Юшневский Алексей Петрович

— генерал-интендант 2-й армии, декабрист; родился в 1786 г., обучался некоторое время в Московском университете, но не окончил там курса и рано поступил на службу по интендантскому ведомству.

На 39-м году жизни Ю. был уже действительным статским советником.

Служебная деятельность его прошла преимущественно на юге России, где была расположена наша 2-я армия. Здесь Ю. сблизился с известным впоследствии декабристом полковником Пестелем, с которым связывала его горячая дружба и глубокое взаимное доверие.

Но когда Пестель в 1817 г. впервые основал в Тульчине тайное политическое общество, известное под именем "союза спасения", Ю. не сразу вступил в число его членов.

Только с 1810 г. он стал посещать собрания общества, которым руководил его друг, и вместе с ним в 1821 г. был выбран в блюстители "союза благоденствия", как тем временем был переименован "союз спасения"; к этому же времени относятся и его первые активные выступления в "Тульчинской думе" в качестве оратора.

Ю. был здесь старше и подготовленнее большинства своих товарищей и в своих речах не скрывал от них всех опасностей и трудностей предприятия.

Но предупреждения его не возымели своего действия, и к 1823 г. "союз благоденствия" окончательно сложился в так называемое южное общество с республиканской программой, причем в составлении предполагавшейся конституции в качестве одного из директоров живейшее участие принимал и Ю. В течение 1823 и 1824 гг. члены общества несколько раз собирались на съезды для обсуждения плана действий; назначаемые сроки несколько раз отменялись.

Наконец 14-го декабря 1825 г. совместным действием северного и южного обществ был поднят военный мятеж в Петербурге, окончившийся, как известно, неудачно для заговорщиков.

Тайные общества были открыты, члены их арестованы и отданы под суд. Ю. был причислен к преступникам первого разряда, обвинен в "умысле на цареубийство и истребление императорской фамилии, с согласием на все жестокие меры южного общества", в том, что "управлял тем обществом вместе с Пестелем, с неограниченной властью", наконец, в том, что "участвовал в умысле на отторжение областей от империи", и приговорен к смертной казни — отсечению головы.

По Высочайшему повелению, однако, смертная казнь ему, как и прочим помилованным преступникам первого разряда, была заменена пожизненными каторжными работами.

Назначенное наказание Ю. сперва отбывал в Шлиссельбургской крепости, а затем был отправлен в Сибирь, на Петровский завод, куда в начале 1829 г. отправилась и его жена, Мария Казимировна, добровольно пожелавшая разделить участь своего мужа. Первые годы жизни в Чите супруги Ю. были в крайне стесненном положении, так как все их имущество находилось под запрещением впредь до окончания ревизии интендантских дел 2-й армии, и только через 8 лет была получена копия с донесения ревизионной комиссии, в которой говорилось, что Ю. не только не причинил ущерба казне, но своевременными и благоразумными мерами доставил ей значительные выгоды.

В 1839 г. последовала новая амнистия, и Ю. был переведен на жительство в селение Оек, в 30-ти верстах от Иркутска, а с начала 40-х годов он жил в подгородной деревне Малой Разводной.

Здесь небольшой деревянный домик Ю. на берегу быстрой Ангары охотно посещали его бывшие товарищи-декабристы и городские знакомые.

Некоторые из последних отдавали ему на воспитание и обучение своих детей. Так, например, в доме Ю. жил и учился в раннем детстве известный впоследствии врач-гуманист Николай Андреевич Белоголовый, посвятивший своему учителю теплые прочувствованные строки в своих "Воспоминаниях". По его словам, "Ю., не будучи педагогом по профессии, был воспитателем далеко не заурядным... К наказаниям он вообще не прибегал... Ровность его характера была изумительна; всегда серьезный, он даже шутил не улыбаясь, и тем не менее в обращении его с нами (учениками) мы постоянно чувствовали, хотя он нас никогда не ласкал, его любовное отношение к нам и добродушие.

На уроках он был всегда терпелив, никогда не возвышал голоса". Кроме домашних занятий, Ю. давал уроки и в городе, между прочим обучал и музыке, так как был выдающийся пианист.

Местные крестьяне тоже относились к Ю. с большим уважением и часто обращались к нему в затруднительных случаях с просьбой разобрать их дела, подать им совет. Смерть Ю. была полной неожиданностью для его учеников и друзей: он скончался 10 января 1844 г. в селении Оеке, куда приехал на похороны декабриста Вадковского.

Во время заупокойной обедни, сделав земной поклон при чтении евангелия, он уже больше не встал; апоплексический удар поразил его на месте. По словам Головачева, "в галерее декабристов, столь богатой талантами и характерами, Ю. занимает далеко не последнее место". "Он был стоик во всем смысле слова, — говорит о нем барон Розен, — с твердыми правилами; умом и сердцем любил свое отечество и без малейшего ропота переносил все испытания и лишения.

Казалось, что он даже вызывал их для себя, чтобы доказать, что он готов переносить их больше и не жалеет никаких пожертвований". Писатель-декабрист Фонвизин в своих "Записках" также превозносит Ю. как человека огромного ума, какого только и мог выбрать Пестель в свои ближайшие сотрудники; а крайней сердечной доброты не отнимал у Ю. даже Якушкин, скептически относившийся к его дарованиям.

М. М. Зензинов, "Декабристы, 86 портретов...", М., 1906 г., стр. 272—274. — В. М. Саблин, "Декабристы и тайные общества в России", М., 1906. — Н. А. Белоголовый, "Воспоминания", посм. изд., М., 1897 г., стр. 2—20. — Барон А. Е. Розен, "Записки декабриста", СПб., 1907 г., стр. 50, 93, 100, 104, 109, 157, 164, 166, 177, 278, 423. А. Г. {Половцов}