Брюханов Николай Павлович
Брюханов Н. П. (1878—1942; автобиография) — род. 16-го декабря 1878 г. в гор. Ульяновске (Симбирске).
Отец был родом из Ленинграда, получил землемерное образование в специальной школе при Департаменте Уделов (главное управление царскими имениями), потому что в этой школе бесплатно принимали детей дворцовых рабочих и служащих, а отец его (мой дед) служил садовником при Царскосельском дворце. "Бесплатное" обучение в этой землемерной школе было связано в дальнейшем обязательной службой по удельному ведомству.
Эта служба и забросила моего отца в Ульяновск (Симбирск), где отец и занимал должность землемера в Управлении Удельного Округа.
Он был страстным любителем-садоводом (эта страсть была воспитана в нем, должно быть, дедом, профессионалом-садовником) и рыболовом.
Очутившись в Ульяновске, он поселился на окраине города около речки Свияги, обзавелся там маленьким домишком, развел около дома сад и летом, когда по службе было больше свободного времени (не было вечерних занятий), весь досуг посвящал работе в саду над своими цветами или ловле рыбы на удочку на реке Свияге.
В этом доме, в этом саду и на этой речке и протекло мое детство.
Всех своих сыновей (нас было четверо) отец сам обучал грамоте и готовил ко вступительному экзамену в гимназию.
После этого его заботы о "духовном преуспевании детей в значительной степени сводились лишь к наблюдению за безостановочным прохожделием ими лестницы гимназических классов.
По крайней мере, в отношении к себе (я был младшим в семье, и разница в годах с другими братьями была порядочная, 4—6 лет) я не помнил случаев активного и настойчивого вмешательства со стороны отца в свободу выбора мною товарищей, в свободу выбора мною книг для чтения, моих занятий и т. п. Так, будучи и оставаясь до смерти религиозным человеком, отец полностью мирился с тем, что дома, вне гимназии — я с 13—14 лет открыто отошел от религии и объявил себя "атеистом". Или, когда я был уже студентом, отец с одинаковой радостью и любовью встречал меня, независимо от того, возвращался ли я домой после блестяще выдержанных экзаменов, или в качестве административно высланного за участие в университетских беспорядках.
Моя мать (родом из Алатыря Ульяновской губ.) вспоминается мне по детству как большая семьянинка, отдававшая все свое время заботам по хозяйству, по обшиванию, обуванию и кормежке своих детей. Домашний уют, материнская ласка — вот то, чем окружала мать наше детство.
Один из моих старших братьев (Петр), будучи студентом сначала Казанского университета, потом Ленингр.
Военно-медиц. Академии, принимал активное участие в революционном движении.
Приходившие к нему в наш дом товарищи (в их числе были: Ал. Аладьин — впоследствии лидер трудовиков в 1-й Государств.
Думе, В. И. Ишерский — с.-д., член 1-й Государств.
Думы и др.) зачастую вели разговоры, а подчас и жаркие споры на общественно-политические темы, по поводу той или иной статьи в "Русском Богатстве" (орган народников), корреспонденции о германских выборах в "Русских Ведомостях", — "Критических заметок" Струве, книги Бельтова и т. п. К этим спорам я очень прислушивался.
Если и раньше я был усердным читателем запрещенных для гимназистов книг (Писарев, Добролюбов, Чернышевский), то в этот период (в 1894—97 гг.) я уже читал и перечитывал книгу Бельтова (Плеханова), состоял подписчиком "Самарского Вестника", считал себя "марксистом" и яростно полемизировал со своими товарищами-гимназистами, которые причисляли себя к "народникам". В 1896 г. мой брат был арестован в Ленинграде по делу "Союза Борьбы" и после года тюрьмы был сослан в Вятскую губернию.
Поездка в Ленинград на "свидание" с ним, знакомство и связи с его товарищами (в то время в Ульяновске жили некоторые поднадзорные, высланные до приговора), участие в гимназических кружках, чтение запрещенных книг — все это привело к тому, что гимназическим начальством я был причислен к разряду "неблагонадежных" и на этом основании в 1897 г. не был допущен к выпускным экзаменам "на аттестат зрелости". Так я расстался с гимназией.
В 1898 г., выдержав весной экстерном экзамен на аттестат зрелости, осенью я поступил на филологич. факультет московского универс.
Примкнув к студенческим кружкам, весной 1899 г. за активное участие в студенческих беспорядках я был административно выслан из Москвы на 2 года с запрещением проживания в университ. городах.
В конце 1899 г. громадное большинство участников студенческих беспорядков было амнистировано, и с начала 1900 г. я вновь поступил в московский университет.
После новых студенческих беспорядков 1901 г., покинув московский университет, я попал в Казань.
Продолженная и в Казани работа в марксистских студенческих кружках вначале вне прямой связи с партийной с.-д. организацией привела, и не могла не привести в конце концов, к установлению этой связи сначала через участие в сборах денег среди интеллигенции на политический Красный Крест, далее через технические услуги с.-д. организации, к установлению и держанию связи с отдельными заводами и мастерскими через отдельных рабочих и, наконец, ранней весной 1903 г., после провала основной группы казанских комитетчиков, к вступлению путем кооптации в состав казанского комитета РСДРП. В конце июня 1903 г. меня арестовывают, в начале февраля 1904 г. объявляют приговор: 4 года Восточной Сибири.
Затем, благодаря Японской войне и прекращению этапов на Восток, Сибирь заменяется Вологодской губернией, и, наконец, пройдя кроме Казанской еще Московскую (Бутырскую), Ярославскую и Вологодскую тюрьмы — в мае 1904 г. я выхожу "на волю" и отправляюсь отбывать ссылку в гор. Кадников Вологодской губ. Проходя московскую Бутырскую тюрьму в марте-апреле 1904 года, я впервые ознакомился с тем, что было на втором съезде РСДРП, с расколом на большевиков и меньшевиков.
Я примкнул к большевикам и с тех пор до настоящего времени непрерывно работал в рядах большевиков.
Участвовал в Лондонском партсъезде 1907 г., куда был делегирован Симбирской (Ульяновской) организацией.
В 1912 г. выставлялся кандидатом от с.-д. (большевиков) в IV Государств.
Думу по гор. Уфе (это стоило ареста и трехмесячного сидения в тюрьме).
Был делегатом на апрельской большевистской конференции 1917 г. Участвовал от Уфы в сентябрьском демократическом совещании 1917 г. После приезда в Ленинград в начале 1918 г. на первое продовольственное совещание, созванное Наркоматом Продовольствия по настоянию покойного Я. М. Свердлова, лично знавшего меня по нелегальной работе на Урале, я был привлечен к работе в центре, вначале в качестве члена коллегии, потом замнаркома и наконец с 1921 г. — Наркома Продовольствия.
С февраля 1924 г. работаю в Народном Комиссариате Финансов СССР в качестве замнаркома.
До революции 1917 г. мне, как и большинству интеллигентов, не имевших официальной профессии и считавших своей основной работой партийную подпольную работу, приходилось средства к жизни добывать личным трудом, работая где придется и в какой придется области.
С 14—15-летнего возраста, помогая семье и прирабатывая на свое содержание, я стал давать уроки. В студенческие годы и позднее в ссылке и после ссылки мне также приходилось заниматься уроками; газетная работа, переводы для печати по заказам издательств с иностранных языков, работа железнодорожного конторщика, работа десятника на постройке жел. дороги, работа чертежника, по земской и городской статистике, по банковской оценке имений, по страховому делу и т. д. — вот те виды личного труда, какими судьба заставляла меня заниматься.
На вопрос анкет о том, какую работу и профессию я считаю для себя основной, я всегда затруднялся и затрудняюсь отвечать и уклончиво писал и пишу: "общественная служба". [В 1926—1930 наркомфин СССР. В 1931—33 заместитель наркомснаба СССР. С 1933 заместитель председателя Центральной комиссии по определению урожайности при СНК СССР. В 1927—1934 кандидат в члены ЦК ВКП(б). Необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно.] {Гранат} Брюханов, Николай Павлович — политический деятель СССР, род. 1878 в Симбирске (Ульяновске).
В 1899 за участие в студенческом движении был в административном порядке выслан из Москвы.
Вернувшись в университет после амнистии, в 1901 вновь вынужден был его покинуть и уехать в Казань.
В Казани Б. работал в марксистских студенческих кружках и в 1903 вступил в организацию с.-д. В том же году арестован и выслан в Вологодскую губ. В 1904, когда Б. впервые удалось (в Московской пересыльной тюрьме) ознакомиться с расколом на 2-м съезде РСДРП (1903) и расколом партии, Б. примкнул к большевикам.
Он участвовал на Лондонском съезде (1907), был выставлен в 1912 кандидатом от с.-д. большевиков в 4-ю Гос. думу. В студенческие годы и в ссылке Б. занимался газетной работой, переводами для издательств, работой по земской и городской статистике, по банковской оценке имений, по страховому делу и т. д. В 1917 был делегатом на апрельской большевистской конференции и участвовал в сентябрьском Демократическом совещании.
После приезда в Петроград в 1918 на первое продовольственное совещание Б. был назначен членом коллегии Народного комиссариата по продовольствию, затем заместителем Наркома, с 1921 — Наркомом РСФСР, а с 1923 — Наркомом СССР по продовольствию.
Будучи заместителем Наркома продовольствия, Б. состоял также начальником Главного управления по снабжению Красной армии и флота продовольствием и членом Совета Труда и Обороны.
В 1924, после ликвидации Народного комиссариата по продовольствию, Б. — заместитель Наркома финансов СССР, а с 1926 состоит Наркомом финансов СССР.
