Левинзон Исаак Бер

Исаак Бер Левинзон (?????) — выдающийся писатель и поборник просвещения русского еврейства.

Род. в Кременце (Волынской губ.), в зажиточной семье, 2-го октября 1788 г., умер там же 1-го февраля 1860 г. Отец Л., Иуда Левин, свободно владел польским языком и не был чужд светских знаний; он дал сыну не вполне обычное для того времени воспитание.

Кроме Талмуда, Л. под руководством отца проходил Библию, изучал и русский язык, что в то время было исключительным явлением.

Л. рано обнаружил выдающиеся способности: десяти лет от роду он написал сочинение каббалистического содержания, вызвавшее похвалы со стороны некоторых раввинов.

Отличаясь большим трудолюбием и страстью к чтению, Л. вскоре приобрел обширные познания в талмудической и средневековой еврейской письменности.

Согласно обычаю того времени, Л. поженили на 18-м году жизни, после чего он поселился в находящемся на австрийской границе м. Радзивилове, где жили родители его жены. Л. вскоре разошелся с женой и всецело отдался литературным занятиям.

По примеру большинства тогдашних "maskilim", первые опыты Л. были стихотворные.

В 1812 году он дебютировал патриотическим стихотворением на изгнание французов из России, каковое было представлено министру внутренних дел радзивиловским комендантом Гирсом, которому Л. был лично известен в качестве переводчика во время Отечественной войны. В это время Л. заболел и поехал лечится в соседний галицийский город Броды, один из тогдашних центров галицийской "гаскалы". Попав в новый, интересный для него мир, Л. остался в Бродах на продолжительное время. Пребывание в Галиции, где Л. близко сошелся с виднейшими галицийскими просветителями и литераторами той эпохи, имело решающее влияние на развитие Л. Выдержав экзамен на звание учителя при тарнопольском училище, он при содействии известного мецената Иосифа Переля получил место преподавателя еврейского языка в новооткрытой еврейской школе в Бродах.

Печатая составленный им на разговорно-еврейском языке "Luach ha-Meches" (перевод русского тарифа) в Жолкиеве, Л. познакомился с проживавшим там Нахманом Крохмалем (см.). Это знакомство окончательно определило направление и характер всей дальнейшей литературной деятельности Л., который до конца жизни вспоминал о жолкиевском мудреце с особым благоговением и благодарностью.

Решив отдаться всецело делу просвещения русского еврейства, Л. вернулся в 1820 г. в Кременец.

Составленная им в том же году "на пользу еврейского юношества" грамматика русского языка "Jesode Leschon Russia" не могла по бедности автора увидеть свет: К этому времени Л. приступил к составлению прославившего его труда "Teudah be-Israel", но, преследуемый местными фанатиками, узревшими в нем опасного вольнодумца.

Л. охотно принял предложение богатого купца из Бердичева поехать к нему в качестве воспитателя его детей. Вследствие пошатнувшегося здоровья Л. вернулся в 1823 г. в Кременец, который он уж больше не покинул до самой смерти.

В этом же году Л. закончил свой труд, но, не имея возможности напечатать его на собственные средства, объявил (Igeret ha-Besor, 1823) предварительную подписку, которая не оправдала, однако, возлагавшихся на нее Л. надежд.

К этому времени он занемог тяжкой болезнью, приковавшей его к постели на долгие годы. В 1827 г. Л. представил рукопись своего труда министру нар. просвещения Шишкову, ходатайствуя о выдаче ему вспомоществования для издания предназначенной для просвещения евреев книги. По высочайшему повелению Л. была выдана в конце 1828 г. 1000 р. "за сочинение на еврейском языке, имеющее предметом нравственное преобразование еврейского народа". За несколько месяцев до того, благодаря содействию некоторых друзей, "Teudah be-Israel" появилась в свет (переиздана в 1855, 1878 и 1901). В этой книге, составляющей эпоху в истории просвещения русского еврейства, Л., как он сам это подчеркивает в благодарственном письме Николаю I, поставил себе "главной целью улучшение системы воспитания и образования еврейского юношества". От имени "ищущих правды и света", просящих "указать им правильный путь, который следует избрать в жизни", Л. во главе книги поставил следующие вопросы: 1) обязательно ли еврею изучать древнееврейский язык и его грамматику? 2) дозволено ли ему изучать иностранные языки? 3) можно ли еврею заниматься светскими науками? 4) если да, то какая в них польза? и 5) искупает ли эта польза тот вред, который, по мнению весьма многих, эти науки наносят нашей вере и традициям?" Давая положительный ответ на эти вопросы, казавшиеся большинству тогдашних ортодоксов крайне предосудительными и опасными, Л. выступил во всеоружии своей богословской эрудиции.

Все свои выводы и положения он снабжает обильными цитатами из Талмуда, Мидрашим и средневековой богословской литературы; ссылками на величайших в ортодоксальном еврействе авторитетов Л. становится совершенно неуязвим для своих противников.

Спокойно и уверенно он их обезоруживает их же оружием.

Цитатами же из древней еврейской письменности Л. подчеркивал, что занятие ремеслами и земледелием всегда считалось еврейскими авторитетами наиболее благородным трудом; указывая как на благоприятный момент, что правительство дает евреям возможность вернуться к производительному труду, открывая перед ними взамен посредничества и торгашества доступ к новым отраслям, в особенности к земледелию, Л. взывает к своим единоплеменникам: "Изучайте ремесла, обогащайтесь знаниями, обрабатывайте землю подобно предкам вашим, ибо только она дает счастье и благоденствие человеку!". Успех этой книги был небывалый.

О том колоссальном впечатлении, какое она произвела на тогдашнюю молодежь, смутно рвавшуюся к свету, дают представление письма к Л. от современников, ставших впоследствии известными учеными. "Только ваша книга, — писал Л—у в 1834 г. известный впоследствии библиофил М. Страшун, — которую я перечитывал несколько раз, дала мне полную зрелость". "В дни моей юности, — писал Сениор Закс в 1841 г. Л., — когда я коснел во мраке невежества, ярким светом озарило меня ваше произведение; оно возбудило во мне жажду знания и света". В том же духе писали ему С. Финн и др. Даже ортодоксы не могли отрицать убедительной силы аргументов Л., и пользовавшийся в ортодоксальных кругах большим авторитетом виленский раввин р. Абеле Посвелер, по преданию, на вопрос: "в чем заключаются недостатки произведения Л.?", ответил: "в том, что оно не написано виленским Ильей-гаоном". Только фанатики Юго-Западного края, отрицательно относившиеся ко всякому знанию, встретили книгу Л. крайне враждебно, и презрительная кличка "Теудка", какой они прозвали творца "Teudah be-Israel", стала у них нарицательным именем еретика и безбожника.

Тяжелый недуг и крайне бедственное материальное положение не оторвали Л. от научных занятий.

Прикованный к постели, Л. усердно изучал сирийский, халдейский, латинский и европейские языки; вместе с тем, он ознакомился с политическими науками и философией.

В 1829 г. Л. закончил труд "Bet Jehudah, Maamar Korot ha-Dat bi-Jescburun", в котором пытался дать в ясной и общедоступной форме систематический анализ и историю развития иудаизма.

В начале книги, представляющей собой вторую, дополнительную часть "Teudah be-Israel", был помещен ряд вопросов по еврейской религии и истории, на которые и дается ответ в самой книге. Когда рукопись была послана в Вильну для печатания, местные раввины нашли поставленные во главе книги вопросы весьма опасными для религии и по их настоянию типография отказалась печатать "еретическую" рукопись.

Л. уверял раввинов, что инкриминируемые вопросы исходят не от него, а будто их задал ему весьма видный сановник (Л. указал при этом вымышленное имя: Эмануил Ливен), тем не менее, книга не могла быть напечатана, и лишь 1839 г. она была опубликована под заглавием "Bet Jehudah" (переиздана в 1858, 1878, 1901). Книга сразу приобрела большую популярность и вскоре была переведена на польский язык. В этом же произведении Л. опубликовал программу преобразования русского еврейства в пяти пунктах, которая была полностью воспринята затем еврейскими прогрессистами 40-х годов: 1) учредить школы для обучения мальчиков и девочек не только религиозным и общеобразовательным предметам, но главным образом ремеслу; 2) следует избрать верховного раввина и при нем устроить консисторию для заведования всеми духовными делами евреев [по сообщению Л. правительство дважды предлагало ему пост верховного раввина, но он отказывался (Bet Jehudah, II, 131—32]; 3) каждый город должен иметь своего проповедника, не для схоластических упражнений, а для живой проповеди по вопросам этики и реальных требований жизни; 4) наделить по крайней мере треть еврейского населения землей, чтобы оно могло заниматься земледелием и скотоводством; 5) евреи не должны позволять себе никакой роскоши ни в платье, ни в домашней обстановке, так как это вызывает зависть и имеет дурные последствия. — Об осуществлении важнейших пунктов этой программы Л. с неослабной энергией хлопотал у правительства.

Воспитанный на традициях прусских и галицийских "maskilim", благоговевших перед "просвещенным абсолютизмом", Л. не верил в возрождение русского еврейства без деятельной помощи власти.

Он поставил себе поэтому двойную задачу: 1) действовать силой убеждения на тех своих собратьев, которые коснели в невежестве; 2) ознакомить правительство с внутренним духовным бытом еврейства и его насущными нуждами, ходатайствуя при этом о содействии правительства в деле создания новых условий духовно-бытовой и экономической жизни евреев.

Еще в 1823 г. Л. представил цесаревичу Константину Павловичу на немецком языке проект еврейских училищ и семинарий, а также подробную записку о еврейских сектах.

В 1831 г. Л. была подана министру народного просвещения Карлу Ливену записка о необходимости преобразований в религиозном быту евреев, а также проект учреждения училищ, где бы еврейские дети могли воспитываться сообразно требованиям времени.

В 1833 г. ввиду того, что до правительства дошли слухи, будто в еврейских типографиях часто печатаются без всякого цензурного разрешения книги предосудительного характера, Л., опасаясь за судьбу еврейских книг, выработал проект (утвержденный правительством в 1836 г.) об уничтожении евр. типографий повсюду, кроме городов, где находится цензура, и о пересмотре цензурой всех еврейских книг. В 1834 г. Л. подал на высочайшее имя докладную записку об упорядочении воспитания у евреев и о наделении евреев землей; в то же время он рассылал воззвания в разные еврейские общины, призывая евреев взяться за земледелие. [Переписка, которую Л. вел по этому делу с администрацией, была потом передана статс-секретарем Лонгиновым министру внутренних дел Блудову (ср. Bet Jehudah, II, 134)]. Когда в 1840 г. правительство приступило к школьной реформе и были учреждены раввинские комитеты, прогрессивные кружки, считая Л. инициатором и вдохновителем этой реформы, стали обращаться к нему с выражениями благодарности и просьбами употребить все свое влияние, чтобы реформа была осуществлена.

Болезненное состояние не дало Л. возможности принимать более активное участие, и он, согласно собственному сообщению, принужден был отказаться от последовавшего в 1842 г. приглашения участвовать в созванной в Петербурге раввинской комиссии (Ha-Boker Or, 1876, 276). Лишенный возможности принимать участие в деле осуществления школьной реформы, Л. посвятил свои духовные силы и обширную эрудицию защите еврейства и еврейской религии от лживых обвинений.

Когда в начале 30-х годов в г. Заславле возвели на евреев ложное обвинение в ритуальном убийстве, Л. ходатайствовал перед правительством об облегчении участи невинно заключенных и в то же время написал апологетический труд "Efes Damim" (нет крови) с целью "оправдать евреев в глазах христиан, защитить их против лживого обвинения в употреблении христианской крови". Книга (вышла в 1837 г., выдержала затем 4 издания) имела большой успех, и когда в 1840 г. в Дамаске возникло известное дело о мнимом ритуальном убийстве, она, признанная "хорошим орудием, выкованным опытной и честной рукой", была по поручению Монтефиоре переведена д-ром Леви на английский язык (переведена впоследствии также на русский (1883) и в 1885 и 1892 на немецкий яз.). Когда в 1839 г. вышел древнееврейский перевод нашумевшей книги английского миссионера Макола (M''Caul) "Netibot Olam" (The Paths of the World), в которой автор пытается доказать, что Талмуд и вся еврейская письменность наполнены нелепостями и враждебными выходками против христиан, Л. написал полемический труд "Achiah ha-Schiloni", в котором он с большой эрудицией и со значительным полемическим дарованием изобличает неосведомленность христианского общества, когда оно высокомерно толкует о порочности и моральном падении еврейства.

По цензурным условиям книга не могла появиться в России, и она была опубликована за границей лишь после смерти Л. (1863). Вслед за этой работой Л. приступил к составлению наиболее обширного своего труда (в четырех частях) "Zerubabel", в котором, рассматривая Талмуд с исторической точки зрения, опровергает ложные обвинения, взводимые Макола и др. на еврейскую религию и этику. Над этим трудом больной Л. работал двенадцать лет. "Zerubabel", как и большинство других произведений Л., остался при его жизни неизданным.

Опасаясь за участь своих рукописей, одинокий Л. отправил их в Одессу своему племяннику.

При жизни Л. удалось лишь опубликовать, кроме вышеупомянутых: "Dibre Zaddikim" (сатира на цадиков, 1830) и "Bet ha-Ozar" (труд по лексикографии, 1840). Его исследование о каббале "Pittuche Chotam" не могло появиться в свет, так как было запрещено цензурой в 1846 г. (cp. "Sefer ha-Zichronot", 80). Крайне тяжелое материальное положение больного Л. было облегчено незадолго до смерти, когда министерство внутренних дел исходатайствовало (1858) Л. единовременное вспомоществование в 3000 руб., за которое Л. должен был представить 2.000 экземпляров недавно переизданных (в 1855—58 гг.) произведений ("Teudah" и "Bet Jehudah"). В день похорон Л. его друзья и ученики несли за гробом его изданные сочинения.

На могильном камне высечена по просьбе Л. им же составленная эпитафия со следующими заключительными строками: "Не острым мечом сражался я с врагами Господа, а словом.

Им отстаивал я перед лицом народов правду, справедливость — свидетелями тому "Zerubabel" и "Efes Damim". — Имя Л., прозванного "Мендельсоном русских евреев", неразрывно связано с историей литературы и просветительного движения русского еврейства первой половины 19 века. Духовный вождь "maskilim" 20-х — 40-х годов, Л. первый ясно и определенно выставил программу преобразования еврейской жизни. Враг риторики и витиеватого стиля, Л. вполне популярным и общедоступным языком писал о вопросах насущной, реальной необходимости; он старался дать своим современникам ясные, свободные от предрассудков представления о еврейской этике и религии и внушить им любовь к знанию и производительному труду. И проповедь Л. оказала огромное влияние на тогдашнее поколение, она будила мысль еврейских юношей и властно звала их к просвещению и общечеловеческой культуре.

Рукописи Л. перешли впоследствии от его племянника к Б. Натанзону, который и опубликовал их почти полностью. "Zerubabel" (первые две части в 1863, полностью в 1878 г.): "Taar ha-Sofer" (о караимах, 1863; в том же году переведена на русский язык Березкиным); "Toledot Sehem" (труд по евр. филологии, 1877); дальнейшая часть этого труда, "Ohole Sehem", опубликована в 1893 г. (в конце книги помещен "Cheker Milim" — критика "Ozar ha-Schoraschim" Бен-Зеева); "Jemin Zidki" (против напечат. в 1835 г. за счет правительства сочинения крещеного еврея Темкина "Derech Selula", 1880); "Jalkut Ribal" (собрание статей, 1879); "Jehoschafat" (критика труда С. Реджио, "Ha-Torah we-ha-Pilusufiah", 1883); "Bikkure Ribal" (критические статьи, 1889); "Eschkol ha-Sofer" (стихи и эпиграммы, 1890); "Hefker Welt" (сатира на разговорно-еврейском языке, 1888; при жизни Л. обращалась в рукописных списках и пользовалась большой популярностью); "Isreel" (собрание статей, 1903); Pituche Chotam (стихи и статьи о каббале, 1903); "Beer Izchak" (переписка Л. с современниками, 1899). — Ср.: К. Гаузнер, "Исаак Бер Левинзон" (1862); А. Гаркави, "Литерат. этюды" (Гакармель, 1865); M. Letteris, Zikaron ba-Sefer, 1869); С. Д. "Мендельсон русских евреев" ("Рассвет", 1881); B. Natansohn, Sefer ha-Zichronot (о жизни и деятельности Л., 1875); П. Алабин, "Из дневника" ("Русск. старина", 1879, V); Iggrot Ribal (письма Л. к Р. Кулишеру, 1896); A. Weiss, в Mimizrach u-Mimaarab, I, 11—15; A. Kowner. Zeror Perachim, 120—30; C. Гинзбург, "К семидесятилетию Теудо-Беисроэль" ("Восх.", 1898, IV—V); C. Цинберг, "Исаак Бер Левинзон" (1900); id., "И. Б. Левинзон и его время" (1911); Юлий Гессен, "Смена общественных течений" ("Пережитое", III). С. Цинберг. {Евр. энц.}