Хорват Иван Самойлович
(Хорват-Откуртич) — генерал-поручик, умер в 1780 г.; происходил из австрийских славян и был первым двигателем переселения сербов в Россию.
В 1747 г. правительство императрицы Марии Терезии, в благодарность за помощь, оказанную венграми в войне за австрийское наследство, решило отдать им земли ландмилиций Подунайской, Потисской и Поморишской, а сербов, живших на этих местах, переселить далее к границам Турции.
Сербы не захотели подчиниться этому решению; между ними возникли волнения, и наконец, полковник Иван Хорват, подполковники Дмитрий Хорват и Иван Шевич и капитаны братья Н. и Ф. Чорбы пришли к мысли переселиться в Россию.
В начале 1751 г. они представили в этом духе прошение тогдашнему послу нашему в Вене, гр. М. П. Бестужеву-Рюмину.
Хорват обещал, что он наберет полк гусаров в 1000 человек из сербов и других славянских народов и полк пандуров в 2000 чел. из греков; он просил только земель для поселения и возмещения расходов, какие он действительно на это дело произведет.
Из Петербурга последовало согласие на этот проект; правительство Марии Терезии должно было уступить желанию сербов, и они получили право переселиться в Россию. 10 октября 1751 г. Х. прибыл в Киев с 218 спутниками; следом за ним явилось еще несколько человек.
Как глава всего этого движения, Х. получил чин генерал-майора, немедленно отправился в Петербург и там представил план набрать уже не два полка, а четыре, численностью до 10000 чел. Х. получил подарок в 3000 руб. и вообще встретил очень хороший прием; по Высочайшему повелению Сенат, совместно с Военною коллегиею, рассматривал проект Хорвата, причем и сам Х. был приглашаем к участию в обсуждении проекта.
Предложение было принято; на каждого поселенца Х. должен был получить по 10 руб. на первоначальное его обзаведение; затем ему отведены были огромные пространства земли по правому берегу Днепра длиною более чем на 30 миль, между pp. Синюхой, впадающей в Буг, и Тясминой, впадающей в Днепр; на каждую роту гусарского полка положено было отвести по 320 кв. верст земли, а на роту пандурского по 240. Эти поселения получили название Новой Сербии и поставлены были под непосредственное и единственное управление Хорвата, который не был подчинен никому, кроме Сената.
Ближайшим образом принимал участие в этом деле генерал-майор артиллерии Глебов, который сообща с Хорватом начиная с весны 1752 г., приступил к отмежеванию земель, предназначенных для поселенцев Хорвата.
Правительство относилось с большим интересом к этому делу, обещавшему столь значительное приращение не только военных сил, но и населения империи.
Весною же Хорват испросил разрешение принимать выходцев и из Польши, если только это болгары или валахи, а не природные поляки, так как по трактатам Россия и Польша взаимно обязаны были не принимать природных подданных другого государства; таких переселенцев в следующем году явилось до 1000 чел.; правительство готово было даже на некоторые стеснения запорожцам, когда они сталкивались с новыми поселенцами Хорвата.
К началу Семилетней войны Х., действительно, представил целый гусарский полк и был за это пожалован 25 октября 1755 г. в чин генерал-поручика.
Но внутреннее состояние заселенной им местности было очень плохое.
Х. крайне недобросовестно расходовал те деньги, которые он получал на первоначальное обзаведение новых пришлецов; большею частью он брал эти деньги себе, а переселенцы терпели всевозможные лишения.
Все управление делами края сосредоточено было в учрежденной, по решению Сената, канцелярии в г. Миргороде, который был устроен Хорватом и служил его резиденцией.
Но в этой канцелярии сидели все родственники Хорвата и, между прочим, там считались на службе два его малолетних сына. Всех офицеров Х. держал в своих руках. Он привлекал их хитрым обращением, обещаниями быстрого повышения, а когда они приезжали в этот отдаленный край, то он всевозможными средствами забирал их в руки: если у кого были деньги, он брал их в займы или сам, или через своих близких, умышленно подолгу не отдавая взятого, задерживал жалованье и доводил обыкновенно до того, что офицеры были кругом в долгу в различных лавках, которые он же сам содержал на чужие имена, и потому не могли уже уехать.
В то же время Х. старался, чтобы между офицерами не было солидарности, и при помощи нескольких преданных ему интриганов ссорил всех, кто только начинал сближаться.
В личных отношениях с подчиненными Х. был чрезвычайно дерзок, публично бил капитанов и поручиков и при своем энергичном характере и ловкости долгое время умел держать всех в полном страхе и повиновении.
Первое время поднимались было на него жалобы, но он умел оставаться правым, благодаря петербургским связям, которые он старательно поддерживал неоднократными поездками в Петербург.
Эти неудачные попытки бороться против почти неограниченного во власти начальника наконец уничтожили у всех надежду добиться защиты и управы.
Особенно тяжело было положение простых переселенцев-солдат; однажды толпа их, доведенная голодом до отчаяния, явилась просить хлеба прямо у дома Хорвата; он придал делу такой вид, будто это бунт, разогнал толпу картечью и тело одного убитого выставил за городом на колесе.
Неудивительно, что поселенцы, вынужденные голодом, иногда предавались грабежам; да и сам Х. устраивал набеги на польские границы.
Вообще поведение Хорвата рисует ужасную картину, до чего мог дойти тогда в своих беззакониях и злоупотреблениях ловкий и дерзкий человек, если он имел власть.
Но во всяком случае слухи о злоупотреблениях Хорвата доходили до Петербурга.
Немедленно после смерти императрицы Елизаветы Х. отправился в Петербург, вероятно, чтобы упрочить свое положение при новом царствовании.
Но вышло наоборот: императору было доложено о его злоупотреблениях; не ясно, но несомненно, что какую-то роль играл при этом ген.-адъютант Гудович; весьма возможно, что он, как малоросс по происхождению, получил какие-нибудь несомненные сведения о происходившем в Новой Сербии. 21 марта 1762 г. было начато следствие о действиях Хорвата.
В крепость Св. Елизаветы прибыл следователь, полковник Спичинский; к нему бежал со всеми делами и документами управляющий канцелярией Хорвата офицер, чтобы быть в безопасности от преданных Хорвату людей; затем поступила масса жалоб от офицеров.
Вследствие рапорта, посланного Спичинским в Петербург, оттуда был отправлен для производства следствия ген.-поручик кн. Гр. Сем. Мещерский.
Вступление на престол императрицы Екатерины застало его уже в дороге; императрица поручила производство следствия ген.-поручику А. П. Мельгунову и ген.-аншефу И. Ф. Глебову.
Х. был лишен чинов и сослан в Вологду, где и умер; на имущество его была обращена казенная претензия в 64999 руб. Сыновья его служили в военной службе и оба достигли генеральских чинов. Новая Сербия была преобразована в Новороссийскую губернию и поручена управлению Мельгунова. "Полн. Coбp. Законов", №№ 9919, 9976, 9993, 10049. — Соловьев: "История России", книга V, 710—713, 1026, 1487. — Н. А. Попов: "Военные поселения сербов в Австрии и России", в "Вестнике Европы", 1876 г., № 6. — "Известие о похождении Сим. Степ. Пишчевича", М., 1884, часть III. Н. Ч. {Половцов}
