Антаева Александра Николаевна

— одна из самых энергичных и горячих деятельниц Общеземской организации по оказанию помощи больным и раненым воинам нашим во время русско-японской войны 1904—1905 гг. Помещица Воронежск. губ., она намечена была в соединен. заседании Ворон. губ. земск. управы и исполн. комиссии на пост уполномоченного Воронежск. земск. санитарн. отряда.

Соглашаясь подвергнуться баллотировке, А. заявила: "Если комиссия и губ. зем. управа не найдут личности более энергичн. и способн. для исполнения обязанностей уполномоч. земства Воронежск. губ., то я, конечно, согласна буду поехать на Д. В. в качестве уполномоченной.

Получать же на свое содержание денег не хочу, т. к. опасаюсь, что на щедрое содержание уполномоченных и на формирование врачебн. продов. отрядов может быть истрачена довольно значит. сумма денег, а на помощь больным и раненым воинам останется очень мало". Избранная уполномоченной Воронежск. зем. санит. отряда, А. широко развернула его деятельность на театре войны в Маньчжурии, проявив большую самостоятельность, настойчивость в достижении поставленных отряду целей и большое личное самоотвержение, свидетельствовавшее о горячем и чутком сердце.

Вот некоторые факты ее деятельности: очень остро стоял одно время вопрос об эвакуации больных и раненых из переполненных ими госпиталей и лазаретов.

За разрешением на эвакуацию требовалось обращаться в Ляоян, откуда санит. поезда шли всегда переполненными; нужно было сдавать больных во время прохода поезда в Ляоян, чтобы захватить своевременно места в нем. Это, однако, далеко не всегда удавалось.

В конце июля 1904 г., во время совершеннного переполнения Воронежск. лазарета, на просьбу А. об эвакуации, получено было распоряжение отправить больных в товарн. вагонах, прицепив их к санитарн. поезду.

А. решительно против этого запротестовала. "От такого варварского способа отправки, — пишет она в своем дневнике, — я отказалась и просила прислать санит. поезд, приспособленный к перевозке больных, а не заставлять сваливать больных на голый грязный пол вагона, что тут постоянно практикуют". Протест ее был уважен, и 3 авг. санит. поезд принял всех больных Воронежск. лазарета, предназнач. к эвакуации.

Но спустя 2—3 дня лазарет опять оказался переполненным.

Санит. поезда, шедшие в Ляоян, решительно отказывались принимать больных.

Тогда А. едет в Ляоян и путем личных объяснений с начальником санитарной части армии, генералом Треповым, добивается не только приказа дать Воронежскому лазарету нужное число вагонов под больных, но и циркулярного распоряжения всем комендантам санитарных поездов принимать от Воронежского лазарета не менее 20 больных.

Узнав от китайцев, после Ляоянского сражения, что в районе ст. Янтай и Янтайских копей, где 20 авг. в гаоляне расстреляна была японцами 54-я пехотн. девизия (генерала Орлова), остались раненые, А. принялась энергично хлопотать о посылке туда санит. отряда, чтобы "узнать про раненых и подобрать их". Однако главн. уполном.

Кр. Креста С. В. Александровский не согласился подвергать отряд опасности на основании непроверенных слухов.

А. попыталась было сформировать такой отряд самостоятельно, но Александровский решительно воспротивился и этому. Тогда А. заявила, что "все могут не ехать, но она одна все-таки уйдет в Янтай". И действительно, 29 авг., до восхода солнца, она пошла одна пешком в Янтай (40 с лишком верст). До ст. Шахе ей попадались еще наши войска, расположенные вблизи жел. дороги, от Шахе же, на протяжении 8 вер., она никого уже не встречала и шла с явной опасностью быть захваченной японцами или мародерами-хунхузами.

На 9-й версте от Шахе она наткнулась на пост оренбургских казаков из отряда генерала Грекова, а еще далее — на уральских казаков из отряда генерала Мищенко.

Со взводом последних она и отправилась на ст. Янтай. Оказалось, что действительно много раненых осталось в поле, в гаоляне, но их разыскивали и подбирали разъезды генерала Мищенко.

Убедившись в Янтае своими глазами, что раненых там нет, А. вернулась в Мукден. "Поступок госпожи А., — пишет историк Общеземской организации, — пересуживался на разные лады. Конечно, остается неясным, каких раненых госпожа А. предполагала найти на станции через 8 дней после битвы. Но если считаться лишь с субъективными побуждениями ее, а также устранить вопрос о форме, в которую вылилось ее намерение, ей нельзя отказать не только в смелости, но даже в героизме". "Иначе взглянул на это дело Александровский", — прибавляет он. По его настоянию А. была отозвана в Харбин и скоро покинула театр военных действий и поле своей самоотверженной и энергичной деятельности на пользу страждущих воинов. (Т. Полнер.

Общеземская организация на Д. Востоке, т. I). Получив по наследству, еще совсем юной, крохотное именьице, заброшенное в глухой степи Воронежской губернии, она поселилась в нем, чтобы полученное образование и недюжинную свою энергию отдать прогрессивному ведению собственного небольшого хозяйства и полезной деятельности среди крестьян.

Организовала в 1891—1892 гг. группу, содействовавшую переселению голодающих крестьян из Воронежской губернии в Сибирь.

Лит.: Сабашников М. В. Воспоминания.

М.: Книга. 1988. С. 188—189, 470. {Воен. энц.}