Ковылин Илья Андреевич

— основатель московского Преображенского кладбища, род. в 1731 г., ум. в 1809. Он был крепостным крестьянином кн. Алексея Борисовича Голицына; в Москве занялся торговлей и подрядами, приобрел довольно значительные средства и вышел в купцы. Около 1770 г. был совращен в федосеевскую секту раскола и перекрещен ярославским крестьянином Ильей Ивановым, причем переменил и свое прежнее имя "Василий" на имя "Илья". Деятельность его приобрела огромное значение с 1771 г. В этом году, как известно, в Москве разыгралась чума: в городе распространилась паника и вместе с тем явилась опасность, что многие жители Москвы разбегутся по другим городам и разнесут заразу. 1 сентября 1771 г. последовал указ, которым жители приглашались устраивать своими средствами заставы и карантины около Москвы, чтобы никого не выпускать из города без осмотра, а всех подозрительных задерживать.

Ковылин и товарищ его по расколу, купец Зеньков, решили воспользоваться этим случаем; они предложили устроить на собственные средства такой карантин.

Получив на это разрешение, они арендовали у крестьян села Черкизова подгородный участок земли, через который шла большая дорога на Владимир, поставили заставу, построили несколько домиков и задерживали всех, выходивших из Москвы.

Около этого первоначального поселка и образовалось впоследствии так называемое Преображенское кладбище.

С величайшей заботливостью устроители заставы снабжали всем необходимым тех, кого приходилось им задерживать, за теми же, кто заболевал, они самоотверженно ухаживали и умерших отпевали и хоронили, тогда как в громадном большинстве случаев в это время в Москве умерших просто зарывали в землю, без всяких церковных обрядов.

Все это производило сильное и благоприятное для целей Ковылина впечатление; очень многих успел он за это время привлечь в раскол и в карантине у него почти непрерывно совершались перекрещивания.

Московское начальство в то тяжелое время, конечно, не имело ни охоты, ни времени следить за таким нарушением законов; напротив, самоотверженная и несомненно полезная для борьбы с чумой деятельность Ковылина обеспечила ему на будущее время даже покровительство властей.

Он, между тем, энергически работал на утверждение возникшей около него в заставе раскольничьей общины.

На занятую землю он распорядился перенести дома многих умерших в его карантине людей и успел многих из оставшихся в живых склонить к тому, что они решились остаться тут же жить. Настоятелем был выбран Ковылин.

Он пользовался огромным влиянием на окружающих и умел привлекать колеблющихся, на экзальтированных действуя строгими и страстными поучениями, а более скептически настроенных увлекая таким толкованием требований религии, при котором открывалось широкое поле всякой разнузданности и распущенности, как известно, с особенной силой разыгрывающимся во время всяких народных бедствий.

В первый же год Ковылин отлично обстроил вновь возникший поселок, приобрел частью за большие деньги, частью обманом, множество очень старых икон и т. д. В скором времени он ввел в свое общежитие и устав; посетив Выгорецкую пустынь, он думал взять устав оттуда, но затем отказался от этой мысли и ввел устав, полученный с Ветки. Ковылин умел привлекать богатых жертвователей и отлично ладить с властями, так что во все время царствования Екатерины община его была спокойна и процветала.

Император Павел взглянул на эту общину неблагосклонно и последовали такие указы, которые неизбежно должны были привести ее к полному уничтожению.

Но Ковылин сумел ходатайствами и богатыми подарками задержать в Москве применение этих указов. — Лучшие времена вернулись для него с воцарением нового государя.

В первый же год царствования Александра I, Ковылин через кн. А. Б. Куракина успел исходатайствовать очень благоприятный для раскольников указ 15 октября 1801 г.; это доставило ему еще больше известности и почета среди всех вообще раскольников империи; затем он успел испросить повеление, в силу которого Преображенское кладбище было признано учреждением гражданским и потому подчинено только ведению полиции, помимо всякого отношения к нему епархиального московского начальства.

Этим окончательно обеспечено было процветание кладбища, к тому же сосредоточившего уже и значительные капиталы; к концу жизни Ковылина оно считало до 10000 прихожан; жили на кладбище до 1500 чел. — Умер Ковылин в глубокой старости, окруженный почтеним членов общины.

Ковылин является человеком бесспорно выдающимся по своим административным способностям и энергии; но и сами раскольники не отрицает, что он не отличался строгостью жизни; напротив, он цинично провозглашал принцип: "тайно содеянное тайно и судится" и позволял и себе и другим полную распущенность, наблюдая только, чтобы соблазн не обнаруживался.

Ковылин был также и писателем; после него осталось несколько посланий по вероисповедным вопросам, но они не представляют ничего замечательного. "Из истории московского Преображенского кладбища", M. 1802; Кельсиев, "Сборник правительственных распоряжений о раскольниках", Лондон, 1860, I, 6—36; "Христианское Чтение", 1863, II, 38; сочинения Ковылина — в "Чтениях Моск. общеетва ист. и древ.", 1869, II. {Половцов}