Гордин Яков Михайлович

— основатель "Духовно-библейского братства", драматург и реформатор еврейского театра; род. в Миргороде (Полтавской губ.) в 1853 г. в зажиточной семье, ум. в Нью-Йорке в 1909 г. Получив воспитание в новом духе тогдашних маскилим, Г. в начале 70-х гг. стал принимать участие в русской журналистике.

Под разными псевдонимами (Иван Колючий и др.) он сотрудничал в либеральных органах: "Заря", "Елисаветградский вестник" и "Одесские новости", а в петербургской "Неделе" помещал очерки и рассказы из еврейской жизни. Рассматривая традиционный иудаизм с ассимиляционно-рационалистической точки зрения, он задумал радикально реформировать иудаизм и весь уклад еврейской жизни. Г. находил, что духовное возрождение народа и его перевоспитание мыслимы только при превращении традиционной религии в рационалистическое этико-социальное учение и при очищении первоначального библейского иудаизма от обрядностей, обычаев и всех наслоений талмудическо-раввинской письменности.

Основной задачей жизни Г. считал нравственное совершенствование личности, мыслимое только при культе физического труда, в особенности земледельческого (который евреям, впрочем, не был доступен) и отвращении к торгашеству и факторству.

Для пропаганды своих идей Г. с некоторыми единомышленниками основал в январе 1880 г. "Духовно-библейское братство" (см.). Он был главным организатором собраний "братства", на которых читал проповеди и пропагандировал идеи новой организации.

Благодаря энергии Г. "братству" удалось обосноваться в Одессе, где на собраниях оппонентом Г. часто выступал известный писатель Лилиенблюм. [Особенное раздражение вызвало среди евреев появившееся в газете "Южный край" вскоре после погромов 1881 г. письмо "брата библейца", в котором последний возлагает ответственность за печальные события на самих евреев, которые-де своей "алчностью, назойливостью и пронырливостью вызвали погромы, и как панацею против погромов он предлагает вырвать гнилой зуб", т. е. отказаться от Талмуда (ср. "Русский еврей", 1881, № 27)]. — Когда после погромов некоторые участники "братства" стали агитировать за эмиграцию в Америку, Г. особенно настаивал на необходимости остаться на родине и стремиться здесь к земледельческому труду и сам в течение нескольких лет занимался земледелием.

В 1890 г. Г. уехал в Америку, чтобы, по словам Г. Гангуда, "иметь возможность жить на ферме и проводить идеи Толстого на практике". Г., конечно, не удалось пристроиться на ферме, и он первое время сильно бедствовал.

Затем он стал издавать в Нью-Йорке русскую газету, сотрудничая в то же время в разных журналах.

Познакомившись с известным еврейским артистом Я. Адлером (см.), Г. заинтересовался еврейским театром, и это имело решающее значение для всей его дальнейшей литературной деятельности.

Чрезвычайно низкий уровень театрального репертуара побудил Г. испытать свои силы в еврейской драме. Первая его пьеса, "Sibirien", поставленная в 1892 г., имела большой успех, что и побудило Г. всецело отдаться евр. театру.

Написанные Г. с лишком 70 пьес произвели настоящий переворот на евр. сцене. Вместо нелепых буффонад и мелодрам с картонными манекенами прежнего репертуара Г. первый пытался дать реальные бытовые пьесы с живыми, ясно очерченными лицами.

Драмы Г. явились первой школой для евр. артистов, где они могли проявить свои силы и развить дарования.

Но, считаясь с невзыскательными вкусами еврейской публики, Г. старался, однако, сохранить в своих пьесах и мелодраматический элемент, от которого далеко не вполне свободны даже лучшие его драмы "Mirele Efross", "Gott, Mensch und Teufel", "Chassja di Jessoime", "Der unbekante", "Kreizer Sonata" и др. Г. — превосходный знаток сцены, и его пьесы смотрятся с интересом, но при всем том его репертуар весьма однообразен.

Круг идей и проблем у Г. весьма ограничен.

В его пьесах преобладают не только мещанские герои, но и мещанские добродетели и идеалы.

В тех пьесах, где Г. обличает ортодоксию и хасидизм ("Goluss Galizien" и др.), он проводит поверхностные и тенденциозно односторонние взгляды старого времени.

Там же, где он пытается затронуть более глубокие и значительные проблемы, он терпит неудачу.

Его таннай-еретик Ахер, борющийся за свободу духа и личности (в пьесе "Еlischa Ben-Abuja"), ходулен и нереален.

Также безуспешной оказалась попытка Г. разработать великую проблему библейской книги Иова и Гетевского Фауста в пьесе "Gott, Mensch und Teufel". Главная фигура — Гершеле Дубровнер — бледна, и только второстепенные повседневные мещанские персонажи обрисованы живо и реально (под заглавием "Сатана" русский перевод этой пьесы с успехом ставился на петербургской и провинциальных сценах в конце 1909 г.). Г. печатал также в еврейских органах очерки и рассказы, вышедшие в 1908 г. отдельным изданием.

Г .пользовался большой популярностью в нью-йоркской еврейской общине, устроившей любимому писателю исключительные по своей грандиозности похороны. — Ср. "Теософическое обозрение", 1907, XI (статья Духовно-библейское братство); D. Pinsky, Das judische Drama; Г. Гангуд в "Евр. жизни", 1905, XII, 171—2; H. Solotareff, в Fraind, 1909, №№ 165—6; M. Lilienblum, ibid., №№ 127, 175—6; Н. Ровенский в "Рассвете", 1909, №№ 23—4; Haboker, 1909, № 140; M. Wintschewsky, A Tog mit Jakob Gordin (1909). С. Ц. {Евр. энц.}