Францбеков Дмитрий Андреевич

(до принятия православия назывался Фаренсбахом) — крестившийся в православную веру немчин, человек довольно образованный, знавший даже греческий язык. Поступил в русскую службу в 1613 г. после взятия московскими войсками города Белого, в 1627 г. принял православие и записан по московскому списку в дворяне.

О первых шести годах службы Францбекова мы не имеем сведений; в начале 1633 г., во время войны с Польшей, московское правительство нуждалось в сведениях о недруге государевом, короле польском Владиславе, и решило послать в Стокгольм "для польских и литовских вестей" агента.

На решение московского правительства повлияло и то обстоятельство, что шведский король за два года перед тем прислал в Москву первого шведского резидента Ягана Меллера.

В 1633 г. послана была шведской королеве государева грамота с объяснением причин, вызвавших отправление в Швецию русского агента, а также с объявлением, что на эту должность предположено назначить Д. Францбекова, "из рыцерских людей доброго и верного человека". Но дело отправки Францбекова замедлилось, вероятно, вследствие крайне неблагоприятного оборота дел на театре войны польской, и только 15 ноября 1634 г. был написан наказ для Францбекова.

В наказе ему поручалось не только вести официальные сношения со шведским правительством, но также "тайно проведывать от нарочитых людей, добрых и досужих, кому бы доверить можно, и у агентов разных земель, как с цесаревыми людьми войну ведут, кто от цесаря против свейских людей учинен начальником, и чаять ли миру…". Большая часть обширного наказа касалась польских и крымских дел. Кроме этого наказа дан был еще тайный, который агенту было приказано вытвердить наизусть в Москве.

При отправлении в Швецию Ф. получил государева жалованья и подмоги 500 руб. деньгами, да собольми на 200 руб.; даны были ему разные запасы (рыба, икра, меды, пастила и т. п.), "чем ему иноземцев потчевать". С Францбековым поехала большая свита в 34 человека.

Так как шведский резидент в Москве получал содержание от русского правительства, то и Ф. должен был получать "корм" от шведской королевы.

В Стокгольме Францбекова встретили не особенно благосклонно, потому что он явился с столь многочисленной свитой; кроме того, от имени королевы вскоре послана была в Москву жалоба на то, что людьми Францбекова был убит один швед; вследствие этого Францбекову от имени государя сделан был Посольским приказом выговор за то, что он "в чужом государстве оказывается таким дурным делом, что и слышать стыдно; самому управляться и до смерти убивать человека непригоже". Впрочем. пробыв некоторое время в Швеции, Ф. успел вызвать к себе расположение двора; несмотря на это он не долго оставался агентом при этом дворе: 30-летняя война настолько поглощала внимание шведского правительства, что оно не могло оказать Москве поддержку в польских делах, и поэтому 26 октября 1636 г. Ф возвратился в Москву, где за свою "свейскую службу" был награжден придачею к поместному окладу 150 чети и к денежному 30-ти рублей.

В 1642 и 1643 гг. Ф. занимал уже довольно важное место вятского воеводы.

В 1644 г. он явился в Москву по государеву указу и поручению патриарха Иосифа к королевичу Вольдемару, прибывшему в Москву в качестве жениха царевны Ирины Михайловны.

Францбекову поручено было склонять королевича к принятию православия; но, несмотря на все усердие Францбекова, королевич не принял православия.

Неизвестно, чем был занят Ф. с 1644—1648 г., а в конце 1648 г. он был назначен Якутским воеводой.

Прибыв на место назначения, Ф. принялся энергично исполнять данный ему наказ, рассылал служилых и охочих людей для приискания "новых ясачных землиц" и для добычи "рыбьего зуба". Одной из таких экспедиций открыто было место, где той кости было так много, что ею можно было бы "нагрузить многие суды". Для образца Ф. прислал в Москву одну кость весом в 5 пудов 33 гривенки, ценою в 226 рублей.

Замечательнее всего организованная Францбековым экспедиция в Даурию, на р. Амур. Ф. разрешил "старому опытовщику" Ерофею Хабарову набрать 150 охотников и снабдить их "в ссуду", без всякого пособия из государевой казны, оружием, припасами и всем необходимым для похода; очевидно, надеялись не только подчинить Даурию великому государю, но и пограбить даурских "князцов" так, чтобы вознаградить себя за труды и издержки.

Экспедиция увенчалась блестящим успехом: достигнув Амура, Хабаров взял несколько даурских городов с большой добычей и в мае 1650 г. вернулся в Якутск, а Ф. отписал в Москву о вновь приведенной под государеву руку богатой стране.

Отпустив Хабарова опять в Даурию, Ф. послал с ним служилых людей для сбора ясака и для проведыванья серебряной руды, а в мае 1651 г. уже послал в Москву собранный Хабаровым с даурских князей ясак вместе с известием о заложении города на Амуре, при впадении в него Шилки. Но еще не успели в Москве получить те донесения Францбекова, как в Якутск прислан был 31 авг. 1651 г. неожиданный государев указ об отозвании Францбекова с воеводства.

Дело в том, что Ф. так управлял своею областью, что в Якутске говорили: "был воевода Головин, тот головнею людей покатил, приехал Василий Пушкин, так стало пуще, а как Дмитрий Ф. приехал, то весь мир разбегал". Несмотря на указ государев держать к ясачным людям ласку, Ф. посылал ратных людей на бурят, из которых многие были убиты; ясачных якутов ограбил под предлогом, что они затевают бунт, и скотом их себя обогатил, служилым людям не выдавал жалованья, брал посулы и поманки, не посылал в Москву отчетов о расходе государевой казны, многих промышленных и торговых людей "животы пограбил" и т. п., а чтобы о всех этих действиях не узнали в Москве, Ф. устроил около Якутска заставы, на которых всех людей, ехавших на Русь, "обыскивали накрепко, раздевая до нага и разрезывая шубы", чтобы нельзя было провезти в Москву челобитных.

Но наконец все-таки удалось пострадавшим от Францбекова написать в Москву о его злоупотреблениях.

Вследствие этого в 1651 г. повелено было стольнику Акинфову ехать в Якутск, принять у Францбекова воеводство, "сыскать о всех его злоупотреблениях, а все его грабежные и посульные животы отписать на государя". Акинфов нашел в помещениях Францбекова денег, заемных кабал и мягкой рухляди на 12742 руб. (около 216614 руб. на наши деньги), а в государевой якутской казне ничего не оказалось.

По повелению государя все описанные у Францбекова животы были взяты на государя, а Францбекову выдано только на 2000 руб . мягкой рухляди, и он отпущен в Москву.

Так неблагополучно завершилась почти сорокалетняя служба Францбекова.

После 1652 г. он уже не долго прожил; в боярской книге 1658 г. упоминается только брат его Иван Андреевич, тогда как в боярских книгах до этого года они упоминаются оба. Соловьев: "Ист. Росс.", т. IX, изд. 1866 г., стр. 228, 247, 268—270. — Цветаев: "Протестанты и протестантизм в России", М., 1890, стр. 379, 429 и др. — "Русск. истор. библиот.", т. IX, стр. 477, 491, X, 118 и 254. — "Чтения в Общ. Любит. духовн. просв." за 1891 г., март, стр. 308, май — июнь, стр. 571, 573, июль, стр. 111. — Моск. архив Мин. Юст., Боярск. кн. № 2, л. 275, № 4, л. 220, № 5, л. 266, № 23; ibid., Московского стола, столб. 212, лл. 547—583; ibid., Грамоты Коллегии экономии № 14301; ibid., Сибирск. приказ, столб. № 338. — Московск. арх. Минист.

Иностр. дел, Дела шведские, 1633 г., № 4; 1634 г., № 8, № 60; ibid., Подлинн. грамоты №№ 54, 60, 64; ibid., Дела Малоросск., 1636 г., № 3. — "Акты Археограф. эксп.", т. III, стр. 467. — "Акты Истор.", т. IV, № 31, стр. 67—70, 74—76. — "Дополн. к Акт. истор.", т. III, стр. 214, № 61, стр. 221—223; 332; т. IV, № 5, стр. 9; № 122, стр. 279. В. Эйнгорн. {Половцов} Францбеков, Дмитрий Андреевич воевода в Вятке, 1642—43 г.; 1649 г. якутский воевода, разрешивший Иepoфею Хабарову поход на р. Амур. {Половцов}