Ильин Иван Александрович
[16(28).03.1882 (по др. данным, 1883) — 21.12.1954] — философ, теоретик религии и культуры, полит. мыслитель.
Род. в Москве.
Учился на юрид. ф-те Моск. ун-та. С 1909 читал на Высших женских юрид. курсах осн. курс "История философии права" и вел семинар по общей методбл. юрид. наук. Этот же семинар вел в 1910 на юрид. ф-те Моск. ун-та. В 1910—1912 находился в науч. командировке в ун-тах Германии и Франции.
С 1912 — приват-доц., с 1918 — проф. Моск. ун-та. Преподавал также в ун-те Шанявского (1916—1918), в Высшем музыкаль-но-пед. ин-те, в Ритмическом ин-те (1920—1922). В 1921—1922 — действ. чл. Ин-та науч. филос. В конце 1922 выслан из России.
Жил в Берлине, где преподавал в Рус. науч. ин-те. С 1924 — чл.-корр. Славянского ин-та при Лондонском ун-те. В 1927—1930 — ред. и издатель ж. "Русский колокол". С приходом к власти нацистов был лишен права преподавать и публиковаться.
Ввиду угрозы ареста и заключения в концлагерь выехал в Швейцарию (1938). Посл. годы жил в Цол-ликоне (пригороде Цюриха).
Первоначально И. приобрел известность в России и на Западе как исследователь (и последователь) филос. Гегеля.
Впоследствии разработал собственную оригинальную онтол. и теор.-познавательную концепцию.
И. рассматривает познание в контексте культуры, видя осн. порок совр. ему культуры и совр. человека в "расколотости", в противопоставлении ума сердцу, разума чувству.
В основе пренебрежения, с к-рым совр. человечество относится к "сердцу", лежит, по мнению И., представление о человеке как вещи среди вещей и тела среди тел, вследствие к-рого творч. акт трактуется "материально, количественно, формально и технически". Именно такое отношение, считает И., облегчает человеку достижение успеха чуть ли не на всех его жизненных поприщах, способствуя карьере, получению прибылей, приятному времяпровождению.
Однако "мышление без сердца", даже самое умное и изворотливое, в конечном счете релятивистично, машинообразно и цинично; "бессердечная воля", сколь бы упорной и настойчивой она ни была в жизни, оказывается по существу животной алчностью и злым произволением; "воображение в отрыве от сердца", каким бы картинным и ослепительным оно ни представлялось, остается в конечном счете безответственной игрой и пошлым кокетством. "Человек, душевно расколотый и нецельный, есть несчастный человек.
Если он воспринимает истину, то он не может решить, истина это или нет, ибо он не способен к целостной очевидности... он теряет веру в то, что человеку вообще может быть дана тотальная очевидность.
Он не желает признать ее и у других и встречает ее иронией и насмешкой" (Путь к очевидности.
М., 1993. С.313). И. видит путь преодоления расколотости в том, чтобы восстановить в правах опыт как интуицию, как сердечное созерцание.
Рассудок должен научиться "взирать и видеть", чтобы стать разумом, человек должен прийти к разумной и светлой вере "достаточного основания". С "сердечным созерцанием", "совестной волей" и "верующей мыслью" И. связывает надежды на будущее — на решение проблем, неразрешимых как для "бессердечной свободы", так и для "противосердечного тоталитаризма". Широкий резонанс получила работа И. "О сопротивлении злу силою", в к-рой И. аргументированно критикует учение Л.Толстого о непротивлении.
Рассматривая физ. принуждение как зло, не становящееся добром от того, что оно используется в благих целях, И. считает, что за неимением др. средств человек для противостояния злу не только имеет право, но и может иметь обязанность применять силу. "Насилием" же, согласно И., оправданно называть только произвольное, безрассудное принуждение, исходящее из злой воли или направленное ко злу. И. Ю. Алексеева К центр. проблемам соц. филос. И. относятся проблема партийности, проблема соотношения республики и монархии, а также проблема национализма.
Первую проблему в лаконичной форме он рассматривает в работе "Яд партийности". И. пишет: "Деление людей на партии неизбежно; ибо всюду, где люди думают,— обнаруживается и разногласие, и единомыслие; а объединение единомышленников дает им умственную уверенность и увеличивает их силы в борьбе.
Но дух политической партийности всегда ядовит и разлагающ.
Сущность его состоит в том, что люди из честолюбия посягают на власть, ставят часть выше целого; создают атмосферу разлагающей нетерпимости; обращаются в борьбе к самым дурным средствам; становятся зловредными демагогами; превращают партийную программу в критерий добра и зла. Этим духом заражаются одинаково как левые партии, так и правые. 1. Политическая партия всегда добивается верховной власти: это ее основная цель; к этому направлены все ее усилия.
Но именно поэтому во главе ее оказываются те люди, которые способны профессионально заниматься захватом власти,— профессионалы честолюбия.
Обычно бывает так, что лишь очень немногие из них уже были у власти; почти никто из них не проверил своего умения властвовать; большинство из них, наверное, не призвано и не способно править... Итак, дух партийности выдвигает наверх профессиональных честолюбцев, непризнанных дилетантов, политических карьеристов. 2. Всякая партия представляет лишь меньшинство людей в стране; противоположное утверждение есть ложь, которая всегда может быть опровергнута статистически.
Поэтому "победа" любой партии при любой избирательной системе дает меньшинству власть над большинством.
Это меньшинство, восходящее к власти снизу и лишенное традиций здоровой государственности, несет с собою интересы того нар. слоя (класса, сословия, группы), которому его программа "угодила" и который поэтому за него голосовал; а это и есть дух части, который стремился господствовать над целым и теперь начинает выдавать свой интерес за интерес общенациональный. ...Итак, дух партийности разжигает своекорыстие классов и групп и тем искажает и предает государственное дело. 3. Всякая партия хотела бы иметь страстных приверженцев.
Страстность есть залог избирательной "победы", бурная пропаганда, настойчивая агитация, темпераментные речи — все это приобретает голоса для выборов и читателей для партийной газеты; все это сбивает людей, лишает их собственного мнения и навязывает им партийный трафарет.
Соревнование и честолюбие разжигают эту страстность до фанатизма, а фанатизм несет с собою дух ненависти, ослепления, нетерпимости... Итак, дух партийности затемняет у людей разум и правосознание, создавая атмосферу нетерпимости, разъединения и гражданской войны. 4. В борьбе за власть одержимые партийные честолюбцы обычно обращаются ко всем средствам и не останавливаются даже перед самыми низкими.
Они лгут в доказательствах и спорах, заведомо обманывают избирателей, клевещут на конкурентов и противников.
Одни продают свои "голоса"; другие их покупают — то за деньги, то за почести, то раздавая места, то устраивая прибыльные или "благотворительные" дела. Одни борются сплетней, инсинуацией и интригой; другие, будучи депутатами, берут деньги у правительства; третьи организуют парт. заговоры и перевороты. ...Итак, дух партийности расшатывает у людей совесть и честь и незаметно ведет их на путь продажности и уголовщины. 5. В этой атмосфере и выборы, и партийное правление становятся делом порочной демагогии: партии, ...развращая народ, постепенно доводят его до состояния черни. Тогда и выборы, и правление приобретают характер распродажи с молотка государственной власти, и во главе государствава становятся нравственно и политически худшие люди. Итак, дух партийности развращает народ и ведет государство к гибели. 6. При всем этом партийный дух создает своего рода массовый психоз в пределах самой партии. ...Готовить для будущей России мы должны именно не партийный дух, а национальный, патриотический и государственный" (Русский колокол.
Берлин, 1928. Кн.3. С.78—81). Соч.: Понятие права и силы. М., 1910; Идея личности в учении Штирнера // Вопросы философии и психологии. 1911. Кн.106 (1); Кризис идеи субъекта в на-укоучении Фихте Старшего // Там же. 1912. Кн.111 (1) и 112 (2); Философия Фихте как религия совести // Там же. 1914. Кн.122 (2): Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека.
Т.1—2, М., 1918; Учение о человеке.
М., 1918; Духовная культура и ее национальные вожди // Русская мысль. Берлин, 1923. Кн.1—Н; Проблема современного правосознания.
Берлин, 1923; Религиозный смысл философии.
Париж, 1925; О сопротивлении злу силою. Берлин, 1925 (Белград, 1926); Путь духовного обновления.
Белград, 1937; Аксиомы религиозного опыта. Т.1—2. Париж, 1953; О сущности правосознания.
Мюнхен, 1956; Наши задачи.
Историческая судьба и будущее России.
Статьи 1948—1954 гг. В двух томах. Т.1—2. М., 1992; Путь к очевидности.
М., 1993; Аксиомы религиозного опыта. М., 1993; Соч. в 2 т. Т.1. Философия права. Нравственная философия.
М., 1993; Т.2. Религиозная философия.
М., 1994. Собр. соч. в 10 т. Т.1—10. М., 1993—1999; Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека, СПб., 1994; Черносотенство — проклятие и гибель России // ВФ. 1994. № 9; Собр. соч. Дневник, письма, документы.
М., 1999; Письма, мемуары (1939—1954). М., 1999. Ильин, Иван Александрович Род. 1883, ум. 1954. Религиозный философ, правовед, мыслитель, один из идеологов Белого движения.
В 1922 г. был выслан советскими властями за границу (Германия).
Работал в берлинском Русском Научном институте (до 1934), читал лекции в др. европейских странах (Франция, Швейцария, Чехословакия и др.). Издатель и редактор журнала "Русский колокол" (1927—30). С 1938 г. в эмиграции в Швейцарии.
Автор книг: "Учение о правосознании" (1919, опубл. 1956), "О сопротивлении злу силою" (1925), "Путь духовного обновления" (1937), "Поющее сердце.
Книга тихих созерцаний" (1947, опубл. 1958), "Наши задачи" (1956), "О монархии и республике" (неоконч., опубл. 1978) и др.
