Леер Генрих Антонович

— генерал-лейтенант, известный военный писатель; род. в 1829 г. Окончил курс в инженерном училище и военной академии.

Был преподавателем тактики в военных училищах, потом профессором стратегии в академиях генерального штаба, артиллерийской и инженерной.

Начальником первой из них он назначен в 1889 г. Состоит членом-корреспондентом Императорской академии наук и почетным членом королевской шведской акд. военных наук. Первые статьи Л. появились в "Военном Сборнике" конца 50-х и начала 60-х гг. Одна из них, в которой автор определял вероятные изменения в тактике вследствие введения нарезного оружия, обратила на себя особое внимание высшего военного начальства; можно сказать, что труды Л. в этом направлении повлияли на перевооружение нашей армии. Из многочисленных военно-литературных трудов Л. особенно выдается "Опыт кратко-исторического исследования законов искусства ведения войны" (положительная стратегия), выдержавший несколько изданий и переведенный на разные иностранные языки. В 1871—73 гг. изданы его "Публичные лекции о франко-германской войне". Под его главною редакцией издается (ныне уже близкая к окончанию) "Энциклопедия военных и морских наук". Крупный исторический труд: "Обзор войн России от Петра Великого до наших дней" издан под общей редакцией Л., причем 1-я часть разработана почти вся непосредственно им самим. {Брокгауз} Леер, Генрих Антонович (дополнение к статье) — военный писатель; умер в 1904 г. {Брокгауз} Леер, Генрих Антонович — генерал от инфантерии, профессор воен. иск-ва, род. в 1829 г. в Н. Новгороде.

Учился в СПб. в Ларинской гимназии и в 1844 г. поступил кондуктором в кондуктор. роту гл. инж. училища; в 1848 г. был произведен в прап-ки полев. инженеров с оставлением при училище для прохождения курса офицер. классов.

Хотя воен. история преподавалась в Инж. училище неудовлетвор-но, Л. настолько увлекся ею, что даже стал переводить с франц. известн. сочинения Роконкура по истории воен. иск-ва. Однако знаменитый Остроградский, преподававший математику в училище и любивший беседовать с Л. о воен. истории, сказал ему по этому поводу: "Никогда не переводи, если можешь написать что-нибудь мало-мальски самостоятельное". На действ. службу Л. был выпущен в 1850 г. и в том же году переведен в 3-й рез. сап. батальон (впоследствии 11-й сап.), с которым в 1851 г. принял участие в походах и делах с горцами на Кавказе.

В 1852 г. он поступил в Имп. воен. академию.

В те времена наука в академии стояла не особенно высоко.

В тактике преобладало "практическое" направление, приводившее к госп-ву устава и характеризовавшееся торжеством "красносельских" боев. построений, составлявших анахронизм после наполеонов. войн; преподавание теории воен. иск-ва сводилось: а) к обширн., чисто фактич. курсу воен. истории, обнимавшему описание всех войн, начиная с древн. мира; эти описания профессор А. П. Карцев иронически называл "вензелями, которые армии выписывали ногами", офицеры же — "наукой о том, кто куда пошел"; и б) к обзору выдающихся сочинений по стратегии, исключительно в догматич. форме. Младший "теоретич." курс Л. прошел отлично; но в старшем, "практическом", работал недостаточно, гл. обр., вследствие домашн. обстоят-тв (женитьба); кроме того, он не был искусен в черчении.

Вследствие всего этого в 1854 г. Л. кончил курс лишь успешно и был назначен старшим адъютантом в штаб командующего войсками в Эстляндии.

По окончании Вост. войны Л. был назначен состоять при деп-те генерального штаба. С этого времени и началась ученая и педагогическая деятельность Л. — больше он уже не соприкасался на практике с войсками, и только огромная умозрит. сила и обширн. эрудиция позволили ему избежать значит. промахов в его военно-научных трудах.

Необык-ная способность к обобщениям и классификации сказалась у Л. уже во время кратковремен. его службы в деп-те генерального штаба. Однажды ему приказали сделать работу, весьма сложную и объемистую, которая в прежние годы требовала много труда и времени.

К удивлению нач-ва, Л. принес ее готовой уже через неск. дней; оказалось, что весь обширный текст он изобразил в виде таблиц с примечаниями, благодаря чему содержание работы было исчерпано полностью.

В то же время Л. преподавал в в.-учебн. зав-ниях. После Вост. войны число слушателей в академии генерального шт. сильно увеличилось; под влиянием веяний времени в воен. общ-ве также развился дух строгой, даже беспощадной критики; явились запросы на новое, жизненное.

Преподавание тактики всей тяжестью лежало на одном профессоре, подполк.

Мезенцеве, который, при всей его добросовес-ти, не был в сост. справиться с непосил. задачей и пригласил к себе в помощники штабс-капитана Л., который в 1858 г. был назначен и. д. ад.-профессора.

Диссертацией послужила ему превосходная работа "О боев. порядках пехоты", поставившая вопрос на совершенно новые основания.

В то же время Л. был приглашен в Инж. академию читать курс воен. истории.

Т. к. курс этот был поставлен слабо и не заключал в себе ничего поучит-ного собственно в инж. отношении, то в 1860 г. Л. предложил новую программу, которая и была утверждена конф-цией. Целью курса ставилось уяснение путем критич. исслед-ния наиб. замечат. истор. фактов: значение укреплений, крепостей, укрепл. лагерей, оборонит. линий и пр. средств в.-инж. иск-ва, а равно связь и зав-сть их от проч. элементов воен. иск-ва. Широко намеченная программа исполнялась Л. по частям в течение неск. лет. В журналах ("Воен. Сб.", "Инж. Журн.") начали появляться статьи Л., составлявшие этюды намеченных им крупн. работ: "Неск. слов о соврем. состоянии полев. фортификации"; "Неск. слов о связи полев. фортификации с тактикой и о более рационал. изучении тактич. отдела полев. фортификации"; "Фортификац. боев. порядки.

Предмет и объем полев. фортификации"; "О значении укреплений вообще и в особ-сти крепостей, укрепл. лагерей, оборонит. линий, по отношению их к соврем. состоянию воен. иск-ва"; "Приготовление театра воен. действий в инж. отношении"; "Действия армии в сфере крепостей". Все эти статьи своей новизной давали повод к спорам и обсуждениям даже в далеких уголках России.

Сильное впечатление произвела большая статья Л.: "Влияние нарезного оружия на современное состояние тактики" — настоящая диссертация, уяснившая значение нового тогда могуч. средства в воен. деле. Заглавия нек-рых статей Л., выражавшие в неск. словах чуть ли не всю сущность вопроса, сделались ходячими афоризмами: "Кто обходит, тот сам обойден"; "Всякому маневру отвечает к.-маневр, если только минута не упущена". Статьи "О боев. порядках", "О позициях", "Тактика и уставы", "Форма и дух линейной и перпендикулярной тактики, противопоставленные друг другу", "Основ. начала орг-зации в применении к высш. тактич. единицам" явились целым откровением.

В 1865 г. полк. Л. был назначен инспектором классов во 2-м воен. Конст. училище и со свойственным ему стремлением к творчеству ввел совершенно особую (позаимствованную за границей) систему преподавания, получившую по своей оригинальности название "Лееровская". Учебники были отменены, по каждому предмету назначалось обык-но по 2 лекции подряд; первая из них посвящалась чтению, а вторая разъяснению и составлению кажд. юнкером конспекта в обработ. виде; конспект должен были заменить учебник при подготовке к репетициям и к экзамену.

Эта система, прекрасная по замыслу, требовала отличного состава преподавателей и соответственного ведения всего учебн. дела. Однако таких преподавателей было мало, а нек-рые даже не разделяли убеждения Л. в целесообразности подобной системы.

Она существовала, пока Л. были инспектором, но в 1867 г. он были командирован во Францию и Германию для осмотра в.-учебн. зав-ний, а затем в Сербию во главе воен. комиссии для реорг-зации ее вооруж. сил, и спустя некоторое время от его системы отказались вовсе. Да и сам Л. в 1866 г. издал учебник "Записки тактики для воен. училищ". Этот труд, составленный и напечатанный под давлением потребности, спешно (неск. месяцев), заключал т. н. "2-ю" часть курса тактики.

Чрезвычайно ясное изложение предмета на строго научных основаниях сделало книгу Л. драгоценной для армии; она осталась таковой и до сих пор, но, к сожалению, составляет библиограф. редкость. 2-е издание этого труда под названием "Прикладная тактика", вернее, совершенно новый труд, появилось в виде обширн. академич. курса 2-мя книгами в 1877 и 1880 гг. Академич. курс были совершенно необходим, т. к. предшествовавшее академич. руководство профессора Горемыкина было издано в 1848 г. и не только не годилось по своей устарелости, но и по самому методу изложения, описат-ному, т. е., по словам Л., "описывалось большей частью принятое в известное время решение того или другого вопроса, и затем теория призывалась на помощь для оправдания его и нередко для восхваления". Нарезн. оружие, нов. артиллерия, огромн. армии, опыт войн 1870 и 1877 гг. дали обширный новый материал для суждений и породили "сильное умственное брожение", выразившееся в необъятн. лит-ре по тактике.

Л. считал необходимым сделать для офицеров всей армии прежде всего сводку, сопоставление и критич. разбор взглядов на рацион. решение того или друг. тактич. вопроса; особенно же это было необходимо для слуш-лей академии.

При исслед-нии разл. вопросов курса Л. применил научный метод — для уяснения принципиал. стороны дела и сравнит-ный — для уяснения влияния обстановки на решение одного и того же вопроса, как в соврем. эпохе, так и во времена минувшие (исторический метод). Дабы такое философ. изложение не страдало излишней отвлеченностью, он ввел целый ряд историч. примеров и разнообразных задач, придавших изложению характер конкретности.

Т. обр., курс получился одновременно практический, "аппликационный". Однако Л. удалось избежать недостатка его предшественников, у которых устав вводился в тактику в шир. размерах и подчинял ее себе; он устранил устав, ограничившись разбором свойств разл. уставн. типов и оценкой приемов построений и движений.

Он не увлекся, подобно другим, излиш-вом в историч. примерах и поставил себе правилом "не приводить факта ради факта, а лишь для уяснения идеи и притом насколько то необходимо для ее уяснения". Классификацию научн. материала он принял лишь естественную, вытекающую непосред-но из сущ-ти дела и чуждую всякой искусственности, усложнения и произвола.

В деле классификации Л. был великий мастер.

Весь курс он разделил на 4 отдела: бой, движение, покой, употребление войск в нек-рых частных случаях (фуражировки, сопровождение транспортов, употребление войск при блокаде крепостей, рейды). К сожалению, он успел окончат-но разработать только первый стдел, да и то без 2 последн. глав: о сражениях и об управлении войсками в бою. Правда, что он коснулся всех отделов курса в "Записках тактики для воен. училищ" и в журнальн. статьях и отдельн. брошюрах, но это было только началом разработки упомянутых отделов.

Выход в свет "Прикладной тактики" знаменовал собой важную стадию в развитии тактики как науки; ничего подобного ни в нашей воен. лит-ре, ни в иностранной не было и нет до сих пор. Преемникам Л. по кафедре оставалось разрабатывать начатый им курс в указан. им направлении, по принятым им методам и по составленной им программе.

Но этого не случилось, монументальный труд остановился в своем начале; впрочем, автор дал действит-но наиб. важную и наиб. трудную часть курса. Т. к. в тактике научн. материал для лучшего его изучения расчленяется, то для уяснения тактики в целом, для создания цельной картины всего сражения с его подготовкой и последствиями Л. считал необходимым дать подробн. описание с критич. разбором какого-либо поучит-ного, типичн. сражения из времен. наиболее к нам близких.

С этой целью он напечатал "Сражение при Верте 6 авг. 1870 г.". Эта брошюра, составленная со свойств.

Л. талантом, является существ. дополнением к курсу тактики.

Если Л. сделал много в тактике, то все-таки гл. его трудом является "Стратегия". Он начал ее читать в академии генерального шт. в 1865 г., после того как закончил свою профессор. деятельность М. И. Богданович;

Л. предложил новую программу предмета, которая была принята академией.

В сущности, курс уже был намечен ранее — это курс, который читал Л. в Инж. академии в форме крит.-историч. разборов; оставалось только отметить в них, сверх инж. стороны, тактическую, административную и политическую.

Мысли свои о разработке и постановке курса стратегии Л. выразил в журн. статьях: "О значении критич. воен. истории в изучении тактики и стратегии", "Теоретические масштабы", "Положительная воен. наука". С тех пор он занимался разработкой стратегии до конца дней, издавая статьи и брошюры как этюды, запечатлевшие ход его работы и распространявшие истин. понятия о стратегии в воен. среде. Таковы "Стратегия — наука и стратегия — иск-во"; "Значение подготовки к войне вообще и подготовит. стратегических операций в особ-сти"; "Стратег. значение ж. дорог"; "Значение принципа деятельности на войне"; "Основные истины, дающие жизнь искусствам"; "Сущность горн. войны"; "Синтез тактики — бой и бойня, иск-во и ура"; "Сложн. операции и управление массов. армиями". На первых же порах нужно было дать слушателям академии генерального шт. руководство;

Л. оч. быстро составил "Записки стратегии" и в 1867 г. напечатал их в "Воен. Сб." под заглавием "О современ. состоянии стратегии" с целью "воспользоваться замечаниями компетентных лиц" относ-но этого нового способа изложения науки. Замечаний, однако, не последовало никаких.

Второе, переработанное изд. этого труда вышло в 1869 г. под заглавием "Опыт крит.-историч. исслед-ния законов иск-ва ведения войны (Положит. стратегия)". Сочинение наделало шум; особенно смущало многих, что Л. смело возвел стратегию в число положит. наук. Европ. в.-ученый мир обратил внимание на автора как на выдающегося мыслителя и писателя; его начали переводить на иностр. языки; вскоре королевская шведск. академия воен. наук избрала его своим членом.

В последовавших изданиях (1-я часть выдержала 6 изд.). Л. расширял, дополнял, совершенствовал свой труд, который окончательно вышел в 1898 г. в 3 частях: 1) главные операции (трактат об операционных линиях); 2) подготовит, операции (база, сосредоточение к ней войск и запасов) и дополнительные (коммуникац. линии, подготовка театра воен. действий в инж. отношении, оборонит. линии, крепости, жел. дороги); 3) операции — типы частн. характера (горная и степная войны, смешанные — морские операции, оборона берегов. действия на реках); приложения составили атласы карт и планов и целые книги отдельных исслед-ний. Вполне выработанный и законченный труд целой жизни Л. построен на строго научн. основаниях и представляет, по его скромному мнению, "сборник неск. стратегич. аксиом и теорем, уясненных логич. и историч. путем и сведенных, по возм-сти, в одну стройную систему". Свои труды по тактике и стратегии Л. создал после глубок. изучения литературы, гл. обр. иностранной, притом не только предшествовавшей (Ллойд, Жомини, Клаузевиц — как основа), но и современной, за которой внимательно следил.

Воен. историю он не только изучал как опору для тактики и стратегии, но и разработал многое в ней самостоятельно.

Им напечатаны: "Воен. дело в XVII веке", "Очерк воен. действий в Турции (1877 г.)", "Иенская операция 1806 г.", "Война 1805 г.", "Конспект кампании 1815 г.", "Отеч. война 1812 г.", "Война 1813 г.", "Война 1814 г.". Все эти очерки составлены по источникам печатным, даже немногим, но ценность их заключается в превосх. критич. разборе событий с точки зрения тактики и стратегии, в чрезвыч. искусном расчленении событий, так сказать, их анатомировании, и затем применении к ним научн. теоретич. масштабов.

Такой же характер носит и статья "Петр В. как полководец", но здесь в особую заслугу Л. надо поставить, что он впервые ярко и доказат-но выставил великое значение гения и творч-ва Петра как полк-дца. Сочинения же "Публичные лекции о войне 1870—71 гг. между Францией и Германией", ч. I (до Седана) и ч. II (до конца войны), "Приговор над Базеном" имеют значения работы по первоисточникам.

Дело в том, что в 1870 г., когда началась столь важная для воен. дела война немцев с французами, начальник академии генерального штаба г.-л. Леонтьев захотел устроить публичные лекции о происходивших событиях.

Выбор пал на Л., да кроме него никто из профессоров и не в состоянии был бы справиться с такой трудной задачей.

Пришлось разрабатывать лекции по телеграммам, газетн. известиям, летуч. брошюрам и т. п. материалу, так сказать, под гром выстрелов еще продолжавшейся войны, и надо удивляться необыкновенной прозорливости Л., который, как потом оказалось, сделал фактич. ошибки, сравнит-но незначительные; оценка же и анализ происходившего совершенно верны. Лекции имели огромный успех; картина событий рисовалась ясно и понятно, особенно же существенными являлись выводы и заключения лектора, составлявшие наст. вклад в науку. Сам Гос-рь посетил лекции Л.; в награду за них он был произведен в генерал-майоры и пожалован брил. перстнем.

В последующее время Л-м овладевало все более и более философ. направление.

Резул-том явились две брошюры: "Метод воен. наук" (1894) и "Коренные вопросы" (1897). В них он стремился в сжатом виде объяснить сущность своих прежних работ, выразить некоторые общие идеи и, в своей обычной манере, подкрепить все это примерами.

Брошюры эти оч. полезны, т. к. из них чуткий человек может извлечь оч. многое, а нек-рые историч. черты, яркие обобщения и сравнения весьма ценны. Глиноецкий в своем "Истор. очерке Николаевской академии генерального штаба", характеризуя "главн. деятеля по кафедре воен. иск-ва", говорит (с. 266): "Проф. Л. служил самым полн. представ-лем кафедры воен. иск-ва, принимая деят. участие во всех 3 его отделах, фактически поддерживая живую связь между ними, а в то же время увлекая слуш-лей своими образн. чтениями.

К тому же имя Л. тесно связано со всеми наиб. живыми эпизодами академич. жизни. Будучи командирован в 1867 г. от ведомства в.-учеб. зав-ний за границу, Л. привез оттуда и для академич. конференции разные сведения из берлинск. академии, которые возбудили у нас вопросы о новом методе изложения в.-историч. чтений, о необходимости продолжения академич. курса; внесенная же им в конф-цию записка о воен. поездках в Пруссии послужила началом установления и у нас полев. поездок". Новый метод изложения в.-истор. чтений практиковался в Берлине Верди-дю-Вернуа и заключался в том, что лектор очерчивал слушателям обстановку какого-нибудь в.-истор. события так, как она представлялась полк-дцу, а затем предлагал каждому слушателю принять за него решение и выразить его в форме распоряжений, исходящих из штаба. После того излагалась обстановка противной стороны, решения, принятые в действительности, и как все дело разыгрывалось; т. обр., выяснялось, насколько целесообразны решения, принятые слушателями.

Этот способ чтений у нас не привился.

Курс академии был изменен с 2-летнего на 3-летний — прибавлен "дополнит." курс. Что же касается полев. поездок, то они прочно утвердились в рус. армии. Отчет Л. о его загранич. команд-ке вообще богат по своему содержанию.

В 1868 г. из него напечатаны две статьи: "Главн. характеристич. черты франц. и прус. учебно-воспитат. систем сравнительно с нашей" и "Генер. штаб и его компл-вание в Пруссии и во Франции". Работоспособность Л. была изумит-ная; он преподавал одновременно в 3 академиях, в училищах, читал лекции Высоч. особам, состоял для поручений при гл. управлении в.-учебн. зав-ний и чл. в.-учебн. комитета гл. штаба. В 1872 г. Л. по Выс. повелению был командирован для сопровождения Вел. Кн. Николая Константиновича во время путешествия по Италии и Австрии.

После его возвращения шла речь о назначении Л. воен. мин-ром в Сербии, но он отказался.

В 1874 г. он был командирован на Брюссельскую междунар. конференцию, где своими занятиями весьма помог председателю конф-ции Жомини (сыну писателя-стратега).

Перед турец. войной 1877—1878 гг. было запрошено мнение Л. как авторитетн. стратега.

Он ответил весьма сжатой запиской (эта тетрадь на почт. бумаге большого формата хранилась в делах в.-учен. комитета), в которой изложил лишь общие мысли (главн. мысль — достаточное число войск сразу, лучше больше, чем меньше), не касаясь подробностей, которые следовало разработать уже технически в штабе; вероятно, вследствие этого записка Л. осталась без внимания.

Часть ее Л. впоследствии развил и напечатал в 1877 г. под заглавием "Условия театра войны на Балканском полуо-ве для рус. армии". В 1881 г. к прежним обяз-тям Л. прибавилось назначение его чл. гл. комитета по устр-ву и образованию войск. По существу дела он уже был и ранее его членом, т. к. под его редакцией и при самом деят-ном его участии был издан "Устав полев. службы 1881 г.", отличавшийся полнотой и в высшей степени облегчивший армии изучение полев. службы.

В 1882 г. Л. временно исправлял должность начальника академии генерального штаба. В том же году он был командирован на маневры во Францию, а затем неоднократно принимал участие на маневрах рус. войск в качестве посредника.

В этих случаях его многозначительное слово удерживало начальников от увлечения служебной рутиной и напоминало о главном — руководящем смысле маневра.

Он организовал и редактировал 2 обширн. воен. издания: "Энциклопедию воен. и мор. наук" в 8 т., заменившую устаревший "В.-энциклоп. лексикон" Зедделера, и "Обзор войн России от Петра В. до наших дней" в 3 т., послуживший руководством для изучения отеч. воен. истории в рус. воен. училищах, где перед тем она не преподавалась; несомненно, что этим восполнился существенный пробел в занятиях офицеров.

В 1889 г. Л. был назначен начальником академии генерального шт. По единодушной просьбе конф-ции он продолжал читать стратегию.

Академией Л. управлял почти 10 л. Это время не ознаменовалось чем-либо особенно примечательным.

Может быть, уже преклонный возраст (60—70 л.) и ослабление энергии и творчества, а может быть, слабый характер, вследствие которого Л. вполне подпал под влияние лиц подчиненной ему админ-ции, но только личность замечат. ученого не проявила себя так, как можно было этого ожидать.

В большую заслугу ему м. поставить введение отдел. кафедры истории русск. воен. иск-ва, что в сильной степени двинуло вперед разработку рус. воен. истории по архивн. материалам и вообще по первоисточникам.

В остальном попытки его реформ нельзя назвать удачными.

Под влиянием своих философ. занятий послед. времени Л. ввел в академич. курс, и без того перегруженный излишн. предметами, гуманитар. науки, такие как госуд. право и психология, или предметы искусственные, такие как "тактика массов. армий". Точно так же при нем была введена "служба генерального штаба" — предмет, составленный из обрывков, позаимствованных из других воен. наук, и вследствие этого, конечно, не ставший самостоятельной наукой; этот предмет уже существовал в академии в 40-х гг. XIX ст. и был осужден таким знатоком дела, как Д. А. Милютин.

На академич. экзаменах Л., весьма снисход-ный, никогда не налегал на требование мелочн. знания, вообще всего, что составляет работу одной памяти, но зато настаивал на разъяснении смысла излагаемого.

В этих случаях любимым его выражением было: "Я дарю вам факт, дайте мне освещение". В 1896 г. Л. был назначен чл. воен. сов. и произведен в генералы от инфантерии, а в 1898 г. оставил нач-ние академией.

Сконч. в 1904 г. Он был почетн. чл. 3 воен. академий, в которых преподавал, и СПб. унив-та и членом-корресп-том академии наук. В 1893 г., во время празд-ния 35-летия его профессорск. деятельности, был собран по подписке капитал (более 20 тыс. руб.) для премии его имени за лучшие сочинения по воен. иск-ву и в особенности по тем отделам воен. науки, которые разработал сам Л. В академии существует зал имени Л., где находится его портрет.

Целую жизнь боролся Л. за важное значение правил. теории, принципов, верных отправных точек для решения кажд. вопроса.

Сущ-ть его учения вкратце заключается в следующем.

Теория ничего не решает и решить не может. Это противно ее природе.

Теория только объясняет: свойства эл-тов, влияние их друг на друга и сущ-ть, природу воен. явлений (операции, боя). Орудия теории воен. дела те же, как и орудия всякой другой науки: классификация, индукция, дедукция и аналогия.

Между методами логич. мышления в теории воен. дела, как и во всех опытных науках, первое место принадлежит индукции.

Заключительные выводы теории являются в виде принципов, правил и норм; по отношению к практике это отнюдь не готовые решения вопросов, а лишь отправные точки (общие и частные) для правил. их решения.

В то время как принципы — общие отправные точки для решения вопросов — безусловны, т. е. всегда справедливы, независимо от условий оружия, времени и места, правила и нормы — частные отправные точки для решения тех же вопросов — условны, т. е. справедливы только при изв. условиях обстановки.

Посредством принципов, правил и норм наука регулирует творч-во, направляя его на путь правил. решений.

Этим путем теория помогает творч-ву, но не силится стать на его место, заменить его собой. Регулирующая сила науки и свобода творч-ва как нельзя лучше уживаются рядом. Принципы, правила и нормы только направляют творч-во на путь правил. решений, облегчают первый шаг; все остальное решение уже дело творч-ва. Если говорят, что не дело теории давать правила и что правил для действий нет, то тут является смешение понятий; очевидно, тут разумеют правила в смысле универсал. рецептов, готовых решений на все случаи; но не об этих правилах, составляющих абсурд, говорит теория.

Все, что утверждал Л., до того азбучно, "само собою разумеется", что, казалось бы, не должно было вызывать возражений.

Однако даже авторитетные в науке лица глумились иногда над "принципистикой" Л., а один публицист поместил в распространенной газете насмешливую статью под заглавием "14 принципов". "Вы знаете, — говорил Л., — для них теоретик значит негодяй". Как был бы Л. удовлетворен словами Л. Толстого относит-но принципов и теории: "Если истина отвлеченная есть истина, то она будет истиною и в действительности...; меня всегда удивляют часто повторяемые слова: да, это так по теории, но на практике-то как? Точно, как будто, теория — это какие-то хорошие слова, нужные для разговора, но не для того, чтобы вся практика, т. е. вся деятельность неизбежно основывалась на ней". Точно так же Л. горячо ратовал за правильность воен. терминологии: "Правильно называть что-либо — значит правильно понимать его". Так, Л. установил термин "стратегич. резерв" — отряд, который оставляется для непосред-ной обороны времен. базиса.

Кроме такого резерва, имеющего администр. значение, других резервов в стратегии не м. быть. Л. прямо говорил, что "в стратегии резервы — явление преступное", и подкреплял положение известной фразой Наполеона: "Генералы, сберегающие свежие войска ко дню, следующему за сражением, обык-но бывают биты". Казалось бы, вопрос исчерпан; однако еще не успел Л. сойти в могилу, как уже не только в лит-ре, но и в официал. языке термин оказался извращенным и стали часто называть стратегич. резервом — резерв неск. армий, действующих в бою бок о бок одна с другой.

Если тактика получает свои задачи от стратегии, то, в свою очередь, стратегия зависит от указаний политики.

Л. один из первых выяснил полностью взаимные отношения политики и стратегии.

В окончат. заключении следует сказать, что по значению своих работ, как воен. ученый, Л. должен быть поставлен рядом с Ллойдом, Жомини и Клаузевицем.

Свои лекции Л. читал стоя, часто закрывая глаза и прохаживаясь; изложение было гладкое, оч. красноречивое, образное, нередко многословное.

В обращении Л. был оч. обходителен и гостеприимен (Лееровск. субботы), но с домашними часто раздражителен и капризен; крайне самолюбив и щепетилен.

Его библиотека, тщат-но составленная и не только прочитанная, но и изученная, была продана за 20 тыс. руб. {Воен. энц.}