия есть предмет, предохраняющий науки от гниения". Философия, "холодно-богохульная в Англии, затейливо-ругательная во Франции, грубо-чувственная в Испании, теософо-иллюминатская в Германии", всегда только "облекала ереси в новые формы". "Голос над гробом Гегеля" оканчивается словами: "Да отпущено будет Гегелю в мире вечном земное мудрствование его, и да доступна будет философу жизнь, которой он не чаял! но да изгладятся со смертью его и следы философии его на земле"! В направленной против Карамзина статье "Судьба России" есть кое-что общее с позднейшим славянофильством.

Полемизируя с историком, скорбевшим о периоде владычества татар как остановившем развитие России, М. говорит: "Философия о Христе не тоскует о том, что был татарский период, удаливший Россию от Европы, она радуется тому, ибо видит, что угнетатели ее, татары, были спасателями ее от Европы" (курсив подлинника). "Угнетение татар и удаление от Зап. Европы были, может быть, величайшим благодеянием для России, ибо сохранили в ней чистоту веры Христовой"... "Чтобы превзойти Европу Россия, вместо сближения с Европой, удалялась от нее"... Переходя к реформам Петра, М. заявляет, что "сближение с Европою нужно было совсем не для нее (России), как обыкновенно думают, а для самой Европы", которую Россия должна была обновить и очистить.

По прекращении "Радуги", живя в Одессе, М., по свидетельству П. О. Морозова, сотрудничал в "Одесском вестнике" и "Одесском альманахе". После его смерти напечатан "Взгляд на мироздание" ("Москвитянин", 1843, XI). Отдельно вышло еще "Краткое руководство к деловой и государственной словесности для чиновников, поступающих на службу" (М., 1835). — Сестры М., Александра и Настасья Леонтьевны, помещали переводы и стихотворения в "Приятном и полезном препровождении времени" и в "Аонидах". Ср. А. А. Чумиков, "М. Л. М." ("Рус. старина", 1875, XIV); Ф. Фортунатов, "Памятные записки вологжанина" ("Рус. архив", 1867, № 12); П. Морозов, "Мое знакомство с М." (М., 1877). В. К. {Брокгауз} Магницкий, Михаил Леонтьевич попечит.

Казанского учебн. окр., р. 1778, † 1844 г., 21 окт. Прибавление: Магницкий, М., состав. изд. в Москве 1835 г. "Краткое руководство к деловой и государственной словесности, для чиновников, вступающих в службу". {Половцов}